Ведьмачья сказка или практика для чародейки. Том 4 (СИ) - Умнова Елена - Страница 25

Закрыв за ними дверь, я, впрочем, не стала спешить ложиться в кровать. Первым делом я осмотрела в зеркало затянувшуюся рану, а потом, убедившись, что все в самом деле в порядке, отправилась принять душ. Встревоженные напоминанием мысли о ведьмаке направились со мной. Я прекрасно помнила, как он сорвался с места, едва увидел меня, и успел подхватить до того, как я рухнула на пол. Поступают ли так с теми, кто безразличен? Однозначно нет. Достаточно ли этого, чтобы дать ему шанс? Я не знаю…

Я вышла из ванны и села на край кровати, чтобы подсушить полотенцем мокрые волосы.

«Поэтому он неделю беспробудно пьет в компании Ламберта? — вспомнила я слова Йен. — И сейчас… Если это не от безразличия, то…»

Громкий стук в дверь прервал мои размышления. Я отложила полотенце и с удивлением пошла открывать, гадая, что такого могла забыть Йен или Трисс, чтобы не дождаться утра. Но за дверью стояли не чародейки, а тот, кого я уже не ждала, и теперь я застыла в некоем подобии ступора.

====== Часть 29 ======

— Могу я войти? — так и не дождавшись моей реакции, спросил Эскель.

Я отмерла и молча посторонилась. В голове царил настоящий хаос. Мысли носились от бессмысленно восторженных «он все-таки пришел» до тревожных «опять гадостей наговорит», и пульс стучал в висках.

— Йа-а пришел поговорить! — сообщил Эскель и чуть пошатнулся.

Все тревоги мгновенно вытеснил гнев. Он был пьян! Еще не в стельку, но уже достаточно, чтобы совершать подвиги. И как я этого не заметила, когда только дверь открыла? Слишком была впечатлена…

«Интоксикация неотъемлемая часть жизни ведьмаков. Тебе придется принять это, если ты хочешь, чтобы в твоей жизни был ведьмак», — снова припомнила я слова Йен и шумно выдохнула, смиряя гнев.

«Не знаю насчет принятия, но говорить надо трезвым», — с такими мыслями я решительно вскинула руку и таки прочитала заклинание вытрезвления.

Эскель куда ощутимее пошатнулся и схватился за голову, зато в следующем его взгляде, брошенном на меня, было куда больше осознанности.

— Вот теперь поговорим, — согласилась я и сложила руки на груди.

Ведьмак прокашлялся, снова тряхнул головой, очевидно, пытаясь справиться с постэффектом заклинания, и только потом снова взглянул на меня.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, потирая основательно заросшую бородой щеку.

— Нормально, — быстро ответила я. — Ты за этим среди ночи пришел? До утра подождать не мог?

— Нет, не мог, — качнул головой Эскель, помолчал, а потом продолжил с неожиданным напором. — Я вообще так больше не могу! Холера… — выдохнул он и взлохматил волосы пятерней, явно ощущая себя не в своей тарелке.

— Конечно, пьяным быть куда выгоднее, — фыркнула я. — Мелешь без разбора всё, что в голову взбредет, и спросу никакого.

— Прости. Я сказал лишнее тогда спьяну… — запоздало повинился Эскель. — Я не хотел…

— И снова пришел как следует напившись, — вставила я, все еще сердясь за это.

— Хорошо, — шумно выдохнул ведьмак, будто на что-то решаясь. — Я не буду пить…

— Я никогда этого не просила! — воскликнула я, не дав ему закончить.

— Чего ты тогда хочешь? — растерянно спросил он, с тревогой глядя мне в глаза.

— Человеческого отношения, — повторила я уже сказанные когда-то ему слова, — даже если ты пьян! Но ты и будучи трезвым, не захотел его проявить…

— Ты… Я вспылил… Ты терпеть не можешь пьяных… — Эскель никак не мог подобрать слова.

— А за что мне их любить?! — вскричала я. — Пьют до отключки мозгов и потери всяких тормозов. Еле ходят, валяются в грязи, смердят, а потом еще заявляются домой и начинают орать и права качать. А могут даже избить!

— Я никогда этого не сделаю, — отчеканил Эскель, рубанув воздух ребром ладони.

— Откуда мне знать? — возразила я. — Ты утверждаешь, что и гадостей мне спьяну наговорил, а сам не хотел.

— Это другое…

— Это то же самое пьянство, — с нажимом сказала я.

