Няня поневоле (СИ) - Волкова Виктория Борисовна - Страница 26

Те послушно смотрят на меня, вдыхают запах, от которого у меня едет крыша, и преспокойно трусят вперед по дорожке. А я иду рядом с самой красивой женщиной и вместо того, чтобы наслаждаться ее обществом и развлекать светской беседой, лихорадочно думаю, как обезопасить их с Марком.

— Как же красиво! — дергает меня за рукав Линара. — Посмотрите! То есть… посмотри.

Отвлекаюсь от размышлений. Задираю голову, стараясь разглядеть голубое небо, сбоку покрытое желтой дымкой. Затаив дыхание, смотрю на макушки деревьев, устремившиеся ввысь, на березки, вытянувшиеся по струнке вдоль дорожки. А за ними стоят припорошенные снежком елки и чуть поодаль, за небольшой лужайкой, высятся сосны, вонзая корабельные стволы высоко в небо.

— Ой, гляди! — радостно вздыхает Линара. — Подснежники, Сережа! Самые настоящие подснежники!

А я смотрю в ее восторженное личико и сам не верю, что такие женщины бывают. Или только мне одному раньше попадались пресыщенные жизнью стервы?

— Сорвать? — спрашиваю, словно заправский Жихарь, и тут же разочарованно развожу руками. — Марк дрыхнет. Боюсь разбудить. Хочешь, попрошу охрану тебя проводить к проталине? — киваю на пацанов, плетущихся сзади.

— Пусть растут, — деланно вздыхает Линара. — А мы завтра придем, еще на них посмотрим. Ладно?

— Ну конечно, — улыбаюсь я и тут же бросаю короткий взгляд на собак. Мои храбрые псы остановились и к чему-то прислушиваются. Аж напряглись оба. Ох, не к добру это!

— Сулейман, — зову я помощника. — А ну-ка, глянь, что там за пригорком. Только аккуратно. И ружье сними с предохранителя, слышишь?

Славка щелкает затвором и осторожно поднимается на невысокий холмик, по которому пролегает протоптанная в снегу дорожка. Еще несколько дней, и тут все развезет. Даже в сапогах не пройдешь. Только на вездеходе проедешь. А потом из своих гадских нор вылезут голодные клещи и прочая нечисть. Та еще забава. Придется перед каждой вылазкой обрабатывать шерсть собак особым составом и тщательно осматривать после прогулки. Один укус может привести к гибели. А уж о том, чтобы Линару и Марка вывести в лес, речь вообще не идет. Им тут нечего делать до самого лета.

«Может, вернуться в город? — неожиданно думаю я. И честно говоря, и сам удивлен такому повороту. Мне нравится жить бок о бок с природой. Ходить на охоту и рыбалку. Гулять по лесным тропкам, просыпаться от пения птиц и дышать чистым воздухом. Город с его толчеей, пробками и гарью я терпеть не могу. Но если нужно для сына, безоговорочно перееду.

Обняв Линару, настороженно наблюдаю за Славкой. Чуть слышно ступая, он поднимается на пригорок и тянет шею, пытаясь рассмотреть, что же так насторожило собак. И быстро скатывается вниз. Машет руками «уходите!». Спешно догоняет нас и бурчит, поравнявшись со мной.

— Там лось, Назарет… Раненый… По поляне бродит…Похож на нашего Никифора.

— Понял, — киваю, стремясь подальше увести Линару и сына. Угораздило же меня потащить их в лес прогуляться. Тут опасность на каждом шагу!

— Хреново, — морщусь я, переходя на широкий шаг. — Линара, нам нужно уйти как можно дальше, — объясняю я по дороге. — Лось и так страшное животное, а раненый тем более. Кто его? — мимоходом спрашиваю у Сулеймана. — Медведь-шатун подрал или волки?

— Похоже на огнестрел, — сипло бросает Славка, точно зная, как мне не понравится ответ.

— Чего? — спрашиваю с недоверием. — Какого вообще? На моей территории… Это меняет дело, — рыкаю негромко, не желая испугать Линару или разбудить малыша.

«Вот и почувствовал себя семейным человеком», — думаю ехидно.

И войдя в дом, прошу.

— Забери Марка, Линара. Только из моей спальни не уходи, ладно, девочка? А я сейчас с лосем разберусь и вернусь обратно. Ты даже соскучиться не успеешь, — касаюсь пальцами замершей щеки и, никого не стесняясь, вторгаюсь в ее рот поцелуем. Сладким и опьяняющим.

— А почему он Никифор? — грустно улыбается девчонка, переведя дух.

