Темное пламя. Дети Проклятия (СИ) - Зима Ольга - Страница 39

— Третий принц, пилик-пилик! Какая честь, пилик! — и еще эта крошка раздражающе пиликает. И строит глазки неблагому, не стесняясь разницы в размерах. — Вы не были у нас уже долгих триста лет, желаете забрать свой заказ, пилик?

— Если он ещё не истлел, — Бранн приподнимает уголки длинных губ, но феи в его глазах не обозначаются. Боятся показаться сородичам?

Стоит тебе перестать картинно кашлять, беседа возобновляется с прежним настроением:

— Конечно же, пилик, не истлел!

Малютка оскорбленно вспархивает чуть выше, следящий за ней Бранн выглядит забавно, но теперь его глаза хотя бы расходятся от переносицы.

— Наши, пилик, портные, — жест крохотной ручкой на зависших в воздухе шеренгой других фей, — и наши, пилик, ткачи, — раскланивающиеся пауки — берегут доброе имя торгового, пилик, дома, существующего больше тысячи лет! Один из заказов, пилик, еще дожидается возвращения старых богов!

Феечка надменно воздевает указательный пальчик вверх, задирая нос и закрывая глаза. Ох, мой Дей, связываться с неблагими церемониями мне больше тоже не хочется, лучше постоим в сторонке. Я уверен, насчет старых богов она не соврала, надеюсь только, заказ делал не Балор…

— Я пришел не только забрать заказ, но и сделать, многоуважаемая Фаэ, — Бранну, по всей видимости, привычно говорить с таким крошечным собеседником. — Моему благому другу нужно будет предстать перед моими братьями, а в нынешнем виде это совершенно невозможно. Только вам и по силам переменить этот печальный ход вещей!

Феечка стреляет в тебя глазами, мой Дей, кажется, благое происхождение ей вовсе не по вкусу. И все равно подлетает! Звенит крылышками совсем рядом, вглядывается в тебя, мой волк, оборачивается на Бранна, будто в поисках отговорок или сил, тяжко выдыхает, кивает оживившимся портным, да, мой волк, кивает на тебя.

— Благой, пилик, стой на месте, пилик! — подлетает вплотную к уху, полагая, что ты её не слышишь. — Сейчас мы снимем, пилик, мерки!

Феи звенят вокруг, это раздражает. Крупные, в размер Бранновой головы, пауки, приподымаясь на задние лапы, передними щупают сапоги и ткань твоих изорвавшихся штанов! Ах, мой Дей, как же я рад, что сижу высоко! Один паук пытается взобраться по спине, неудивительно, что ты так вздрагиваешь. Он не удерживается, отцепляется и падает прямо в руки поймавшему его Бранну.

Благодарит нашего неблагого басом.

О старые боги. Мой Дей, я все-таки сошел с ума?

Ах, нет, если даже сошел, то не один: Бранн приподнимает этого паука на нужную высоту, чтобы он ощупал твою куртку и воротник рубашки!

Фаэ тем временем примеривается к воротнику рубашки Бранна, ревниво оглядывает его косую куртку, облетает раз за разом на уровне плеч, благо, руки он поднял, и весь пошив можно разглядеть очень подробно. Лоскуты цветов болота, на котором он жил, коричневые, серые, темно-зеленые — все разных оттенков, охватывают фигуру неблагого диагональными линиями, перекошенными и даже кое-где волнистыми, что оскорбляет взор маленькой портняжки.

— И как это, пилик-пилик, понимать! Что это вы на себя нацепили, пилик, третий принц? — сердито упирающая руки в бока фея зависает перед лицом Бранна. — Кто был настолько дерзок, пилик, и жесток, пилик, чтобы вырядить вас в это?! Мне придется выкрутить ему совершенно все, пилик, уши!

Неблагой улыбается, вжимая голову в плечи:

— Боюсь, многоуважаемая Фаэ, тогда вам придется выкручивать мои уши, — переводит дух, отвлекается, чтобы перехватить паука поудобнее. — И я прошу пощады.

Тут же сменившая гнев на милость и зарумянившаяся феечка делает круг над головами обоих ши, возвращается уже совершенно иной:

— Куртка, пилик, неплоха! Когда, пилик, нужен заказ? — Фаэ трепещет ресничками, зависая возле лица Бранна, а я не уверен, что он вовсе различает это движение.

Хотя улыбается, наша неблагая Ворона, продолжая удерживать басовитого паука.

— Заказ нам понадобится к вечеру, многоуважаемая Фаэ, — Бранн отвлекается на закопошившегося паука, поэтому пропускает взгляд, наполненный настоящими стрелами любви от феечки. Да, я тоже не знаю, что все это значит, мой Дей. — На прием мы попадем уже утром.

