Спасение (ЛП) - Гамильтон Питер Ф. - Страница 109

— Из-за этого пришлось отменить морскую прогулку семьи Лоренцо, так?

— И что?! — лихорадочно воскликнул Ренци. — Безопасность превыше всего!

— Где ты его встретил, умник?

— Он сам вошёл в мою квартиру, представляешь? Он знал, кто я, чем занимаюсь, вообще всё. Я не мог ему отказать, просто не мог! — взорвался Али. — К тому же то, что я сделал, никому не повредило. Никто не пострадал!

— Агась, — задумчиво сказал Саловиц, двигая пальцем лежащие на столе фотографии покойников, — вот прямо так никто…

— Я в этом не виноват! — Ренци уже кричал тоненьким фальцетом. — Я только провёл диагностику яхты!

— Может быть, — задумчиво кивнул Саловиц. — Суд даже с тобой согласится. — После чего добавил, похлопав Ренци по плечу: — А чегой хотел от тебя тот парень, который назвался Диланом?

— Ничего! Ничего не хотел! Он только сказал, что будет хорошо, если я проведу диагностику яхты!

— Он сказал, зачем это ему надо?

— Нет! Ничего он мне не говорил!

— А ты раньше выполнял такие просьбы?

— Никогда! Мамой клянусь! — простонал выглядевший как выжатый лимон Али.

«Ещё что-то у него спросить надо?» — прочитал Понедельник переданное Саловицем сообщение.

«Пусть пиздует домой, — передал Алик. — Я поручу Бюро провести полную проверку его истории. Если всё будет как он сказал, то он отделается потерей работы».

* * *

Пока Саловиц фиксировал показания Ренци в комнате для допросов, Понедельник связался с Тансаном, которого называл «своим старым другом с Капитолийского холма». Столкнувшись по работе почти два десятилетия назад, они быстро перешли к взаимовыгодным отношениям — в результате которых Алик, выполняя небольшие, конфиденциальные поручения, плавно двигался по карьерной лестнице, поднявшись, без малого, до уровня помощника директора Бюро. Какую пользу получил от их сотрудничества Тансан, Понедельник не знал — но, вероятно, тоже немалую.

— Это была хорошо организованная операция, — начал свой рассказ Алик, — по крайней мере, поначалу. Потом всё пошло вразнос, закончившись побоищем. Единственное, что не укладывается в эту концепцию, — попытка бандитов заполучить сверхсекретные файлы Пентагона.

— Значит, тебе нужно найти их и узнать, зачем они это сделали, только и всего, — вкрадчиво сказал Тансан.

— Легче сказать, чем сделать! — возмутился Понедельник. — Особенно сейчас, когда выжившие бандиты дрожат от страха, забившись в самый глубокий отнорок своей норы.

— Если для их поимки понадобится помощь эксперта, то у меня есть деньги из чёрной кассы, которыми ты сможешь расплатиться.

— Сейчас в этом нет необходимости, — отмахнулся Алик. — Мне хватает собственных ресурсов, ведь я веду расследование совместно с полицией Нью-Йорка. Я просто хочу обратить ваше внимание, что случившееся не укладывается в определённую картину — никто не будет нанимать кучу агрессивных клоунов, чтобы заполучить секретные данные. Если добавить к этому странное совпадение — бойцы обеих команд вместо переговоров начинают стрелять, оказавшись в одно время в одном месте, то становится очевидным — у нас нет пока полной картины случившегося.

— Займись этим, Алик. И помни, — добавил Тансан, показывая рукой вверх, — там тебе доверяют и готовы оказать любую помощь. Нам очень важно знать, кому понадобились эти файлы и почему.

* * *

В очередной раз перетасовав виртуальную колоду досье на мёртвых участников налёта, Понедельник решил, что наиболее слабым звеном является подружка мистера Вскрытого — в миру Перегрина Лекси. По своему опыту он знал, что громилы обычно подбирают подруг себе под стать — жестоких и неадекватных.

Обычно. Но не сейчас. Интуиция подсказывала Алику, что эта женщина была другой — хрупкой и ранимой. Пробежавшись взглядом по данным, он удовлетворённо кивнул: по происхождению она была с самого социального дна и не поддерживала отношений с родственниками — Перегрин помог ей подняться, став её опорой и защитой. Без него она была никем.

