Чао, Италия! (СИ) - Бобров Игорь Ильич "Игорь Бобров" - Страница 2

     Схема была простая. Марго сама обзванивала номера с вновь прибывшими одинокими мужчинами и спрашивала, не желают ли господа отдохнуть в обществе с красивыми девушками? Если господа желали, то Марго поднималась к ним в номер с альбомом, в котором размещались фотографии девочек и их параметры. Там и договаривались о цене. Обычно это было 100 долларов в час или 300 за ночь. Часть девочек дежурили в баре, большинство сидели на квартире недалеко от гостиницы в ожидании клиентов.

     30 процентов денег доставалось девочке, 70 — забирала Марго. Именно она платила администраторам, швейцарам, директору гостиницы, откупалась от ментов.

     — Начнешь пить с клиентами, — выгоню, и пойдешь работать на улицу, — предупредила Марго Машу. — И еще, презики обязательны всегда. Подцепишь гадость и заразишь кого — убью!

     На этом профессиональный инструктаж закончился, — считалось, что остальное девица в этом возрасте должна знать сама.

     К удивлению Марго, Артурчик оказался прав, —  куколка Мальвина сразу начала пользоваться повышенным спросом. Видимо, длинноногие модели уже приелись богатым клиентам. Кроме того, Маша-Мальвина обладала редкими для женщин этой профессии качествами: она действительно любила и жалела мужчин, умела слушать и не задавала лишних вопросов. Вскоре у Мальвины появились постоянные клиенты — состоятельные москвичи. Чиновники, бизнесмены, руководители предприятий заказывали Мальвину заранее и оплачивали сразу за всю ночь. В номере мужчины пили коньяк или виски и жаловались «куколке» Мальвине на свою тяжелую жизнь.

     — Начальник отдела — гад и хам, на пенсию не выгонишь, — жаловался министерский чиновник, — я на работе сгораю, каждый день по краешку пропасти хожу, а жена, сука, не понимает, только деньги тянет, никакой любви и уважения.

     — Я тебя понимаю, люблю и уважаю, — успокаивала очередного страдальца Мальвина и наливала чиновнику еще одну порцию виски со льдом. Хотя она и не понимала, какая в министерстве может быть пропасть и как там можно сгореть на работе.

     — Я ему говорю: «Ты куда наши деньги дел, козел вонючий?». А он молчит, не колется, — жаловался на партнера бизнесмен.

     — Козел он, козел, аж здесь воняет, — тихонько шептала Мальвина, — а деньги найдутся, он все вернет. — И ласково гладила мужчину по голове.

     — Ты менэ любиж? — спрашивал грузин, директор плодоовощной базы.

     — Люблю, милый, люблю, — привычно отвечала Мальвина.

     — Только менэ любиж?

     — Только тебя!

     — Жэнюсь! С жэной разведусь и на тебе жэнюсь!

     — Хорошо, милый, хорошо, только разводиться не надо, нам ведь и так вместе хорошо.

     Часто клиент просто засыпал рядышком с прекрасной, все понимающей Мальвиной, и до секса дело просто не доходило.

     У каждой из девиц была наготове своя жалобная история, которую они рассказывали клиентам в надежде получить дополнительные деньги на жизнь тяжелую. Чаще всего это были малолетний больной ребенок, которому требовалось срочное дорогое лечение, незаконно посаженный в тюрьму муж, которого надо выкупить, и еще всякая похожая дребедень. Мальвина ничего не выдумывала, никогда ничего не просила, но богатые благодарные клиенты сами часто оставляли лишнюю сотню на тумбочке.

     Пока Маша вечерами сидела в ожидании вызова на квартире Марго, она наслушалась многочисленных рассказов опытных «ночных бабочек».

     — Немец у меня был, Ганс, — рассказывала одна из девчонок, длинноногая Элеонора. — Марго меня из бара выдернула и говорит: «Давай быстрее, немец с женой приехал, и, пока его баба по магазинам ходит, он хочет русскую девушку попробовать».

     — Я к нему в номер захожу, а он уже голый стоит, живот огромный, а хрен крохотный, как у птички, с лупой едва рассмотришь.

     — Шнель! Шнель! — говорит, а сам аж трясется.

     Шнель так шнель, меня уговаривать не надо, я свое дело знаю, строчу как швейная машинка. Ублажила я его, он лежит и хрюкает, как довольный поросенок. Я оделась и на выход. А в прихожей сумочка дамская стоит, жены, значит. Вот я в нее использованный презик и закинула. Аккуратно, конечно, в салфетку завернула. Вдруг, думаю, еще пригодится.

     — И как? — гогочут девчонки.

     — Как-как, на следующий день раньше срока съехали. Я как раз в холле была. Впереди баба его — тощая такая, злая, как мегера, а сзади он, с животом и чемоданами.

     — Хильда! — кричит, — Хильда! Я не виноват, Хильда!

     — Меня увидел, чемоданы бросил — и на меня с кулаками, я бежать, Хильда в ужасе. Думаю, больше в Россию они не приедут.

     — А вот у меня случай был, — подхватывает эстафету Кристина. — Сижу я как-то вечером в баре, а тут америкос пьяненький, в костюме и галстуке. Неделю уже жил, все в Кремль ходил, советы давал, как жизнь нашу улучшить. Завтра улетать, вот он и нажрался. Тут Марго к нему подкатывает:

     — Не желаете ли с девочкой отдохнуть, уважаемый сэр?

     Америкос на нее поглядел и головой замотал, мол, такую не желаю.

     — Да не со мной, у меня подружка есть, вон за столиком сидит.

     Ну, я тут ножку выставила, плечико оголила, америкос и поплыл.

     — Хау мач? — говорит.

     — Та ерунда, всего-то ванн хандрид долларс за часик, — отвечает Марго, — считай, почти бесплатно.

     Америкос сотку вытащил, Марго ее в лифчик — и мне кивает. Я к америкосу, а он лыка не вяжет, еще хлебнул вискаря на дорожку и совсем раскис, я его еле до номера дотащила. Пока раздевалась, он так и уснул прямо в костюме. Я честно часик отсидела и домой. Клиентов больше не было. Америкос этот проспался — и в бар опохмелиться. А тут Марго в холле перед зеркалом вертится. Она как коньяку хлебнет, так и несет свои сто килограммов к зеркалу, на себя полюбоваться. Стоит перед ним и говорит:

     — Создал же Господь такую красоту! Вот ведь кому-нибудь счастье достанется. Прямо жалко отдавать. Нет, подожду еще прынца своего…

     А тут америкос к ней с разборками, мол, сбежала твоя подружка, не отработала, деньги верни.

     — Денег нет! Я уже кассу сдала, — отрезала Марго, — и девочек уже нет, все по домам разъехались. Если хочешь, сама могу отработать! Да ты не ссы, Америка! Я в этом бизнесе двадцать лет, со мной не заскучаешь! Я при Брежневе все политбюро оттрахала, и все довольны остались!

     Америкос вискаря хлебнул и согласился. А куда деваться, у него самолет через три часа, так и уедет в свою Америку, не солоно хлебавши, да и деньги уже заплачены, они, америкосы, деньги считать умеют. В общем, ухайдакала его Марго по полной, а потом и до такси донесла, сам бы он уже не дошел, бедолага.