— Нет, — твердо произнес Эскель. — Я говорил то, что думал. А руку на тебя даже будучи одержимым не подниму…

— А грубость я, значит, заслужила, — пробормотала я, оторопев от слов ведьмака.

Эскель сжал челюсти так, что желваки заходили, шумно выдохнул, а потом резко отвернулся от меня.

— Я не хотел этого говорить так, — заговорил он, стоя спиной. — Я понимаю, что я всего лишь простой ведьмак без роду, без племени, а ты чародейка Старшей крови. Не мне от тебя что-то требовать. Ты увлечена важными и опасными делами, а я… я просто устал ждать. Ты занимаешься замком, изучаешь ведьмаков, перемещаешься в прошлое, ищешь Цири, а я… Я не оправдываю себя! Но я хоть и мутант, но все-таки человек и мне… тяжело всё время ждать. Я понимаю, что твоя работа важнее меня, и ты хорошо с ней справляешься, а я даже помочь ничем не могу. Но все равно не сдержался, вспылил…

Едва услышав первые слова Эскеля, я изумленно уставилась на него.

«Какие еще простые ведьмаки и чародейки Старшей крови? Что он несет? — хотелось крикнуть мне, но он продолжил, и мне открылась истинная суть проблемы, от которой впору было за голову схватиться. — Он считает себя недостойным меня! Он считает, что недостаточно хорош, чтобы быть рядом. А я совершенно этого не замечала, погрузившись в свои проблемы…»

На некоторое время я потеряла дар речи. Для меня это было настолько внезапно, что я понятия не имела что сказать, как опровергнуть все это, как прекратить его терзания.

«А ты, пожалуйста, помни, что я люблю тебя, — в попытке найти какой-то выход, всплыли в памяти слова Эскеля из будущего. — Уже сейчас люблю, предназначение мое, хоть и еще не скоро в этом признаюсь…»

Как я могла забыть об этом?

«Ответь, когда мне это будет очень-очень нужно», — а вот он помнил о сегодняшнем дне и даже подсказал, что делать.

Я, не мешкая больше, подошла к Эскелю и просто прижалась к его спине, обхватив руками поперек туловища.

— Я люблю тебя, — ответила я, наконец, больше уже в этом не сомневаясь. Мужчина закаменел. — Неважно кто ты, важно лишь твое отношение ко мне. Я не думала, что моя занятость так сильно тебя расстраивает. Я этого не хотела, прости. Если бы ты сказал об этом раньше… — с досадой произнесла я. — Я много занимаюсь магией, это сейчас приоритетно для меня, но это не значит, что в моей жизни нет места для тебя! На самом деле… ты так важен для меня, что меня это пугает… — едва слышно закончила я, ощутив этот страх особенно четко.

Эскель стремительно развернулся, высвободившись из моих объятий, и в тот же миг я была прижата к стене, а его губы с силой прижались к моим. Он целовал грубо, напористо, с такой силой вдавливая меня в стену, что мне становилось тяжело дышать, но ни за что на свете я бы не отпустила его сейчас. Вцепившись в ворот его рубашки, я отвечала на поцелуи с не меньшей страстью и даже мысли не допускала, чтобы прервать их. Эскель тем временем перестал терзать мои губы и начал спускаться ниже, покрывая требовательными поцелуями шею, ключицы, плечи, грудь. Халат, в котором я вышла из ванны, отлетел куда-то к чертям, а я выгнулась и застонала, обхватив его голову и прижимая к себе еще сильнее. Как же я скучала по нему, по шершавым рукам, но горячему твердому телу, по возможности запустить пальцы в его шикарные волосы и раствориться в том сумасшедшем удовольствии, что дарил ведьмак. Эскель тем временем на мгновенье оторвался от меня, но лишь затем, чтобы подхватить под попу и поднять выше. Я с готовностью обвила ведьмака ногами и подалась вперед за новым поцелуем и, конечно же, его получила — долгий, страстный, самозабвенный.

Мы оторвались друг от друга, тяжело дыша, и я впервые с момента начала этого сумасшествия смогла поймать его взгляд. В нем было желание и вопрос. Я смотрела в эти желтые совершенно не человеческие, но уже такие родные глаза и тонула в океане чувств.

— Ты уверена? — не удовлетворившись моим кивком, хрипло переспросил Эскель, сглотнув. — Твоя рана…

— Плевать, — почти рыкнула я, снова впиваясь в его губы и вовлекая в новый долгий поцелуй.