— Да мы с пацанами как-то с охоты возвращались и на дальней заимке нашли убитую лосиху и маленького лосенка. Ей мы уже ничем помочь не могли, а вот детеныша взяли с собой. Тут всем коллективом выхаживали. Бакланы… Вырос здоровый лосяра. Всех наших знает. По запаху чует. Ну и мы его от другого зверья запросто отличить можем. Поэтому, если это наш Никифор, нужно его выручать. Посиди с малышом тихонько. Хочешь, поспи или пообедай. А там и я вернусь.

— Осторожно… Пожалуйста… Сережа, — шепчет Линара, положив голову мне на плечо.

— Ты даже соскучиться не успеешь, детка! — шепчу хрипло и, проследив, как моя девочка вместе с Марком осторожно поднимается по ступенькам на второй этаж, иду в кабинет.

Достаю карабин «Сайга». Боевые патроны и снотворное в ампулах.

— Трофим, где тебя носит? Срочно подтягивайся, — рыкаю на своего безопасника в трубку айфона. И натянув сапоги и зеленую видавшую виды куртку, вместе с ребятами возвращаюсь обратно к полянке с подснежниками.

Поднимаюсь на пригорок и вижу раненое животное, неподвижно лежащее на боку. Судя по ранам, из которых льется кровь, подстрелили его где-то неподалеку. А значит, на моей земле. Интересно, кто это осмелился проникнуть ко мне, да еще и побраконьерствовать?

— Кажется, уже помер, — бубнит стоящий рядом Трофим.

— Вижу, — рыкаю я, не сдерживаясь. — Но это не наш Никифор Назаретович. Нашему мы на ухо клеймо ставили. Вызывай егерей, Трофим. Пусть по горячим следам ищут ублюдков. Сдается мне, кто-то решил меня подставить. Нужно разобраться, откуда к нам незваные гости пожаловали.

— А что тут гадать? — хмыкает Славка-Сулейман. — Вон след к ручью тянется. Наверняка с того берега кто-то перешел и жахнул. Я киваю, внимательно всматриваясь в верхушки сосенок, растущих с другой стороны. И уж точно не любуюсь красотами природы. Замечаю, как дымок сизой вуалью поднимается над деревьями. И неожиданно вспоминаю слова генерала о пропавшем Синьке.

Не в моем ли бывшем охотничьем домике окопалась эта гнида? Раньше примерно гектар на том берегу тоже принадлежал мне. Вот только Синявкину и Тавриде удалось его отжать. Поддельный договор отступного, свой нотариус помогли им оформить сделку. Я, конечно, рассвирепел тогда. Чуть голыми руками не придушил Синьку, но по глупости посчитал его слабым противником. Заставил подписать мировое соглашение и вернуть мне землицу. И тот вроде бы согласился, а я расслабился раньше времени. Корону на башке поправлял и ждал чего-то. А мой отмороженный враг в ответ выкрал Веронику и оставил ее умирать в грязном холодном подвале…

Сжимаю кулаки, стараясь не поддаться ярости. Дров наломать я всегда успею! Но сейчас обязан думать не о себе, а о Марке. И Линаре, мать вашу…

— Отправь кого-нибудь в маск-халате, — приказываю я Трофиму, — нужно осмотреться на месте. Не нравится мне все это.

Наблюдаю, как мой безопасник отдает указание в трубку и поворачиваю обратно. Не стоит тут маяковать. Если где-то рядом бродят вооруженные люди, то вполне возможно, лось был разминкой, а настоящая цель — я.

«Не, ребята, не выйдет, — ухмыляюсь собственным догадкам. — Рано мне еще. Лет так через пятьдесят подгребайте!»

Засунув руки в карманы штанов, резво сбегаю по склону пологого холма и, обернувшись к спешащему следом Трофиму, неожиданно спрашиваю.

— Интересно, снег еще будет в этом году? Или начнется оттепель?

— Странный вопрос, бро, — бурчит Трофим и смотрит на меня озадаченно.

— Да хочу на санках покататься, — улыбаюсь я во все тридцать два.

— С нянькой? — фыркает Трофим. — А что, девочка прикольная…

— Ну не с тобой же, — отмахиваюсь нетерпеливо. Щурюсь на ярком весеннем солнце и бросаю коротко. — Обеспечь ей и Марку дополнительную защиту. Скоро опять начнется праздник говна. Полезет из всех щелей.

— Почему так решил? — настороженно интересуется Трофим.

— Чуйка, — пожимаю плечами.

— Как скажешь, Назарет, — бубнит он. — Может, лучше переехать в город?

— Нет, тут у нас укрепленный блок-пост. А в многоквартирном доме фиг организуешь высокий уровень защиты. Шляются все, кому не лень. На периметр добавь людей, — приказываю негромко. — И нужно подумать, куда еще добавить камеры слежения.