Его ребенок (СИ) - Касс Вероника - Страница 11

— Карина что, тоже, по-твоему, беременна? — резко проговорил он, а я вздрогнула и дернулась, словно мне заехал по лицу настоящий громила.

Глеб, тут же поморщившись, смягчил тон, только вот я уже начала трястись от страха.

— Прости, — произнес он, виновато глянув на жену и чмокнув Морковочку в макушку, даже не глядя на дочь, словно рефлекторно. — Я просто волнуюсь за тебя. Если это обычное недомогание, то это одно, но вдруг вы все же отравились…

Да! Именно. Именно отравились.

— Давай мне Марину, — протянула я руки к ребенку, пытаясь успокоиться. Сердце стучало как ненормальное.

Я забрала Морковочку на руки и пошла с ней обратно на кухню, попутно размышляя о том, что я никак не могла быть беременной. Я же выпила таблетки. Да и прошло слишком мало времени. Хотя… Положенные месячные должны были начаться уже вот-вот, но вдруг из-за этих таблеток у меня собьется цикл (это как раз значилось одним из побочных эффектов), а я зря устрою панику на ровном месте.

Нет, не надо забивать голову глупостями, и так Скольникова с его предложениями хватает.

Утром он прислал мне очередное сообщение. Опять кровать. Опять одинокая, но на этот раз прилежно заправленная.

«Прости, Карина, но дела зовут. Завтра забрать тебя не получится».

Будто бы я надеялась. Я, утром прочитав это сообщение, фыркнула, а Марк прислал второе, словно услышал:

«Могу забрать тебя сегодня. Сейчас».

Наглость — второе счастье.

Идея, как ему ответить, пришла мгновенно. Я все еще лежала в кровати, а потому подняла над собой телефон и, закрыв лицо второй рукой, пальцы на которой сложились в очень неприличный жест, сфотографировала себя. После отправила Марку фотографию, понадеявшись на то, что ему станет ясно все без лишних слов.

Наверное, так и было. Потому что ни вечером в субботу, ни утром в воскресенье от мужчины сообщений больше не было. Не то чтобы я ждала… Нет-нет. Я просто замирала от каждого звукового уведомления на телефоне, замирала, чувствуя, как сбивается дыхание, и сама себя ругала за глупость.

Домой меня отвез один из водителей Глеба. Все-таки подруге повезло несказанно. Почти история о Золушке. Случайно встретила принца, а принц оказался настоящим королем. У богатых чаще за идеальной оберткой оказывается гнилое нутро. Ну или что-то подобное, как у Скольникова. Вседозволенность портит людей. И кто бы мне ни говорил, что мои выводы основывались лишь на общепринятых понятиях, я была все равно в этом уверена.

Далеко ходить и не надо. Отец и сын — прекрасные представители элиты. Ага, да.

— Кариш, милая. — Мама села за кухонный стол напротив меня и, вытянув руку, накрыла ей экран моего смартфона, в который я пялилась, должно быть, как самая настоящая бешеная белка.

Да что же со мной такое? Я же сама его послала. И более того, я прекрасно понимала, что сделала все верно. Но все равно не выпускала телефон из рук.

— Да, мама? — Я подняла на нее взгляд и все же попыталась вытащить телефон, но она лишь крепче прижала его к столу.

— Я два раза тебя звала, — она мягко улыбнулась, — ты совсем меня не слышала, полностью погрузившись в эту свою виртуальную реальность.

Если бы, мамочка. Ох, если бы…

— Прости.

— Ничего, — отмахнулась она. — Это, видимо, бич современной молодежи, Кристина на твоем месте уже истерила бы и, наверное, попыталась бы отгрызть мне руку, лишь бы я вернула ей ее телефон.

Мы вместе с мамой рассмеялись, и на душе сразу стало чуточку легче.

— Расскажи мне лучше, как прошло твое увольнение.

— Мам, все хорошо, — отмахнулась я.

Мама была против моей подработки изначально, но я устроилась в бар еще до того, как ее повысили в должности. Я уже открыла было рот, чтобы спросить ее о том, почему она нас обманула, но мама заговорила первой.

— Ты уже оплатила следующий семестр?

— Мам, только октябрь начался. Все в декабре обычно платят.

