Насмешка (СИ) - Цыпленкова Юлия - Страница 86

Лиаль скосила глаза на Дальвейга и улыбнулась, зарумянившись чуть больше. Ей было приятно хотя бы так обнародовать близость их душ. И пусть сейчас она вновь стала Лилом, а возлюбленный в глазах окружающих представлялся ее покровителем и наперсником, но уж влюбленные-то знали, кто они друг другу, потому наслаждались этой небольшой вольностью и свободой от нравоучений сурового брата.

Пара свернула на соседнюю улицу и пристроилась к горожанам, спешившим на площадь Катиль Всевидящей. Там устраивали представления для более бедного сословия. Папаша Рёнв говорил, что все самое интересное начнется, когда стемнеет. Тогда появлялись факиры, вытворявшие с огнем такое, что толпа замирала в восхищении: крутили огненное колесо, жонглировали факелами, а юные девы танцевали с чашами, в которых горел огонь. Чаши эти были подвешены на тонких цепочках, и девы вращали их во время танца.

— Завораживающее зрелище, — поделился мастер Рёнв.

Сейчас же на площади Катиль Всевидящей было все то, что можно было увидеть на Ярмарочной площади и на многих улицах. Поверху был натянут канат, по которому ходили двое мужчин с шестами. Внизу прыгали акробаты, подвывала своей поющей хозяйке собачка в пышном воротнике и шапочке, напоминавшей головной убор королевских судей. Чуть подальше еще две собаки ходили на задних лапах, прыгали и переворачивались в воздухе. С другой стороны площади звучала веселая музыка, там танцевали две молодые женщины в цветастых платьях. Чуть подальше пел бард. Вокруг него тоже стояли люди, слушая глубокий бархатистый голос, воспевавший вечную любовь.

Гаэрд и Лиаль тоже ненадолго остановились и послушали нежную песню, сплетя незаметно пальцы. Но когда он запел одну из баллад о странствующем лассе, благородная лаисса потянула за собой Дальвейга, потому что эту балладу часто пел Лиот, и горечь наполнила девичье сердце.

— Есть ли еще желающие испробовать верность своего глаза?! — надрывался невидимый зазывала. — У кого твердая рука и меткий глаз, добудьте сокровище из пасти дракона!

— Любопытно, — хмыкнул Гаэрд и направился в сторону кричавшего, крепко обнимая Лиаль за плечи.

Пробившись сквозь толпу, пара увидела вырезанную из дерева драконью голову с выпученными глазами, раскачивавшуюся на цепях, подвешенных к ветке высокого дерева. Из пасти дракона торчал небольшой ларчик, добыть который можно было только перерезав веревочку, удерживавшую его. Рядом с надрывающимся худощавым мужчиной лежал лук и колчан со стрелами.

— Нашел дураков, — говорил бородатый мужик, стоявший рядом. — Кто же в эту фитюльку попадет?

— Меткий стрелок попадет, — заносчиво ответил зазывала. — А коли ты слеп, то и ступай отсюда.

— Ты мне круг поставь, я в его середину и с закрытыми глазами попаду, а это только стрелы переводить, — не желал прекращать спора бородач.

— Он верно говорит, что это за испытание? — возмутился другой мужчина, одетый в доспехи ратника.

— У кого твердая рука и меткий глаз, тот сможет добыть сокровище из пасти дракона! — не слушая их, снова заорал зазывала.

Зеваки продолжали возмущаться, не спеша браться за лук. Гаэрд с интересом рассматривал драконью голову, продолжавшую раскачиваться на ветру, поскрипывая цепями. Затем подмигнул Лиаль и подвел ее к зазывале.

— Дай-ка я попробую, — сказал благородный ласс.

— Господин, да это все надувательство, — влез бородач.

— Иди-иди отсюда, — заворчал на него зазывала. — Медяк, добрый господин, и вы можете сделать свой выстрел. Святые не оставят такого славного воина и пошлют ему удачу, — на губах мужчины появилась заискивающая улыбочка.

— Не слушайте его, господин, — вновь вклинился бородач.

Но Гаэрд уже кинул медяк, взял лук, стрелу и еще несколько мгновений рассматривал драконью голову. После наложил стрелу на тетиву, поднял лук, прицелился и… Драконья голова полетела на землю, гулко стукнувшись о расчищенные камни, устилавшие площадь. Цепи жалобно звякнули, и зазывала возопил не менее жалобно:

— Что же вы наделали, господин?!

