Полвека тому вперёд (СИ) - Кара-Басов Максим - Страница 30

Он уполз по моим следам, а я прилёг на теплый лапник и принялся через оптику осматривать окрестности.

Ясный день вступал в свои права. Тут и там, сквозь молодой лес проступали в утренней дымке невидимые ещё пару минут назад останки строений. Недалеко от нашей “лёжки” торчали в небо обгоревшими скелетами строгинские высотки. Прямо за полянкой — несколько холмиков обозначали богатые когда-то усадьбы частного сектора…

Довольно скоро мне наскучило глазеть на бывшие пепелища. И, лениво оглядывая недвижимые заросли на том краю полянки, я принялся раздумывать о ситуации, в которой оказался.

До сего момента меня вела по жизни неизменная связка — Присяга и Долг. Эти два слова для меня означали очень многое, если не всё. Интересная, редкая и желанная работа в космическом проекте… Мундир летчика-космонавта, который на нередких увольнительных обеспечивал веселое времяпровождение среди весёлых московичек… Студенток-спортсменок-активисток… Танцы, дискотеки, рестораны — а зарплата капала неплохая, тратить некуда. Ведь родных нет, а семьёй так и не обзавёлся.

Страна заботилась обо мне, растила меня с младых лет, надеялась на меня… Ну а я — целиком и полностью выкладывался на тренировках, в освоении новой техники и новой специальности. Присяга и Долг — эти два понятия заменили мне большую часть моей жизни.

И вот теперь — я словно в космическом вакууме очутился. Никого из друзей, знакомых. Новый мир, изуродованный, злобный и опасный. И только наметившаяся определённость была в клочья разорвана самым нелепым случаем с воеводой.

Да, теперь я понимаю. Будь воевода… дееспособен, вряд ли Рою удалось так легко захватить крепость. Мы бы продержались до прихода подмоги — уже утро наступило, ещё пару часов — и со стороны Орловского-Лесного подошла бы дружина. А так, получается, во всех этих смертях косвенно виновен я сам.

— Да, неудобно как-то получилось…, — пробормотал я.

И что же теперь?

Из связей со старым миром у меня остался только один след. Некий объект “Вереск-3”. Последний приказ с того света, отданный доктором Григорьевым. Эх, если бы тогда Ворона не вывела меня из гипноза! А теперь — как мне выполнить мой последний приказ? Нужно идти в этот Крысятник, искать книгу, искать следы этого самого Вереска, чем бы он ни был. Получается, так. Как бы там ни было, генерал Серов прав. Я всё ещё офицер вооруженных сил России, пусть и на временно потерянной территории, в тылу врага.

Я покрепче сжал винтовку, повторяя слова Присяги:

“Я, Панфилов Фёдор Иванович, торжественно присягаю на верность своему Отечеству — Российской Федерации. Клянусь свято соблюдать Конституцию Российской Федерации, строго выполнять требования воинских уставов, приказы командиров и начальников. Клянусь достойно исполнять воинский долг, мужественно защищать свободу, независимость и конституционный строй России, народ и Отечество…”

— Не бубни, не на параде, — сзади дёрнули меня за сапог и я чуть не выстрелил из винтовки от неожиданности, — Иди, пожри.

Крюк заступил на пост с “копьём”.

Под елью всё было как прежде. Мерно потрескивали сучья в костерке, Март подрёмывал, вращая вертел с тушканом. Я отрезал себе сочащегося соком горячего мяса и, дуя на ладони, принялся рвать зубами ароматный кусок. Боже, как же я замёрз!

— Молчун, иди к нам, — махнула рукой княжна.

Я забрался под ель и присел на лапник. Ворона внимательно смотрела на меня, словно изучая.

— Звала? — спросил я её, прислушиваясь к себе. Ну вот, опять! Почему я чувствую такое тепло от неё? Словно заколдовала!

— Молчун, княжна рассказала мне. О твоих геройствах. Я в затруднении.

Она снова вернулась к своим коротким, рубленным фразам. Хороший знак. Идёт, значит, на поправку.

— В отсутствии других командиров… Я принимаю на себя обязанности сержанта. В составе четвёрки понятно кто. Задача. Охранять любой ценой жизнь и достоинство Княжны, — Ворона мотнула головой в сторону девочки, — И довести её до ближайшего посёлка Вранов.

— А почему не в Орлиное княжество? — осведомился я.