Нужно было спешить — босс Перегрина, Джавид Ли, не был идиотом и вполне мог, рассуждая схожим образом, отправить кого-то из своих бандитов приглядеть за дамочкой.

Пройдя через несколько портальных врат, Алик и Саловиц оказались на южной оконечности Манхэттена, после чего прошли по 32-й улице до расположенного в центре Манхэттена Бич Парка. Саловиц всё порывался вызвать двухместное такси, но к тому времени снег прекратился, и Понедельник предложил пройтись на запад вдоль Восточного бульвара.

— Таки у нас похищение, — вздохнул Саловиц. — ИИ участка передаёт, что люди Рейнера следили за квартирой и подменили записи, чтоб без палева попасть в квартиру. Стопудово они хотели застукать их на месте!

— А команда Джавида Ли в это самое время думала, что они будут на яхте, поэтому квартира будет стоять пустой… — задумчиво сказал Алик. — Вот поэтому обе команды и столкнулись лбами в квартирке у Центрального парка. Впрочем, я не думаю, что целью бандитов было похищение.

— А шо тогда?

— Доступ к сети юридической конторы, естественно, — взмахнул рукой Понедельник, — защита которой строится на использовании биометрических данных. Присутствие Крависа во плоти помогло бы Кушику со взломом — он просто заставил бы юриста снять защиту. А удержание семьи в заложниках — отличный способ добиться содействия, не находишь?

— Так шо, усё свелось к покраже файлов?

— Да. Но ответ на этот вопрос не приближает нас к разгадке тайны — где сейчас находится семья Лоренцо.

Когда спутники добрались до улицы Дувр, старомодные наручные часы Алика показывали около трёх часов утра. Они были единственными живыми людьми на улице — не было видно даже кибердворников. Ветер стих, было слышно, как под подошвами хрустит подмёрзший за ночь снег.

Район, по которому они шли, относился к обеспеченным — у всех домов были аккуратные дворы, у некоторых даже с припаркованными у обочины тележками с моторными лодками. Дом Перегрина Алик узнал издалека — он был единственным, в окнах которого горел свет.

Саловиц поднялся на маленькое крыльцо и нажал на кнопку звонка. Домашняя сеть запросила идентификацию, которую предоставили их электронные секретари. Адрея Хафлон приоткрыла дверь, пугливо выглянув наружу. Глаза её были заплаканными.

— Вы… ко мне? — испуганно пролепетала она детским голоском.

— Полиция Нью-Йорка, мэм, — вздохнул Саловиц. — Можем ли мы войти?

Она ничего не сказала и отступила назад, оставив дверь открытой. Переглянувшись, Алик и Саловиц последовали за ней, старательно придав лицам соответствующее моменту скорбное и участливое выражение. Это было довольно непросто с учётом того, что домашний халат Адреи представлял собой что-то с чем-то: свободное плетение из чёрного кружева с подкладкой из пушистых пурпурных перьев — настоящий шедевр Шрёдингера, оставляющий хозяйку и одетой и голой одновременно.

Алик вспомнил, что по данным досье, Перегрин подобрал её в одном из клубов Джавида Ли, и она, очевидно, в виде ответной любезности, использовала клубную униформу в качестве домашней одежды — сохраняя пленивший мужчину образ.

Увидев Адрею во плоти, Понедельник довольно хмыкнул: он удостоверился в правильности своего выбора — аура неуверенности и растерянности, окружающая женщину, была такой же плотной, как её экзотические духи.

— У меня совсем плохие новости, мэм, — сказал Саловиц, стянув фуражку.

Адрея вскрикнула, прижав руки к лицу.

Отведя глаза, Алик начал рассматривать убранство комнаты, в которой они сейчас находились. Гостиная, в общих чертах, соответствовала представлениям покойного бандита о роскоши — безвкусно декорирована в присущем гонконгским сериалам вырвиглазном стиле, в котором смешались стили как минимум из четырёх разных эпох.

Наконец, Адрея убрала руки от лица, вытерев глаза салфеткой.

— Что с ним? Он пострадал?