Темное пламя. Дети Проклятия (СИ) - Зима Ольга - Страница 114

— Я могу слетать за своей сумкой, я оставил в своей комнате открытым окно, — смущенно потирает нос, — то есть в своей комнате, если ты мне позво…

— Конечно, Бранн! — твоя рука опять находит плечи неблагого, прихватывая и приобнимая. — Раз ты решил там жить, теперь эта комната твоя!

— Правда? — о, мой волк, иногда меня пугает, как легко его обрадовать. — Я могу там остаться? С той кроватью и тем столом? И тем шкафом, и те…

— Конечно, — мой волк смеется, его удивляет, что Бранн считает нужным это уточнить, но он счастлив подтвердить лучшие надежды. — Разве что замок потом поменяют, Джаред сказал, там ржавый, — прибавляет торопливо, — и ключ будет у тебя!

Наш неблагой сияет изумрудными феями в глазах и в голосе, когда снова заговаривает:

— Спасибо, просто Дей! Так вот, я могу слетать туда за припасами, но чтобы вернуться, мне надо, чтобы ты стоял у окна.

— А зачем тебе нужно, Бранн, чтобы я стоял у окна?

Да, мой волк, мне тоже не вполне понятно. Вряд ли он собирается петь тебе серенаду, а в остальном…

— Чтобы я узнал окно, к которому должен вернуться, — Бранн до ужаса логичен и разумен даже посреди ночи. — Я пока плохо знаю твой Дом, но не беспокойся, я недолго!

Мой волк вместо ответа снова похлопывает Ворону по плечу, отходит к окнам — проверить и открыть. За спиной рычит Грей и раздается теперь хлопанье крыльев, Бранн вспархивает на подоконник, тихо каркает.

— Да-да, я буду стоять тут, — мне кажется, или ты улыбаешься, мой волк?

Небольшая темная птичка деловито каркает снова, безрезультатно поправляет клювом пару перьев и срывается во мрак благой ночи. Этот мрак кажется плотным, тучи закрыли серебристый лунный лик, сереет только снег внизу.

Хлопанье крыльев ясно слышится в пространстве внутреннего двора, впрочем, даже прибывшие друиды, кажется, не обращают внимания на обычную птицу. Вот был бы это королевский орел, тут да, тут было бы сложно не обратить.

И вот чему ты смеешься, мой волк?

Хлопанье крыльев замирает почти напротив твоих окон, но повыше — Бранн выбрал явно чердачную комнату, теперь понятно, где он успел налюбоваться на благой чердак. Звуки легко разносятся ночью, но сейчас не слышно больше ничего, да, мой волк, ни скрипа, ни шороха. Мгновения тянутся одно за другим, и приходит более полная картина притихшего на ночь мира: вдалеке, по внешней стене стучат шаги патрулей, больше не удвоенных, ведь король избран. За ними, на башне, легко рычит магическое пламя, которое должно быть серебряным: Дом Волка остался королевским. Скрипит снег, по которому проходят люди, ухает где-то за границей стен филин…

Мой волк выслушивает уже даже ночные шорохи столицы, когда опять раздается отчетливое и близкое хлопанье крыльев. В воздухе не слышно ничего такого, но в один момент по нервам бьет угрозой!

Бранн это тоже, несомненно, чувствует, крылья хлопают быстрее и меняя направление — пара петель, и птица снова сидит перед тобой на подоконнике.

Неудивительно, что ты не сдерживаешься, мой волк, сгребаешь каркнувшего от неожиданности Бранна одной рукой, а второй быстро прикрываешь раму. По счастью, огня у тебя в покоях, мой волк, нет — и выследить Ворону невозможно.

Мой волк подозрительно прислушивается, пытаясь определить, кто шастал по внутреннему двору с такими недружелюбными намерениями. Скрип снега и легкий удар каблука о крыльцо, к сожалению, тут не помогут — это вполне мог быть любой, кто вообще ходит на двух ногах.

Замерший в твоей руке Бранн опять коротко каркает, да, мой волк, думаю, стоит позволить ему расправить крылья и изменить вид. Но мой волк, конечно, не может сделать это так просто! Отходит к дивану, сгоняет Грея — и только тогда выпускает Ворону из рук. Стоит моему волку отодвинуться — и перед нами уже снова сидит знакомый неблагой, отряхивается от приставшего мокрого снега, расправляя складки на куртке правой рукой, в левой держит свою сумку.

