Мой падший ангел (СИ) - Алешкина Ольга - Страница 13

— Где ты была? — потребовал я.

Аглая сделала шаг. Остановилась. Вытянутая, как струна, спина напряглась. Повернулась, глянула на меня, как на пустое место и поразилась:

— С каких это пор я обязана перед тобой отчитываться?

К ужину вечером я все-таки спустилась. Ярослав сверлил меня тяжелым взглядом, я старалась не замечать его, этот взгляд. Увлеченно насаживала овощи на вилку, целиком сосредоточившись на еде. Непохоже, что у меня получилось привить ему чувство вины за содеянное. А я очень старалась.

Ярославу вздумалось поиграться, пошатнуть моё равновесие, тогда я решила обыграть ситуацию в свою пользу. Мне было важно, чтобы он чувствовал себя, едва ли не насильником, чтобы я, как ходячее напоминание его греха мелькала у него перед носом, а он не чаял от меня избавиться. Насильником, неполноценным мужиком, без разницы, мне годился любой вариант, заставляющий его стыдливо прятать глаза, сталкиваясь со мной всякий раз. И тогда, когда я предложу ему свою сделку, он станет куда сговорчивее.

Кто бы только знал, чего мне это стоило. Ярослав не тот партнер с кем можно заняться здоровым, ничем не обязывающим сексом. Это было действительно сложно, хотя бы по причине отсутствия у меня сексуальной жизни на протяжении месяцев восьми, а то и больше. Виной тому являлась болезнь супруга, а изменять, пусть и не любимому, но законному мужу, не в моих правилах. Впрочем, и до воздержания похвастать насыщенностью и красками эта сторона моей брачной жизни не могла. Тем сложнее было себя сдерживать.

По тем же соображениям, дабы закрепить его муки совести, я сказалась больной и целый день не покидала комнату. Хотя, в заточении тоже нашлись плюсы, я, наконец, нашла время на сериал, о вспышке чумы в Испании, просмотр которого откладывала несколько раз.

Казалось, с поставленными буквально на ходу задачами я справилась, ан – нет, Ярославу вздумалось права качать. Да и глаза стыдливо не прячет. Вменить ему чувство вины, я обольщалась напрасно, плевать он похоже хотел.

— Я понимаю это не моё дело, но могу я всё-таки полюбопытствовать где ты была? — к концу ужина поинтересовался Ярослав. Вопрос прозвучал не в грубой форме, вполне по-человечески.

— У врача, — ответила я, вознаградив его за приличный тон. Тем более, это чистая правда, скрывать которую я не видела смысла.

— Помощь какого специалиста тебе потребовалась, интересно?

— А вот это уже не твоё дело.

Я неожиданно для него закончила с ужином и ушла к себе. Пусть гадает, что за напасть со мной приключилась. Посвящать его в свои проблемы я не намерена. 

Следующим утром Ярослав нашел меня в кабинете. Насвистывая распахнул дверь и сбился с шага. Увидеть меня тут он не ожидал и слегка удивился данному факту. А когда сообразил, чем я занята, нахмурился и воскликнул:

— Какого… тут происходит?!

Я выдвинула очередной ящик, вынула стопку документов, разложила их перед собой на столе и только тогда подняла на него глаза.

— Разбираю бумаги моего покойного мужа, — объяснила я и приветливо улыбнулась: — Доброе утро, Ярик.

Резкими шагами отмеряет комнату, меня даже ветерком обдало, ладонями упирается в стол и зависает надо мной:

— Черта с два, Аглая! Ты не просто их разбираешь, ты что-то задумала.

Я подхватываю чашку с кофе, стоящую тут же, на самом краю стола, делаю небольшой глоток и возвращаю её на блюдце. Кофе успел остыть, растеряв своё очарование, но это не важно. Важно сейчас то, как Ярослав бесится, пытаясь отгадать мои планы.

— Уборку я задумала, только и всего. А Елену Дмитриевну просить не стану, не могу же я доверить разбор документов постороннему человеку. 

