Няня поневоле (СИ) - Волкова Виктория Борисовна - Страница 31

— Мой друг, Мишка Соколов, священник. Он мне не откажет. Я ему на ремонт храма бабок пожертвую.

Уже поздно ночью, когда пара влюбленных енотов отправляется к себе, а Линара после любовной схватки засыпает у меня на груди, я лежу без сна и бездумно пялюсь в потолок. Вспоминаю, как за ужином мама гордо показывала Линаре браслет, болтающийся на запястье. Снова будто наяву вижу ее довольное лицо и гордо выпяченную грудь Евгеши. Помирились, убрались из моего дома, и слава богу!

— Браслетик, конечно, не от Картье, — слышится в ушах мамин голос.

— С отверткой? — удивленно спрашивает Линара. — Они ужасно дорогие. Королевский символ любви…

Осторожно, чтобы не побеспокоить любимую, достаю из-под подушки айфон. Одной рукой набираю в Гугле нужную информацию. И уже через секунду, вытаращив глаза, читаю цену. Нормальныая побрякушка обойдется в лям. Дорого, сука! Даже для меня. Нажимаю на лупу с плюсиком и зачарованно смотрю на тонкую работу известного бренда.

Отвертка прилагается, мать вашу!

А почему бы и нет? Ловлю себя на крамольной мысли. Что такое вечная любовь по сравнению с каким-то лямом? Вглядываюсь в лаконичный дизайн. Золотые винты, бриллианты. Классная штука! Я бы и сам не отказался от такого. При условии, что замочек закрутит лично Линара. Тихо выбираюсь из постели и, накинув халат, спускаюсь в кабинет.

Звоню представителю Картье, чтобы узнать детали. И поговорив минут двадцать с заспанным, но очень вежливым мужиком, оплачиваю картой два браслета. Зачарованно гляжу, как с моего счета списываются два миллиона.

«Совсем мозги растерял, придурок!» — хмыкаю мысленно и тут же успокаиваю себя тем, что это отличное вложение денег.

— Да кому я вру! — рыкаю, усмехаясь. — Хочу привязать к себе Линару. Раз и навсегда. Показать ей, что наш союз нерушим… — Если это и вложение денег, то только в любовь и в наше счастье.

«Романтик хренов», — обрываю сладкие высокопарные речи. Стараюсь сосредоточиться на делах. Открываю публичную карту города и внимательно смотрю на пустые пятна. Многие из них априори мои. В городском комитете по землеустройству давно лежат заявления без даты. Ждут своего часа. Разглядываю каждый пустырь, пытаясь сообразить, где лучше возвести храм. В центре города земля дорогая. Здесь лучше поставить торговый центр с развлекалками. А на отшибе тоже не годится. Нужно посоветоваться с Мишкой.

Чешу репу в раздумьях, мысленно возвращаясь к Линаре. Представляю, как она спит в моей постели. Мягкая и нежная женщина. Самая желанная. И уже собираюсь вернуться к ней, когда руки сами тянутся к Жанкиному досье. Лениво перелистываю страницы. Нахожу копию паспорта. Апполинария Михайловна Ковалева, … года рождения. Паспорт свеженький. Выдан в Никитске незадолго до рождения Марка. Перелистываю дальше и натыкаюсь на докладную записку Трофима.

«Паспорт выдан взамен утерянного… Данные о высшем образовании не подтвердились. Также неизвестно, чем занималась последние пять лет».

— Ерунда, — морщусь я. — Паспорт получила уже на девичью фамилию. А может, и не меняла ее. А образование… Ну, что не наплетешь, чтобы заработать бабки?! Линара и так умная. Мой маленький доктор. Наверняка ни у кого вопросов не возникло. А пять лет… Может, так же работала на себя. Получала наличку и не платила налоги. Или мужу борщи варила. Какая мне разница? Даже думать об этом не хочу. Слышать — тоже.

Где-то на задворках сознания слабо стучится червячок сомнения.

«Нужно все проверить, Сережа!»

«Да ну, на фиг, — поднимаясь обратно в спальню, отмахиваюсь от глупых мыслишек. — Люди заняты. Сейчас важно найти Синьку и разобраться с участком у ручья. Да и пустое это занятие — рыться в прошлом любимой женщины. Она все равно моя со всеми потрохами, недостатками и тайнами».

Линара

Всю неделю с лица любимого не сходит загадочное выражение. Он, конечно, очень занят. Постоянно консультируется с юристами и с кем-то из администрации. Но нет-нет да глядит на меня задумчиво, как будто что-то собирается сказать, но не решается.

