Темное пламя. Дети Проклятия (СИ) - Зима Ольга - Страница 34

Шкурка нагревается, в груди горит.

— Ты похож на ворону! — заливается Дей, просто покатываясь от смеха. Моего волка гнет и тянет вниз.

— А ты на волка! — хихикает Бранн, феи в глазах обезумели вовсе. — И твой ящер кусает меня!

Ну, а что мне с вами еще делать?

— Да, меня тоже! — новый взрыв хохота, несмотря на все мои усилия! — И от этого еще смешнее!

Остров приближается, он переливается еще сильнее и притягательнее, он, кажется, веселит одним своим видом. Вот только благой и неблагой уже не могут смеяться — они хрипят натужно и задыхаются. Ши выгибает под веревками, выражения лиц все больше похожи не на смех, а на плач, слезы стоят в глазах, дыхание перехватывает.

Дей едва может расправить плечи, Бранн сипит, захлебываясь воздухом. Хрустальное море одинаково жестоко ко всем ши.

Если они задохнутся, всей моей магии в этом краю намного не хватит, а отсыпаться придется невыносимо долго.

Одно меня радует: наша лодка идет вперед. А волны не один раз переливаются через борт. Тренькают и скрипят, достигая мачты.

Мы медленно, но минуем остров со всем его смертельным весельем. Он словно тянет нас к себе, и только хрустальному капитану нет дела до его притяжения.

Еще более медленно остров пропадает вдали.

Оба ши перестают смеяться одновременно, словно минуя какой-то порог. Повисают на веревках: слабо шевелится Дей, редко моргает Бранн. Отдышавшись и собравшись с силами, молодой волк, оглядев горизонт, произносит:

— Фух, зараза какая!

Моему Дею хочется ругаться гораздо сильнее, но пока не хватает дыхания. Он измученно прикрывает глаза.

— Большая опасная гадина, — в своей любимой манере отчитывается Бранн. С другой стороны мачты тоже доносится тяжкий вздох.

— Ты нас завязал чудесно и обрезал все концы. И я очень благодарен тебе, что не умер, — Дей старается говорить обстоятельно, но пока мысли путаются, и без того не слишком склонные к медленному разворачиванию — они прыгают, как маленькие волки. — Опять! Но теперь у меня, не иначе как после долгого общения с тобой, возник вопрос.

Теперь Бранн настороженно затихает.

— Кто нас теперь развяжет? — Дей шевелится, но веревки прочны. Бранн подозрительно молчит, словно сам об этом не подумал, и волк продолжает: — Может, поступим ужасно магическим образом? Ты их — как там? — уговоришь развязаться.

— Я их уже уговорил не слушать ничьих слов. А вот команда получила приказ развязать после острова…

Я не вижу, но феи наверняка опять веселятся в глазах Бранна.

— …меня. Ты еще повисишь немножко, просто Дей. Не печалься, я побуду рядом.

— Ах ты!

Дей отчаянно пытается дотянуться до полного коварства и веселых фей неблагого, но тщетно.

Бранн что-то командует капитану, тот молча поворачивается в сторону трюма и еще один член команды, до этого невидимый, быстро и ловко поднимается к нам по канату.

— И меня развяжи, и меня! — почти умоляет мой волк.

Хрустальный человек наклоняется к Дею, проверяет веревки, что-то скрипит в сторону Бранна, хлопает волка по плечу и слетает вниз.

— Прости меня, Дей. Я не удержу тебя один.

— А как же твое понятие свободы?! Я не хочу больше быть связанным!

— Если бы я связал тебя сейчас, я бы нарушил твою волю. Но вспомни, ты согласился посидеть у мачты добровольно. Мое право подержать тебя еще немножко!

Я не вижу Бранна, не хочу уходить с твоего плеча. На неблагом поле тебе его не переиграть. Думаю, феи в его глазах не только хороводят, но еще и хихикают. Как-никак, мы миновали остров смеха!

Теперь мачту подпирают спинами трое из хрустальной команды. Они видны то ясно, то вновь зыбко, будто скрываясь за порывами ветра. Но их точно тут не было раньше. Думаю, это Бранн приказал на всякий случай. Он серьёзен и встревожен, он даже не отвечает тебе — ни на вопросы, ни на ругательства, ни на угрозы.

Неблагой не сводит глаз с темнеющего горизонта.

Наша лодка начинает раскачиваться и по ходу движения, и от борта к борту. И звенит все сильнее. Слитное ощущение звона и ударов проходит по телу от макушки до пяток, мачта за спиной только усиливает его, и да, не сказать, что это приятно, мой Дей.

