Дела святейшие - Дельвиг Полина Александровна - Страница 27

— Конечно. — Девушка сразу посерьезнела. — Это очень древний род, он идет от самого Гедимина.

Смуглое лицо мулата осталось невозмутимым.

— Ты что, не знаком с историей нашей страны? — Лия похоже была немного разочарована.

— Честно говоря... — Пабло неловко улыбнулся, — не очень.

— Зачем же ты тогда приехал именно сюда?

Мулат поспешил взять своего не в меру любопытного гида под локоть:

— Меня интересует не история как таковая, а скорее ее зрительная эманация... — Он обвел рукой неприветливые стены замка. — Для меня принципиально создать по-настоящему историческую фотографию, а будь это во Франции или Китае — не важно. Важно поймать дух времени. — Пабло вдохновлялся собственными словами. — Иногда достаточно взять какой-нибудь старинный предмет, пусть даже совсем небольшой, как вся картинка вдруг оживет, заиграет...

— Небольшой старинный предмет? — Лия склонила голову набок. — Какой, например?

Пабло сделал вид, что задумался:

— Ну, например, какой-нибудь старинный перстень.

— А ты известный?

Казалось, даже не расслышав его ответа, девушка шла дальше.

— В каком смысле?

— Фотограф известный?

— Пока еще нет... Но очень на это надеюсь.

— Ну тогда ладно. — Лия с трудом потянула тяжелую дубовую дверь. — Станешь известным, пришлешь приглашение на выставку. Ну, проходи, сейчас я тебе покажу, что такое настоящий дух истории.

Маленький сутулый человечек, сидя за обшарпанным столом, внимательно рассматривал сквозь толстое стекло лупы старинную гравюру.

Лия просунула светлую голову в кабинет:

— Здравствуйте, господин Аускинс. Как поживает ваша печень?

— Так же, как и я, — раздался ворчливый скрип, — то есть отвратительно. Кстати, в последнее время ты тоже плохо выглядишь.

— Спасибо, господин Аускинс. Можно я покажу музей моему другу?

Бесцветный человечек с видимым неудовольствием оторвался от своей работы. Он обернулся, подслеповато щурясь, попытался рассмотреть, с кем пришла дочь его бывшего коллеги.

— Кто это? Я его знаю?

— Нет. Но он фотограф. Ищет дух истории.

— «Дух истории...» Хотел бы я знать, где его найти. Ты что, забыла? В выходные водить в музей посторонних запрещено.

— Ну господин Аускинс, — захныкала девушка, — в такую погоду туристов и в другие дни почти не бывает. Их в хорошую-то к нам не очень заманишь...

Человечек обеспокоенно поерзал на стуле:

— Для музея это только на пользу. Что, если твой друг что-нибудь украдет?

— Господин Аускинс! — Лия возмущенно топнула ногой. — Как вы можете подозревать человека, которого не знаете?

— Потому и подозреваю, что не знаю. Я подозреваю даже тех, кого знаю.

— На этот раз можете быть совершенно спокойны. Я своему другу уже рассказала, что старый граф убивает каждого, кто посягнет на его добро.

— И он поверил?

— Кажется, нет. — Она засмеялась.

Человечек еще раз попытался рассмотреть спутника Лии, маячившего за ее плечом. Но в коридоре было темно, да и видел господин Аускинс плохо.

— Ладно... Так и быть, идите. Только следи за ним в оба. Если что-то пропадет, спрошу с тебя. И граф тоже. Ты-то в него веришь?

— Я — да. Кстати, а личную коллекцию вернули в зал?

— Еще на прошлой неделе.

— Отлично, тогда мы пошли.

Она уже почти закрыла за собой дверь, как человечек вдруг спросил:

— Подожди, а из какого города, говоришь, приехал твой приятель?

— Он не из города, он из-за границы.

— Ах, вот как... — И без того сморщенное лицо сморщилось еще сильнее. — Знаешь что, Лия, только не сердись на меня, но я не хочу, чтобы вы ходили по музею.

Девушка растерялась:

— Но господин Аускинс... Я ведь уже обещала.

— И напрасно это сделала. Ты не являешься материально ответственным лицом. Более того, ты являешься совершенно безответственным лицом. Сначала надо было спросить у меня или у госпожи Винскине.

