Борьба незримая (Книга 2) - Чудинова Елена В. - Страница 19

• Предыдущая
• 19/50
• Следующая

- Ваше веселье, Чернецкой, дурного тона - снисходительно ввязался в разговор из-за своего столика подпоручик Ларионов: в "мэтровом" тоне явственно ощущались четыре курса историко-филологического факультета и легкая досада на себя за дискутированис с едва ли не гимназистами. - Если Вы не понимаете, что такое мистика, то лучше постарайтесь это скрыть. Да, у Блока есть неудачные стихи, одним из которых является это стихотворение, но что это меняет? Даже в этом плохом - тематика показательна для Блока. Блок честен. Блок открыто заявляет об отданности своей души силам тьмы. Продажа души - тема, волнующая творческие умы со времен Средневековья, дошедшая до апофеоза в творении Гёте. Да, Блок проклят, и результат страшной сделки его зловещее знание Тьмы. Впрочем, Вам, может быть, непонятен эзотерический подтекст его символики.

- Когда душа на самом деле продана, об этом не орут на каждом перекрестке! - неожиданно взорвался Женя, веселое настроение которого мгновенно улетучилось: вскочив и повернувшись в сторону собеседника, гневно блестя черными на неестественно белом лице глазами он продолжал - стоя, упершись коленом в стол и чуть заметно раскачиваясь всем телом с какой-то грациозно-змеиной гибкостью: - Об этом молчат!! Так молчат, что Вы пройдете мимо и не заметите! Что Вы знаете о том, как на самом деле совершается продажа души? Без гробов, без черепов, черных свечей и прочего романтического хлама?

- Мистика лакейской, - отчетливо и громко проговорил Сережа, неторопливо наполняя стакан. - Блок вообще отдает популярным в среде домашней прислуги жестоким романсом. Может быть, Вам, г-н подпоручик, и близка поэтика сердец пронзенных "острыми французскими каблуками", - Сережа сделал паузу и залпом выпил коньяк, - а по-моему, это просто-напросто плохо.

- П-р-равильно!!! - расплескивая на соседей содержимое своего стакана, прозванный Quel-Кошмаром корнет Попов воздвигся за столиком вслед за своим воплем. - Пр-р-равильно! Он правду говорит - плохие стихи! Как может интеграл дышать? Что он - вдыхает и выдыхает, да?

- Да ты, Алешка, ничего не понимаешь, - дергая корнета, чтобы он сел, возмутился облитый сосед.

- Он ничего не понимает в интегралах?! - бросился на защиту Quel-Кошмара вихрастый вольноопределяющийся, состояние которого, очевидно, позволило ему выделить из всего прозвучавшего только "не понимаешь" и "интеграл". - Да мы учились вместе - у него всегда пять по математике было!

- Это свинство, Ржевский, Блока читал весь интеллигентный Петербург, а ты берешь на себя смелость утверждать, что, видите ли, плохо!

- Да Рукавишникова читать надо, Рукавишникова!! Или вот, тоже хорошо: "Влачились змеи по уступам, Угрюмый рос чертополох! - заорал розовощекий вольноопределяющийся Иванов, отбивая такт стаканом по столу. - И над красивым! женским! трупом! Рыдал! безумный! ск-скоморох!"

- Черт, да отдай ты мой стакан!

- Да погоди ты... Вот еще... "О кот, блуждающий по крыше! Твои м-мечты во мне поют!" Рукавишникова читать надо, а не Блока!!

- Нет, господа, если принимать тезис о нравственной ответственности искусства, то Блок...

- ГОСПОДА, А КАК ЖЕ "ДВЕНАДЦАТЬ"?!!

- Да он просто кровавая сволочь!

- Как Вы смели это сказать, Орлов?!

- Господа, поэт имеет право...

- Черт возьми, Гнедич, что вы себе позволяете?!

- От этого недалеко до большевизма!!

- Я не в Вас швырял, черт возьми! Так это меня - в симпатиях к большевизму!?!

- Да!!!

- Мне плевать, что не в меня. это - оскорбление действием, Вы мне ответите!!

- Поэт нейтрален!!

- Рукавишникова!

- Это нейтральность?! В Святую Русь - пулей - нейтральность?!

- Да пусти же!

- Пр-равильно!!

- ...Традиции российского гуманизма...

- ...Да - подлость! Подлость!

- ...Рукавишникова!

- Я ему покажу столы опрокидывать!

- Пусти!!

Слушай, Ржевский, а ну их к черту!

- Господи, хорошо-то как, - привалившись к дверному косяку произнес Сережа, глубоко вдыхая морозный ночной воздух. - Ты только взгляни, Чернецкой!

- Снег скрипит... - Женя пробежал несколько шагов по двору и, качнувшись, остановился, схватись рукой за ворота. - Скрипит и сверкает... сам... изнутри...

- Сейчас бы на лыжи... Далеко-далеко... в леса финских колдунов. Сережа слетел с крыльца и, не добежав до Жени, споткнулся и с размаху со снежными брызгами въехал рукой и коленом в снег. - А он пушистый как пух! Пуховая постель!

- Вставай!

- Не хочу! Я хочу... спать на зимней постели! - Сережа упал спиной в пушистый сверкающий снег - лицом в ослепительно черное, усыпанное плывущими звездами небо. - Господи, Господи Боже мой... Женька... Женька... какие звезды! Стоя - не видно, надо - так...

- А это мысль! - Женя, раскинув в стороны руки, упал рядом с Сережей в снег и звонко, счастливо засмеялся. - Больше ничего не надо - снег и небо... Эта чернота - сияет... Черный огонь, в котором плавают звезды... Сережка, я лечу...

- J'ai tendu des cordes de clocher a clocher, des guirlandes de fenetre a fenetre, des chaines d'or d'etoile a etoile, et je danse15... A все-таки скотина Вы, подпоручик.

- Чем, собственно, обязан?

- А где Вы были раньше? Мне не хватало Вас... как самого себя. Всегда не хватало.

- А почему - я? Почему я должен был Вас разыскивать? Почему Вы меня сами не изволили обнаружить за восемнадцать лет?

- Это где это, позвольте поинтересоваться, я должен был Вас обнаруживать?

- Первопрестольная не так велика. А я, так же, кстати, как и Вы, прожил в ней большую часть жизни. Во всяком случае - до девяти лет и с тринадцати - до революции.

- То-то и оно! А где вы, подпоручик, околачивались с девяти до тринадцати? Извольте объясниться!

- А нигде. - В Женином смехе прозвучала горечь. - Ржевский, самое смешное в том, что с девяти до тринадцати меня нигде не было.

- Слушай, а чего они там так шумят?

- Не знаю. Надо спросить - вон кто-то вышел. А что, собственно, за бедлам?

- Чернецкой?! - Вышедший из ресторана Ларионов с гневным изумлением воззрился на Женю. - Это Вы спрашиваете, что за бедлам?

- Ну да, очень шумно.

- Ну знаете... Мало того что вы это заварили, а теперь черт знает в каком положении...

- А какова нынче Кассиопея... - созерцательно произнес Женя и с предупредительной любезностью прибавил: - Хотите посмотреть?

• Предыдущая
• 19/50
• Следующая