— Кариш, давай ты отложишь то, что заработала, а я дам тебе денег на оплату. У нас правда сейчас все хорошо в материальном плане. — Мама неловко улыбнулась, а я положила ладонь на ее руку, ту самую, которой она все еще прикрывала телефон.

— Отложи Кристине на выпускной, мам, ну правда.

— Боже, Кариша. Я что, в конце концов, не могу заплатить за дочь? Ты перегибаешь палку со своим желанием жить самостоятельно.

— Нет, просто я накопила достаточно денег, мне даже на следующий год обучения хватит.

— Вот и оплати тогда. — Она досадливо поджала губы, но смотрела на меня твердо.

— Зачем торопиться?

— А затем, что сейчас ты заплатишь по цене этого года. А в следующем году тарифы могут повыситься. Не будь глупенькой, Кариш.

Я прищурилась и, состроив мордочку, попыталась заговорить зловещим тоном.

— Сейчас я буду грызть твою руку. Ам-ам-ам, — начала я стучать зубами, словно в нетерпении, мама же рассмеялась, поднялась и обняла меня, поцеловала в лоб.

А в понедельник я, все же прислушавшись к маминому совету, захватила с собой деньги и между первой и второй парой сбегала в кассу.

Скольников мне так ничего и не написал, но меня это совершенно не заботило. Конечно, я даже не вспоминала о нем. И вообще, всему виной был его сын, который меня больше не трогал, но так хмуро на меня поглядывал, что я после каждого такого его взгляда невольно вспоминала ноги Марка. И я, конечно же, не пересматривала фотографии. Еще чего. Нет-нет-нет.

В самый разгар четвертой пары на экране моего телефона замигал входящий вызов с неизвестного номера, перекрывая тем самым могучие плечи Скольникова, которые я не рассматривала. Нет-нет…

— Да, — прошептала я в трубку, нагнувшись.

— Ливанова Карина, тридцать шесть девятнадцать? — женский голос на том конце трубки назвал мой номер группы.

— Да-а, — протянула я, все еще находясь под партой.

— Это из бухгалтерии, подойдите к нам немедленно, — грозно проговорила женщина и отбила вызов, а я отпросилась с пары и пошла в бухгалтерию, даже не догадываясь, что Скольников подложил мне очередную свинью.

Глава 7

— Что значит уже оплачено? — отупело спросила я, глядя на женщину из бухгалтерии как на умалишенную, хотя, наверное, сама я больше походила на сумасшедшую — жаль, не видела себя в зеркале.

— Именно то и значит, милочка. На, — она хлопнула ладонью по белоснежному листу бумаги, — пиши заявление на отзыв платежа. А то и так тут из-за тебя путаница чуть не случилась.

— Но я не хочу возвращать деньги. Пусть они пойдут на следующий год.

— Тут оплачено все до последнего курса, — возмутилась женщина. — Глупость несусветная. А если ты не доучишься? — с явным намеком спросила она, вздернув брови.

— Хорошо. — Я сжала ладони в замок, стараясь успокоиться. — На чье имя были платежки, вы мне хоть скажете?

— Хм… — Она сделала губы трубочкой, словно размышляя, а я очень красочно представила, как шлепнула с размаху ей по губам, просто из вредности, чтобы она не строила из себя тут мадам-уточку.

На пару мгновений мне стало легче. Ровно до того самого момента, пока блондинка не произнесла контакты заплатившего за мое обучение.

Я разозлилась настолько сильно, что вразрез тому, что творилось в моей душе, а там все кипело от гнева, мило улыбнулась и совершенно спокойно поблагодарила женщину, не забыв при этом поинтересоваться датой поступления платежа. Затем с холодной, как говорится, головой заполнила нужное заявление, пошла с ним в кассу, забрала обратно свои деньги и все так же спокойно и размеренно вышла на улицу, там набрала номер Скольникова. Затем скинула вызов, застегнула куртку, уже слегка нервно сбежала по ступенькам и, отойдя подальше от главного входа в институт, опять набрала мужчину, не забыв при этом глубоко вдохнуть и выдохнуть.

Мне хотелось убивать. Кричать. Визжать. Все то время, пока я держала свое спокойствие, которое истончалось все быстрее и быстрее ниточку, я обдумывала, какими словами лучше высказаться. Чтобы погрубее, пообиднее. Да доходчивее, в конце-то концов.