Бум-м! Бум-м! Бум-м!

Волны ровные и длинные — во все море. Лодка ритмично переваливается по ним, скрипит, шуршит, оцарапывается, но пока выдерживает напор. Пару раз хлебнула волну бортом, теперь по палубе перекатываются и хрустят под ногами команды звонкие, острые кусочки моря.

У меня язык не поворачивается назвать их водой.

Волны уже не звенят и не скрежещут. Вся гамма звуков складывается в отчетливый мотив, который слышится опасным, в котором выстраивается своя мелодия. Они поют. Поют печально и ласково, словно призывают что-то. Или кого-то.

Мне не по себе, мой Дей, я не знаю, отчего их музыка кажется тебе приятной, я слышу в ней отзвук Трясины, здесь тоже есть своя опасность, она велика, велика и ужасна, как это море! Сосредоточься! Подбери уши!

С верхушки мачты обзор хороший, какое-то движение на границе зрения привлекает твои зоркие глаза, мой волк. Даже неблагой ещё не видит и не чует того, что уже открывается твоему взгляду. Далеко впереди море проседает, в нем появляется огромная воронка. Это плохо. Это совершенно точно плохо, мой Дей! Неблагой край не подчиняется фоморам, но оттого опасность, выныривающая перед нами, только больше: ни ты, ни я не знаем, с чем придется столкнуться. Эта странная воронка не всасывает, а выталкивает воду. Волны расходятся от края воронки чаще, кто-то поднимается оттуда. Огромная туша бьется по ту сторону моря или пульсирует огромное сердце, разгоняя морскую кровь?

— Вот зараза, — лицо неблагого не меняет выражения, зато тон чрезвычайно ворчливый и недовольный, — Берег все-таки появился. Не иначе, как только из-за тебя, молодого вкусного волка, — Бранн печально улыбается, желая подбодрить наперекор всему. А может, тоже сожрать примеривается?

Мне не нравится его вид и его голос, мой Дей!

Бранн с ловкостью кошки перебирается ближе по крохотной смотровой площадке, где едва хватает места сесть. Он вцепляется в веревки, нависает над тобой, каблуком упираясь в рейку невысокого и скорее формального ограждения. Он стремится заслонить от тебя горизонт, мой Дей! Кривая куртка, неправильная и несимметричная, вызывает желание разодрать её когтями на части совершенно ровные, и я не могу винить тебя в этом, мой волк: смотреть на этот хаос больнее с каждой секундой. То ли дело гармония поющих вод… В глазах темнеет, видно, от усталости.

— Дей! Смотри только на меня!

Ишь какой требовательный! Он дерзит нам, мой Дей! Не должно так обращаться к принцу Дома Волка!

Под бортом осмысленно скребется что-то живое. Но стоит перевести туда взгляд, всё пропадает. Острые волны, хрустальные брызги, оскаленные треугольные зубы.

Что?! Нет, там нет зубов, мой Дей, показалось. Это волнение состоит из певучих и хищных неблагих Волн. Над морем светит солнце, дробится и бликует, но над поверхностью будто плывет туман. Боковым зрением сейчас виднее. А что там вдали поднимается темное, откуда приходят Волны, не хочу даже смотреть.

— Дей. Дей. Дей. Смотри только на меня.

Мой волк! Бранна слышно отчетливо, хоть голос у него и противный, но он не расплывается и не прячется за чужими личинами. Только за своей. Ворона. Но я не к тому. Может, то, что тебе его голос кажется страшно мерзким, вот будто карканье вороны — это не взаправду? Мне нехорошо. Я слышу хриплый голос Бранна и чудесное пение Волн и не знаю, чему верить.

Темное, округлое медленно поднимается из глубин, продолжая пульсировать, оно растет и растет, а вода стекает по его гладким, дышащим бокам. Размеры пугают, этого просто не может быть в реальности, этого просто не может быть! Дыши реже, мой Дей, опасность повсюду, но бежать мы не в состоянии! А все из-за этих треклятых веревок!

Раздается треск. Рядом вздрагивает неблагой, он тоже слышит, но не оборачивается, не видит, тормошит нас зачем-то, неинтересный и неприятный ши! Вся поверхность нового, волшебного острова раскрывается от центра восемью лепестками, которые один за другим опускаются в воду. Там должен быть всплеск, хотя хрустальная гладь спокойна. Что происходит с жизнью вокруг? Мне пусто, мой Дей! Неблагой трясет тебя за рукав. Давай просто оскалимся; я могу обжечь его, хотя ты прав, зачем отвлекаться? Нас приковывает пугающее и манящее чудо.