Купи меня (СИ) - Майер Жасмин - Страница 18

Стиснув зубы, хватаюсь за дверной косяк для равновесия и делаю, как он просит. Ставлю одну ногу на деревянную скамью, стараясь глядеть только в свои глаза в отражении зеркала.

Чего он добивается?

Узел Грант всё-таки развязывает. Фартук летит на пол. Сползает с моего тела, как змеиная сброшенная чешуя, и я остаюсь стоять перед зеркалом голой, да еще и с широко разведенными бёдрами.

Мои зрачки расширены настолько, что глаза кажутся почти черными.

Грант сокращает расстояние между нами.

Одна его рука ложится мне на талию, и я только силой подавляю инстинктивные движения бедер. Хочется прижаться к его телу, выгнуться, максимально облегчить его задачу, но планы Гранта явно отличные от моих.

Или нет?

Второй рукой он ведет вдоль моей спины. От лопаток до ямочек на ягодицах, и я сглатываю. Хочется переступить с ноги на ногу, стиснуть бедра, но ничего из этого сделать не могу. Остается только стоять и смотреть на саму себя.

Гранта встает слева и накрывает ладонью мое выставленное вперед колено. Ведет по внутренней стороне бедра, второй рукой вцепившись в мою талию. По телу прокатывается дрожь от его невесомой, как шелковое перо, ласки.

— Зачем ты соблазняешь меня? — в отражении вижу, как он наклоняется к моему уху. — Ты ведь поняла, что я больше не собираюсь спать с тобой, но что тебе с моего отказа? Тебя оштрафуют? Боишься, что клиент уйдет недовольным? Опасаешься моих жалоб или что я захочу вернуть свои деньги? Ради чего ты делаешь это?

— Я просто… хочу тебя.

Даже полуправда дается тяжело.

Грант на мгновение прикрывает глаза. Мои слова будто стрела, которая угодила в его грудь и едва не сбила с ног. Пальцы на моем бедре не останавливаются.

— Я никогда и никого не хотела так сильно. Ты зря считаешь, что я притворяюсь. Я не знаю, как тебе доказать это иначе, кроме как…

Вместо слов с губ срывается стон, когда его пальцы переходят границы приличия. Он ведет ими медленно, сверху вниз, раскрывая меня и изучая, так нежно, что у меня поджимаются пальцы на ногах.

Он убирает вторую руку с моей талии и снова наматывает мой собранный на затылке хвост на ладонь. Запрокидывает мою голову так, что затылком я касаюсь его плеча. При этом все равно единственное, что я вижу — это отражение того, как скользят его пальцы между моих гостеприимно раздвинутых ног. И это самое горячее зрелище, что я когда-либо видела еще.

Контраст его загорелой кожи на моей светлой линии бикини. Напряженные вены на крепких мужских ладонях и массивные часы на запястье, блеск которых слепит меня. Я хочу, чтобы это длилось вечно.

— Такая влажная… И только для меня?

Киваю. Слов в голове больше не остается, когда указательным пальцем Грант входит в меня, а я цепляюсь ногтями за его руку, чтобы хоть как-то устоять.

— О боже… Адам, да!

Он издает тихий рык и, как самый настоящий зверь, впивается в мою шею. Хватаю ртом воздух и хотела бы сказать, что отпускаю контроль, но нет. Я полностью перестаю контролировать собственное тело.

Если с другими мужчинами я всегда контролировала себя и их каждую секунду, не способная утратить бдительность ради собственной безопасности, то теперь моя хваленая стойкость летит к чертям.

Мои бедра моментально оживают. Всем телом я отвечаю на движения его пальцев, позволяя наслаждению растекаться под кожей. Я податливая и отзывчивая в его руках, и позволяю ему делать то, что он так замечательно делает, лишь бы не останавливался.

— Ничего личного, да? — шепчет он.

— Ничего, — отзываюсь эхом.

— Никаких чувств?

— Боже упаси, — с трудом выговариваю.

Какие еще чувства? Что за глупость несусветную он спрашивает?

Боится, что я ненароком не устою перед ним, таким красивым богатым? Стану вешаться через неделю на шею и требовать продолжение? Какая чушь! Может спать спокойно. Тем более, он уже занят!