Моя доброжелательность сбивает его с толку, он отступает, опускается на диван и закидывает ногу на ногу. Глаз с тебя не спущу – выражает всем видом. Я, не обращая на него внимания, просматриваю бумаги и откладываю их в две стопки. Боковым зрением я его прекрасно вижу, смотреть напрямую – лишнее. Нет его. Я в кабинете одна. Он откидывается на спинку, покачивает ногой и ухмыляется. Расслабился, ждет. О-о… у меня с терпением больший порядок, парень. Я уже много лет в режиме ожидания. Тут главное не думать, а идти к своей цели. Каждое взвешивание, каждое сомнение – шаг назад. Я их уже, этих шагов, наделала кучу, больше позволить не могу.

— И что ты надеешься там найти? — не выдерживает он. Ха, я же говорила! Ирония в голосе, а терпение на нуле.

— Найти? — удивленно переспрашиваю я и не дожидаясь ответа добавляю: — Ты меня с кем-то путаешь. Я не аудиторская проверка и не налоговая, чтобы искать. Я раз-би-ра-ю. Документацию. Нужную от ненужной.

Показала я руками на обе стопки поочередно и терпеливо уставилась – что непонятного?

— Ню-ню, — покивал он и снова примолк.

Я не торопилась, уделяла внимание каждому листочку. Вчитывалась, иногда хмурилась, иногда с легкостью откидывала в стопку «ненужное». В этот раз его терпения хватило на дольше. Казалось, ещё немного и напевать начнет. Тогда я потянулась к следующему ящику, сунула руки, дабы вытащить очередную порцию, и бросила взгляд на стол в поисках свободного места. Ловким движением скрутила в трубочку ворох «ненужное» и сунула в мусорную корзину. Ярослав подскочил. Схватил корзину, вытащил бумаги.

— Может ты будешь советоваться со мной, прежде чем что-то выбрасывать?!

— Там ничего особенного, — беспечно заявила я. — Совета те бумаженции не требуют.        

Он перенес всю стопку на диван и принялся листать. Я в это время вытащила записную книжку Николая в толстом кожаном переплете. В неё я даже заглядывать не стала, потянулась к коробке, стоящей слева от стола.

— Постой, это записная книжка отца, — одернул он меня. Я подтвердила, аккуратно определила её на самое дно и повернула к нему надпись на коробке:

— Здесь будет архив, спущу в подвал.

Он автоматом перекладывает следующий лист и наконец натыкается на свои «успехи и достижения». Зачетная книжка о присвоении Лапину Ярославу первого юношеского разряда по фехтованию.

— Это по-твоему бумаженция? — оскорбился он. Я вытянула шею, глянула и спросила:

— Что-то важное? Должно быть пропустила.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Блять, — в сердцах выругался он и потребовал: — Аглая, черт возьми, прекрати немедленно эту… уборку! 

— Не смей повышать на меня голос, — спокойно заявила я и вытащила из ящика файл-папку синего цвета. Он подскочил, отобрал её у меня и попытался вытащить меня из кресла. Попытки эти я сразу пресекла, скинула его руки и завопила:

— Может ты меня ещё ударишь?

Он поднял руки и  в жесте "сдаюсь" выставил их ладонями вперед.

— Господи, да не трогаю я тебя. Нужна ты мне, — фыркнул он и пробормотал: — Дай мне возможность самому прибрать здесь. Я тебе не нравлюсь, ок. Ты мне тоже никогда не нравилась, но нужно искать компромиссы.   

— Компромиссы? Не нравилась? – удивилась я и напомнила ему: — А что тогда ты делал со мной в лесу?

— Тебя трахал, — ответил он. Наклонился ко мне и шепнул в самое ухо: — И знаешь, мне не понравилось.

Горячее дыхание опоясало шею, я осторожно отступила. На языке вертелось «врешь», хватило ума не выпалить вслух.

— Ну, хоть в чем-то мы сошлись, — возвела я к потолку очи и вернулась к своему занятию.

Мой ответ ему явно не по вкусу, он скривился в сторону, но комментировать воздержался и вернулся к дивану. Синюю папку бросил к бумагам, вытащенным из корзины, и снова расселся, раскинув руки.

— Я был удивлен, — сообщил он и сделал паузу. Намеренную, выжидал я проявлю интерес. Тут даже особой интуицией обладать не нужно – задумал пакость. Моего любопытства он так и не дождался, и продолжил: — Для шлюхи вроде тебя, ты слишком нерасторопна.

Швырнуть в него что ли медведем? Бронзовым, тяжеленым, из задранной вверх рычащей пасти которого торчали карандаши.