— Мы считаем, что кто-то среди бояр Великого Княжества Орловского желает смерти мне. Кто-то, кто знал о моём скором приезде, организовал нападение на меня. Он знал, что воевода Кокошкин при смерти. Он сумел в кратчайшие сроки подстроить дело так, что на крепость было организовано нападение. И именно тогда, когда я находилась там без большей части своей охраны, — пояснила девочка, ловко штопая своё пальтишко.

— Довериться мы можем только двоим. Князю Орловскому и жениху княжны Игорю, княжичу Орловскому-Лесному, — Ворона перевела взгляд на меня, — Посему, выхода у нас нет. До князя не добраться. Столица охраняется плотно. Остаётся — двигаться на север.

— А что с пехотой, что прошла утром к Мясухе? — спросил я.

Ворона покачала головой:

— Там тоже могут быть предатели. Мы не знаем. Не уверены. Кто-то же сообщал с пути?

Я поднял палочку, поковырял в снегу:

— И что теперь? Какие планы?

Под полог заскочил Март:

— Ворона, беда!

Он отодвинул ветку в сторону. С неба на землю падал мелкий, светло-зелёный град. Ворона смертельно побледнела:

— Гримуар! Боги, начался Весенний Гримуар!

— Надо уходить, надо искать подземное укрытие! — это Крюк, выпучив глаза, заметался на поляне, — Быстро рвём когти!

Только я и княжна, мы двое сохраняли спокойствие. Девочка, не торопясь, натянула своё пальто и показала пальцем куда-то за свою спину:

— У нас один путь — через реку! По рассказам ведунов, в паре вёрст отсюда есть старые убежища. И там почти не бывает Мути!

Ворона понимающе кивнула: — Серебряный бор!

Мы споро собрались, забросали костёр снегом и, как смогли, убрали следы своего пребывания. Уже через десять минут, под стремительно зеленеющим небом, наша группа вытянулась в лес. Верховодила нами Ворона. Она удивительно быстро шла на поправку, и теперь ковыляла впереди, опираясь на палку. За ней шлёпал Крюк с моей винтовкой наперевес. Дальше — я и княжна, замыкающим поскрипывал по снегу Март.

Через несколько минут мы вышли к реке. Крюк осмотрел через оптику противоположный берег:

— Чисто. Следов нет.

— Вперёд!

Лёд был всё ещё плотным, без проталин. Наш отряд быстро пересёк ровную белую гладь и, пробравшись по замерзшему песку пляжа, углубился в Серебряный бор.

С реки нам в спину дул холодный ветер. Густой подлесок цеплялся за ноги, над головой скрипели голые ветви деревьев.

Ворона подняла руку:

— Стой!

Впереди нас сквозь чащу кто-то ломился, словно бульдозер. Мелькнули крупные туши радовепрей, за ними почти впритирку протоптался мелкий медведь с рогами на голове. Следом за ним — с дюжину двухвостых оленей, затем бурундуки-переростки. Толпа разношерстного зверья в панике убегала от наступающего града.

— Вперёд!

Передвигаться стало легче. Впереди, там и сям, стоял треск сминаемого подлеска. Животные покидали лес, метаясь в поисках укрытий. Я оглянулся. С севера на нас заходил настоящий грозовой фронт, только тучи были насыщенного бирюзового цвета.

— Сюда, не отставайте!

Мы выбрались на старую, с растрескавшимся до земли асфальтом, дорогу. Слева и справа от неё стояли полуразрушенные, с провалившимися вовнутрь крышами, частные усадьбы. По верху голых крон летели облачка зелёного тумана, ветер усилился до почти ураганного.

— Ищем дом с хорошим подвалом, тут таких полно! — крикнула Ворона, — Март и Крюк! Посмотрите вот этот! Остальные, за мной!

Мы двинулись к трёхэтажному особняку, перед въездом в который застыл на вечной стоянке ржавый Майбах. Ударом приклада сбил прогнивший замок, распахнул ажурные чугунные ворота. И мы, хрустя ветками, пробежали к крыльцу хорошо сохранившегося особняка.

— Туки-тук, есть кто дома? — крикнул я в мутные стекла входной двери.

Только завывания ветра сквозь битые стекла были нам ответом. Ударил ногой в двери, вошёл с винтовкой наперевес. Никого. Полутьма, пыль, да снег на мраморном полу.