— Добыл сокровище, — невозмутимо ответил благородный ласс, подходя к голове и срезая веревку, удерживавшую ларчик. — Ну-ка, что там припрятал дракон?

— А ведь верно! По креплению надо было стрелять! — захохотал бородач. — Ну и голова вы, добрый господин! Ай, да голова!!! Вот тебе, пройдоха, — он сунул зазывале в нос фигу и снова повернулся к Гаэрду, открывавшему ларчик.

Там лежала медная брошь, украшенная стекляшками, вместо драгоценных камней. Еще имелось простенькое медное колечко и сережки, такие же безыскусные, как и колечко с брошью. И все же Дальвейг оказался доволен своей добычей. Он поднял ларчик над головой, и зеваки закричали, восхваляя находчивого ласса. Уже отойдя от них, Гаэрд надел на пальчик Лиаль колечко, пришедшееся ей впору.

— Потом сменю на родовой перстень, душа моя, — с улыбкой пообещал мужчина.

— От этого кольца я не откажусь, — ответила девушка. — Лучшего у меня в жизни не было. Его добыли в схватке с драконом.

Они рассмеялись и поспешили к торговке, продававшей горячие пирожки и сладкую воду.

— Как ты это сделал? — не удержалась от вопроса Лиа, откусывая кусочек нежного пирожка.

— Первое кольцо, на котором держались цепи, от постоянного раскачивания раскрылось, голова и так бы вскоре упала, я лишь помог ей, — ответил Гаэрд. — Поскупился хозяин, дешевые крепления взял.

— Зато мы разбогатели, — рассмеялась девушка и горделиво взглянула на медное колечко.

— Надо было забрать и голову дракона, достойный трофей, — усмехнулся благородный ласс.

Лиа сделала шаг к мужчине, заглянула ему в глаза и шепнула:

— Лучше возьми сердце красавицы.

— Возьму вместе со всей красавицей, — подмигнул Дальвейг.

Едва не забывшись, влюбленные подались навстречу друг другу, и, возможно, привлекли бы к себе внимание опрометчивым поступком, но неожиданно Гаэрду на плечо опустилась мужская ладонь с большим перстнем-печаткой с изображением орла. Ласс Дальвейг резко дернулся в сторону, оборачиваясь и загораживая собой Лиаль. Глаза его изумленно округлились.

— Вальген?! — воскликнул он, но быстро взял себя в руки и приветственно склонил голову. — Милости Святых, Тагард.

— Гаэрд! — невысокий, но коренастый и явно сильный, мужчина с пышными усами схватил молодого ласса в охапку. — Мы ищем тебя по всему королевству, а ты в Бриле! Идем же, братья будут рады видеть тебя.

Дальвейг исподлобья взглянул на собрата-хранителя и отрицательно мотнул головой. Он отступил в сторону, открывая взору ласса Вальгена взволнованную неожиданной встречей Лиаль.

— Тагард, я рад видеть тебя, но прошу сделать вид, что мы не встретились. У меня есть важное дело, благословленное Святыми, и пока я не закончу его, не двинусь туда, куда вы готовы сопроводить меня, — Гаэрд взял за руку Лиаль.

Вальген несколько мгновений рассматривал девушку, после перевел взгляд на товарища. Теперь лицо его стало серьезным, и ласс потребовал:

— Объяснись.

— Не могу, Таг, это не моя тайна. Но через несколько дней я буду готов присоединиться к вам. — Дальвейг ждал, что скажет Тагард.

Дело принимало тот оборот, который Гаэрд надеялся избежать. К Нечистому! До Фасгерда осталось всего три дня пути, и не сейчас менять свои намерения! Мужчина упрямо поджал губы, ладонь его накрыла рукоять Халидура. Это не было знаком угрозы, просто касание к реликвии приносило успокоение. Однако Вальген заметил. Его брови удивленно взметнулись вверх, и Гаэрд убрал руку, дабы не смущать товарища. Тот снова взглянул на меч, поднял глаза на Дальвейга и вернулся к мечу.

— Это же… — хриплым шепотом произнес хранитель. — Гаэрд, это же ОН! Святые, брат, мы тревожились, что реликвия пропала, но ты сохранил ее!

— Здесь не то место, чтобы обсуждать дела Ордена, — негромко проговорил Дальвейг, чуть поморщившись. Брат Вальген всегда был порывист и открыт, потому часто не сдерживал, ни чувства, ни слова, отчего умел одинаково быстро наживать врагов и друзей.