— О, третий принц! Пилик! Как же так, пилик! Такая скорая встреча и такое скорое расставание, пилик! — феечка заламывает руки, картинно пытаясь упасть в обморок, Бранну приходится из вежливости подставить ей плечо, как площадь посадки. — Мы уже думали, что Трясина сожрала вас, пилик, принц, а теперь вы искушаете, пилик, судьбу ещё пуще!

Ворона косится на лежащую спиной вверх, бьющую его по плечу ногами и кулачками, только что надменную фею и вздыхает:

— А как поживают ваши детки, многоуважаемая Фаэ? Уже выбились из светлячков в фонари или даже лампы? Может быть, нашли ремесло?

И следующие полчаса, пока остальные феи облетают тебя раз за разом с мерной лентой, а пауки ощупывают, кажется, даже оружие, уважительно и басовито переговариваясь на своем паучьем наречии, мы вынуждены слушать семейные истории древней, оказывается, Фаэ. Ну или её история просто выглядит затянутой из-за непрекращающегося пиликанья.

Наконец феи отлетают, пауки отходят и отпрыгивают, а Фаэ совершенно деловым тоном заявляет:

— Заходите, пилик, на закате, третий принц!

Когда за нами закрывается дверь, Бранн похлопывает тебя по плечу:

— Её дети выросли очень быстро, а внимание она очень любит, ты молодец, просто Дей.

— И почему, Бранн, скажи на милость, мы не можем пойти во дворец уже сегодня, сейчас? Разве свобода не подразумевает свободу явиться даже во дворец? Тем более если один из нас местный принц?

Мой волк, ты очень нетерпелив; вовсе не обязательно пританцовывать по мостовой.

— Ты знаешь, Бранн, насколько срочно мне нужен цветок!

Наш неблагой косит зеленым глазом, склоняет по-птичьи голову:

— Свобода, просто Дей, у нас, конечно, есть. И заявиться во дворец мы, разумеется, можем. Но у Зануд тоже есть своя свобода, например, не принять не готового к королевскому приему просителя. А если нас не примут сразу, нас не примут никогда.

Мой Дей, осторожно! Впереди на мостовой какая-то ямина! Даже линия скользит в обход, и нам следует обойти! Но Бранн тянет прямо туда, советует заглянуть — и взору открывается огромная, уходящая вглубь спираль с винтовой лестницей по стене, откуда расходятся вбок множество дверей. В самом низу что-то поблескивает. Бранн произносит с благоговением:

— Это башня Звездочетов. Оттуда, с самого дна, звезды видно в любое время — дня и ночи; здесь составляют гороскопы и предсказания на грядущие века. Гороскопы точные и ценные.

Городовой стражник из неблагих, несущий на спине не только алебарду, но и тяжелые даже на вид орлиные крылья, окликает нас, чтобы отошли и не мешали важному труду. Он собирается подойти и объяснить свою мысль доходчивее, применяя служебную алебарду по назначению, но, присмотревшись, вздрагивает, машет рукой и отходит подальше. Мой Дей, нашу Ворону узнают очень многие! Сам Бранн продолжает с нескрываемым уважением вглядываться в то, что он называет башней Звездочетов.

— А по-моему, это больше похоже на яму!

— Это и яма, и башня, — Бранн жестикулирует, очерчивая воображаемый конус башни, а потом переворачивая его. — Это башня по другую сторону поверхности, но Звездочеты имеют право на чудачества, — пожимает плечами как о чем-то само собой разумеющемся.

Ох, мой Дей, не рычи, не рычи, он правда хотел только объяснить!

Дорога в столице на удивление прямая и по мере приближения к высоким зданиям только расширяется. Вдалеке, там, у золотого дворца, виднеется площадь с фонтаном, и только тут, среди зданий в два или даже три этажа, начинают попадаться неблагие в обуви. Их мало, почти все носят туфли, мы со своими высокими сапогами очень выделяемся, пусть Бранна это и не смущает. Его и башня-яма не смущает, мой Дей.

Дома загибаются самым вычурным образом, в этом районе — еще пуще, словно архитекторы дорвались до нужных объемов. Они играют в прятки, проявляясь из очертаний окружающего только вблизи; кажутся дикими серыми пещерами времен старых богов, чтобы на расстоянии вытянутой руки вдруг показать причудливо и изысканно изукрашенную серую колоннаду. У некоторых отчетливо видна клыкастая пасть входа, которую составляют белеющими зубами поднимающиеся и свисающие с карниза цветочные клумбы! К одному из фонарных столбов лепится домик медово сияющих фей, который выглядит словно осиный улей. Крошки жужжат, как те же осы, отправляясь на работу — в стеклянные будки фонарей, залетают, прихорашиваются и начинают сиять ярче. До сумерек еще далеко, мой Дей, я тоже не понимаю, зачем они это делают!