— Только секс? — буравит взглядом, выдвигая следующее условие.

— Только секс.

Как будто я могу отказаться, когда пульсация внизу живота сводит меня с ума.

Только получив от меня устное подтверждение тому, что и так было прописано в контракте, Грант кивает.

— Коленями на скамью. Сейчас же.

Становлюсь коленями, старательно выпячивая для него задницу, за что моментально получаю хлесткий звонкий удар. Вздрагиваю, жмурюсь и едва успеваю перехватить пальцами деревянные края, когда Грант погружается в мое тело на всю свою длину и разом.

— Медленнее, Адам… — выдыхаю раньше, чем понимаю, как лично и интимно звучит его имя сейчас.

Его имя творит чудеса. Морок спадает. Грант перехватывает мои бедра и выходит почти полностью, а потом погружается вновь. Но на этот раз действительно медленнее.

Я скребу ногтями по дереву. Из глаз сыплются искры, а волна сладкой судорогой концентрируется внизу живота.

Еще один мягкий медленный толчок.

И я практически ложусь грудью на скамью, задыхаюсь, захлебываюсь в долгом непрекращающемся стоне, потому что оргазм рядом, но ускользает от меня в его дразнящих движениях. В мужественной нежности, к которой я была не готова. Я просто просила быть осторожней.

Снова назад и снова вперед.

На полную длину.

Погружаясь до основания. И обратно.

Голова идет кругом. Мне не хватает дыхания. Я мечусь и задыхаюсь и, наконец, сама протягиваю руку между своих ног. Чтобы в два счета довести себя до оргазма и покончить с этой сладкой мукой.

Но Грант тут же выкручивает обе моих руки у меня за спиной, вжимая щекой в гладкое полированное дерево.

— Если ты со мной, то и кончать будешь только от моих рук или члена, ясно? — рычит он.

Я разозлила его, и в ответ он отпускает себя. Больше не церемонится. Берет такую быструю скорость, что я перестаю дышать. От хлестких ударов его бёдер даже сердце останавливается.

Я вся напряжена до предела, и даже унизительная поза вдруг перестает что-либо значить.

Приходит он.

Оргазм с большой буквы «О».

Удовольствие взрывается в моем теле как многозарядный фейерверк, накрывая то длинной волной залпов, то короткой, пока я дрожу, захлебываясь в крике, переживая самые восхитительные ощущения на свете с этим несносным и нелогичным мужчиной в самом неподходящем для этого месте, рядом с остывшим уже ужином.

Да и плевать. На все плевать.

Лишь бы продолжал делать это последующие шесть дней, не опасаясь, что я окажусь такой полной дурой, которая захочет еще.

С наслаждением забравшись в постель, расправляю влажные волосы по плечам и устраиваюсь, как можно удобнее, поставив подушку за спину.

После невероятного удовольствия, вкусного ужина и прохладного душа глаза закрываются сами собой. Хотелось как можно скорее забыться и отключиться в сладком сне, в одиночестве, на широкой постели, но у меня оставалось еще одно дело из списка обязательных рутинных дел.

Заполнить свой отчет.

Нет, вовсе не для тетушки. Я заполняла его сама для себя. В достаточно неформальном виде, всегда перед сном, подводя итог прошедшему дню.

Писать много я не любила. Заполнять дневники убористым почерком — тоже не мое. Но выявлять романтическую чушь в каждом проведенном рядом с клиентом дне нужно было обязательно.

Для этого я завела «Любовное Бинго».

Небольшая картонка не занимала много места. Помещалась в любой сумочке, вместе с закрепленной ручкой. «Бинго» всегда было со мной. С ним мне было спокойней. Я наглядно видела, что переживать не о чем — никаких чувств ни с моей стороны, ни со стороны клиента нет.

Картонка была поделена на семь строк, в каждой по семь колонок. Часть колонок были универсальными, а часть — я оставляла пустыми и заполняла их для каждого клиента в отдельности. Все люди разные и проявление чувств не бывает одинаковым.

Тихо заиграл телефон, и я улыбнулась.

— Да, Лана, я жива, довольна и получила свое.

— Даже по голосу я слышу твою улыбку, — отозвалась тетушка. — Значит ли это, что крепость Адам Грант пала и была завоевана? Недолго же он продержался.