— Это было невежливо, — о, мой волк, знакомый и смертельно занудный довод. — Это было очень невежливо бросаться в меня снеговыми шариками!

— А ты видел, кто это был?

Да, мой Дей, вот и шанс все разузнать.

Бранн задумчиво притихает, восстанавливая перед глазами картинку, замирает, не дотягиваясь до плеча его рука — и смотреть на это моему энергичному волку просто больно, поэтому он отряхивает Бранна сам! И да, ты не видишь, мой Дей, но этому Бранн удивлен так же, как быстрому успокоению Советника. Спокойствие волков для нашей Вороны ещё немного загадка. Отвечает, однако, несмотря ни на какое удивление, по делу.

— Обычный снежный шарик в меня метнул кто-то из стражников, на плечах блестели волчьи морды, или шел в караул, или шел с караула, потому что в форме шел один.

Да, мой волк, это беззлобное ребячество, на него твое чувство опасности бы не сработало:

— Это называется «снежок», Бранн.

— А вот рядом шел кто-то в глубоком капюшоне! Он специально метнул заколдованный… снежок, если бы я не увернулся, думаю, обычной перекраской бы не обошлось.

— Да, меня этот снаряд тоже забеспокоил, хорошо, что ты так ловко летаешь!

Мой волк будто не может выпустить Бранна из рук надолго, опять хлопает по спине.

Сам Бранн, по счастью, ничего против не имеет, улыбается, приподнимая уголки своих длинных губ и склоняясь к сумке — ищет запасы мистера Октопы.

Да, мой волк, на ту кухню наш неблагой заявиться не постеснялся. Впрочем, при той кухне он и вырос, а вспомни, как реагировал ты сам? Да, конечно, благой шеф-повар такой же ши, как все остальные благие жители, а не салатовый осьминог, однако, думаю, даже будь он тоже осьминогом, Бранна заставляло бы опасаться не это.

Наш неблагой закапывается в сумку по локоть, но извлекает наконец остатки припасов. Да, мой волк, хватило ровно до Черного замка.

Галеты и вяленое мясо — стол, скажем прямо, не царский, но еда до сих пор свежая, а рядом трапезничает твой королевский волк. Вдобавок, до вина и воды наш любопытный и очень раскаивающийся сейчас Грей не добрался — и ваши ночные посиделки напоминают мальчишеский демарш. Как будто вы, не зажигая для пущей таинственности свеч, играете в поход и пробуете тайком от взрослых вино!

Ой-ой, я не ожидал, что ты закашляешься, мой волк, дай я тебя постучу по спине… ай! Еле увернулся от ладони Вороны! Он тоже тебя похлопал, да уж, мой волк.

Однако что бы там ваша задумчивая трапеза ни напоминала со стороны, Бранн от этого стороннего представления явно далеко. Как и его мысли:

— Просто Дей, когда я пролетал через двор, луна уже скрылась за тучами, но серебряный свет все равно был, — поворачивается к тебе, да, мой волк, и я бы посоветовал разбавить его вино водой, кажется, в бурных возлияниях наш Бранн раньше не участвовал. Если участвовал вообще! — Почему этот свет там был?

Судя по формулировке вопроса, наш неблагой готов спать дальше.

— Потому что в полночь зажгли на сигнальной башне серебряное пламя, — голос моего волка увещевает, а глаза Вороны, то резко распахиваются, то смеживаются опять.

Мой Дей мягко вынимает из пальцев Бранна опасно качающийся серебряный кубок.

— Пламя означает состоявшееся избрание короля. Был бы огонь зеленым, это бы означало Лес, голубой, естественно, Небо, но власть осталась в Доме Волка — и он горит серебром.

— Да, горит… — Бранн, сердито нахмурившись, пытается продрать глаза, он недоволен собой и своим невниманием.

— И горит во многом благодаря тебе!

Свой день наш неблагой начинает рано — в отличие от Дея он успевает выспаться к рассвету. А вчерашнее, первое, по всей видимости, знакомство с вином проходит без последствий.

Мой Дей спит, чем пользуются вьюнки, охватившие его целиком и целиком же целующие его нежными бутонами лимонно-желтых цветов. Моему волку снится мир, который он сможет видеть, снится Черный замок в свете магии, снится моя госпожа — и эти сны исцеляют его измученную душу.