— Госпожа Винскине мне бы обязательно разрешила.

— Не знаю, не уверен в этом.

Поняв, что просто выклянчивать бесполезно, Лия решила сыграть на любви старика к науке.

— Я не понимаю, — вкрадчиво начала она, — почему вы не хотите, чтобы человек, искренне увлекающийся историей, посетил наш музей? Вы же сами говорили, что ни что так не красит человека, как...

Господин Аускинс на этот раз даже головы не повернул:

— Не считай меня глупее себя. Повторяю — я не разрешаю.

— Но почему?!

— Вот если бы молодой человек был твоим однокурсником или соседом, то пожалуйста. Но он иностранец, мало ли что может случиться...

— Да что может случиться? — продолжала настаивать девушка. — Он же не шпион, в самом деле!

— А вдруг шпион?

Музейный работник был совершенно серьезен.

— Да что в этом замке секретного?

— У нас экспонаты ценные.

— Так ценные, а не секретные. Он же не сможет вывезти их за границу.

— Даже слышать не хочу. Приходите, как все, в рабочий день и ходите, сколько хотите.

Понимая, что спорить дальше бесполезно, Лия рассерженно хлопнула дверью:

— Старый зануда!

Она перешла на английский:

— Пойдем отсюда.

— А мы разве не будем осматривать музей?

— Госпожа Винскине, директор музея, уехала, а этот прыщ не хочет нас пускать.

— Странно, мне показалось, что он не против...

— Он был не против, пока не узнал, что ты иностранец.

— Ну и что?

— Не знаю... Он такой, всего боится!

Удивительно, но Пабло почти не огорчился. Он даже обрадовался — на самом деле его до тошноты страшила мысль о том, что нужно ограбить музей. Кроме того, от девчонки лучше отделаться. Зачем ему лишний свидетель. Завтра он купит входной билет и спокойно осмотрит весь замок.

Мулат искоса поглядывал на безмятежное личико, сейчас он безмерно завидовал Лие.

Холодный ветер за дверями замка снова нагнал тоску. Софи, эта бестолковая истеричка, даже приблизительно не смогла описать перстень — какие-то камни, каким-то торчком... Дура визгливая. Вдруг завтра, во время экскурсии, выяснится, что в витрине парадного зала хранится сто перстней? Ему что, все сто красть?

— Здравствуй, Лиечка! — Худой долговязый бородач взмахнул метлой. — Чего такая сердитая?

Девушка расстроенно взмахнула рукой:

— Здравствуйте, дядя Адам! Этот противный старикашка не разрешил нам осмотреть музей.

— Ну уж сразу старый. — Дворник оперся на метлу. — Господин Аускинс не такой уж и старый.

— Но противный!

— Он просто педант. И перестраховщик.

— Он думает, что Пабло украдет весь музейный фонд.

Дворник внимательно оглядел ее спутника. Экстравагантные мулаты, видно, не часто посещали эти края.

— Я бы тоже так подумал, — усмехнулся он в бороду. — Что такому типу понадобилось в нашем музее?

— Он не тип. Он фотограф. Ищет дух времени.

— А-а-а... Ну тогда, конечно, другое дело. — Голос звучал серьезно, но глаза смеялись. — А почему бы вам не воспользоваться розовой лестницей?

Девушка запрыгала и захлопала в ладоши:

— Спасибо! Как я сразу не сообразила. — Она схватила ничего не понимающего мулата за руку: — Идем, Пабло, я все-таки проведу тебя в музей.

Нижнюю часть стены замка, выходящую к пруду, покрывал зелено-белый ковер вьющихся роз. Вряд ли можно было догадаться, что под каскадом нежных цветов скрывалась основательная чугунная решетка. Но местные детишки давно облюбовали это местечко для своих игр, превратив решетку в лестницу, по которой удобно забираться на второй этаж замка.

Пабло не успел и глазом моргнуть, как его новая подруга, не жалея ни роз, ни чулок, принялась карабкаться по стене.

— Чего застыл? Давай за мной...

— Ты хочешь, чтобы я тоже лез? — неуверенно переспросил он.

Лия глянула сверху вниз:

— Ты же хочешь попасть в музей?