— Давай завтра поедем в центр, — предлагает он как-то вечером. — Выберешь себе платья. Для театра и для приема у губернатора. Мы приглашены.

— Мы? — удивляюсь я.

— Ну я, — отмахивается неохотно. — Но мне туда одному лень тащиться. Дурацкий официоз и куча пираний.

— Боишься, съедят с потрохами? — улыбаюсь я.

— Зубы пообломают, — усмехается Сергей. — Но придется отбиваться. А так ты их отгонишь…

— Тогда нужно взять сумку побольше, — смеюсь я. — Положу туда гирю. Буду махать ею, как пращей.

— А это идея, моя амазонка, — довольно фыркает Назарет и замечает раздраженно. — Мама со своим заморышем собирается в Сочи в конце недели. Придется тебе на концерт идти одной.

— А ты? — спрашиваю, ни на что не надеясь.

— Мы с Марком тебя в театр доставим, а потом заберем. А пока ты будешь пихаться в культуру, я с сыном погуляю в парке. Устроим настоящую мужскую тусовку.

— Я не против, — говорю разочарованно. — Но так хотелось с тобой пойти.

— Ну, если вы хорошо попросите, мадам, — фыркает Назаров, прижимая меня к себе.

— Прошу, — провожу ладошкой по его плечу. — Но настаивать не буду.

— Почему же?

— Вдруг ты стесняешься меня? — фыркаю, как кошка.

— Если бы стеснялся, не звал бы с собой к губеру, — отрезает он, поглаживая меня по спине. Чувствую, как жар разливается по коже от каждого прикосновения.

Хочу отстраниться, но Назарет хватает меня за руку. — Не дуйся, Линара, тебе не идет. Могу и в театр хренов с тобой пойти. Только куплю беруши. Слышать стоны этой бабы я не хочу. Так вопит истошно, будто ее кто душит.

— Не ходи, я не заставляю, — расстроенно пожимаю плечами. — Отдохнешь от меня пару часов.

— Женщина, — глухо рыкает Назарет прямо мне в ухо. — Сейчас договоришься и вообще останешься дома. Или я маман никуда не пущу. Обещала с тобой пойти, пусть за базар отвечает.

— Сережа, пожалуйста! Я тебя умоляю, — бормочу расстроенно. — Леночка мне этого не простит. Сама схожу, не облезу.

— Да пойду я с тобой, — морщится мой любимый. — Куда деваться? Вдруг тебя там украдут…

— Вот глупости, — вздыхаю я, но чувствую, как сразу на душе становится веселее. — Так хочется вместе. Я платье красивое куплю.

— Выбери, я оплачу, — коротко бросает он и, убрав с моего лица несколько прядок, вторгается мне в рот поцелуем. У меня перехватывает дыхание. Язык Сергея по-хозяйски движется, танцуя страстный и необузданный танец. Переплетается с моим, доводя меня до дрожи в коленках. Остается только обвить руками и ногами любимого и впечататься в него всем телом.

— Хочу, не могу, — рычит Назарет, косясь на сына, зачарованно смотрящего на движущуюся над головой игрушку. Зайчики и котики танцуют, а маленький мальчик внимательно за ними наблюдает. И ему дела нет до родителей. Рядом, и хорошо.

— Давай по-быстрому, — то ли просит, то ли приказывает Сергей, увлекая меня в ванную. — Засранец занят, а мы быстро управимся. Вечером уже откатаем обязательную программу, а?

— Сережа-а, — тяну я, — а если кто войдет, или Марк заплачет?

— Меньше болтай, детка, — шепчет мой любимый, прислоняя меня к стене и наваливаясь сверху.

Каких-то две минуты, и я вся во власти Назарета. Двигаюсь в такт, а сама прислушиваюсь к происходящему в спальне. Мерно ходит по кругу мобиль, играя незатейливую песенку. Марк весело гулит и тянет к нему ручонки. А я вся обращаюсь в слух. Кто-то ходит по коридору, или мне показалось?

— Вернись ко мне, — приказывает Сергей перед последним выпадом. Приподняв мой подбородок, заглядывает в лицо. — Ты сумасшедшая мать, Линара, — улыбается он, перехватывая мои бедра. Толкается, закрыв глаза. А когда наступает разрядка, тихо стонет. — Ты — мое сумасшествие, девочка.

Смотрю на него расфокусированным взглядом, еле-еле держась на ногах. Сергей улыбаясь, смотрит на меня внимательно и замечает мимоходом.