Я заберу у тебя ребенка (СИ) - Невинная Яна - Страница 34

С легкостью узнаю в девочке Лизу, поскольку Зарина стоит возле отца, держится за его руку и наблюдает, как медленно-медленно кобыла переставляет ноги, удерживаемая за уздечку Арсланом. Моя Лиза точно бы прыгала вокруг и размахивала руками. Она и сейчас не может усидеть в седле и пытается подпрыгивать, подгоняя лошадь. Но Бакаев явно говорит ей, что спешить нельзя. Стараюсь унять в себе страх и инстинктивное желание подбежать и стащить ребенка с огромного животного, но успокаиваю себя, всего лишь замедляя шаг. Бакаеву доверяю полностью, с Лизой ничего не случится.

— Мам! Мам! Смотри, я катаюсь на лошадке! — кричит малышка, а я машу ей рукой, не сдерживая радостной улыбки. Однажды мы поехали в громадный парк аттракционов. Каких только каруселей там не было! Но ни одна самая быстрая и опасная не вызывала у моей дочери и доли того восторга, что она испытывает сейчас, оседлав под руководством отца лошадь.

— Здорово! — восторженно смотрю на дочку, а потом встречаюсь взглядом с Арсланом, чувствуя, как бухает в груди сердце. Он похож на английского денди, отправившегося на конную прогулку. Высокие кожаные сапоги, строгая рубашка, плотные брюки. Отгоняю от себя непрошеные порочные мысли, пытаясь унять зуд в пальцах. Хочу его коснуться, до боли хочу ощутить его кожу под руками, вплести пальцы в шелковистые черные волосы, почувствовать вкус его губ… снова… Внезапное желание ослепляет своей силой, поражает до глубины души. Меня невероятно гнетет, что я упустила шанс и потеряла целую ночь в его объятиях. Сбежала как дурочка…

— Зарина, теперь ты, — слышу сквозь шум в ушах голос Бакаева и наблюдаю, как с ровной идеальной осанкой и умелой посадкой дочка седлает лошадь. Определенно, она делала это не раз.

— Тетя Оксана, а ты будешь кататься? — спрашивает меня спустя какое-то время, совершив круг по загону без поддержки отца, что заставило меня на время позабыть о своих непрошеных чувствах к Бакаеву и беспокоиться за ее безопасность. Успокоилась только тогда, когда огромная коняка отошла поесть травы, а моя кроха подошла ко мне.

— Я… Ну, я даже не знаю.

Она улыбается моей заминке, чувствуя свое превосходство.

— Это несложно. Или ты боишься? — вовсю улыбается, вызывая у меня дух соперничества.

— Нет, нисколько. Держите корзинку, девочки.

Смело направляюсь к Бакаеву, который смотрит на меня с нечитаемым выражением лица. В его руках уздечка, и он подставляет мне руку, держа ее кверху ладонью на уровне стремени. Предварительно он опустил его пониже, специально для меня.

— Положи руку мне на плечо, ногу поставь мне на руку и подскакивай, садясь в седло.

Звучит достаточно просто, и я выполняю команду, но отчего-то оступаюсь и неловко проваливаю свою первую посадку на лошадь. Она фыркает и трясет мордой, обнажая крупные зубы, чем меня безмерно пугает. Отшатываюсь, но Бакаев подталкивает в спину, а гнедую хлопает по шее.

— Тшш, Клеопатра, — тихо уговаривает Арслан и угощает строптивую красавицу кусочком сахара.

В этот момент мою пытку прерывает Хаким, за что я ему безмерно благодарна. Не могу объяснить страх перед лошадью. Уверена, что она меня не сбросит, Арслан не позволит, это просто какое-то инстинктивное нежелание подвергать себя опасности. Точно так же я перестала кататься на коньках после рождения дочери, боясь сломать оба запястья, как случилось с моей знакомой при падении. Я должна быть целой и невредимой ради моих девочек.

— Если хотите увидеть жеребенка, то поторопитесь, — зовет он девочек, и я делаю шаг вперед, чтобы последовать за ними, но Арслан зачем-то ловит меня за руку. Смотрю сначала на наши сомкнутые ладони, а потом в его глаза, которые сверкают янтарем в солнечном свете. Ветерок треплет его волосы, а губы произносят просьбу-приказ:

— Останься. Разберутся без нас. Хочу, чтобы ты покаталась на лошади.

— Я не знаю, получится ли у меня, — мнусь, аккуратно выпростав руку, и Арслан нехотя позволяет мне ее убрать, но тут же делает шаг вперед и выполнят ту же операцию, что и ранее. Молча подставляет руку на уровне стремени, только зачем-то до этого снимает седло, подталкивает меня пониже спины, и я практически взлетаю на спину лошади, покачиваясь и хватаясь за гриву. Тут же отнимаю руки и поднимаю их кверху, будто сдаюсь. Чувствую себя такой испуганной, беспомощной.

Арслан вдруг делает нечто невообразимое. Он в мгновение ока оказывается позади меня! Садится рядом и берется за уздечку, перехватывая ее покрепче.

Я же — не могу дышать. Он окутывает меня тягучим жаром, своим дерзким пряным ароматом, щекочет шею своим дыханием. Отстраняюсь — но бесполезно. У меня нет ни малейшего маневра для побега.

А потом он что-то делает, и лошадь пускается в медленный галоп, потом скачет всё быстрее, быстрее. Сначала я ощущаю дикий страх, потом — невероятную радость, ветер свистит в ушах, мы со вторым всадником движемся синхронно, в унисон. Арслан подгоняет лошадь, а меня прижимает к себе за талию. Я чувствую его целиком, всего, хотя мы прижимаемся не всеми частями тела.

Головокружительная скачка приводит меня в восторг и заставляет бурно дышать и громко смеяться. Поворачиваюсь к Арслану, чтобы выразить свои бьющие через край эмоции, и он останавливает лошадь, еще больше врезаясь со спины в меня. Руками притягивая к себе и находя своими губами мои губы.

Поцелуй жадный, всепоглощающий, как будто он дико по мне изголодался и старается восполнить всё потерянное время разом. Обводит губы языком, затевает дикий танец с моим, заставляет меня содрогаться от обилия несдержанных чувств. В растерянности хлопаю глазами, когда он отрывается от моих губ и пристально на меня смотрит, прерывисто дыша.

Перед глазами пелена, я неспособна видеть четко, один-единственный поцелуй разрушил все мои защитные барьеры. Арслан чуть отодвигается и резво спрыгивает с лошади, молча выставляя руки вперед, и я перекидываю ногу через круп лошади, скольжу в его объятия, тут же оказываясь спеленатая его руками, он меня стискивает и укладывает на траву, прямо там, у подножия какого-то дерева.

Лошадь отходит в сторону, я про нее мгновенно забываю. Застигнутая врасплох, лежащая плашмя на ароматной, немного сырой траве. Но меня не беспокоит влага. Я вижу перед собой только лицо Арслана, его горящие, хищные глаза и дьявольскую улыбку.

Солнечные блики бьют мне в лицо через объемную крону, и я зажмуриваюсь, хватаясь за плечи Арслана, пытаясь отодвинуть его от себя. Но куда там. Он ловит мои руки и закидывает их мне за голову. Высоко. Там перехватывает и сплетает наши пальцы. Накрывает меня собой. От этого касания я выгибаюсь мостиком, губительно для себя сталкиваясь с телом Арслана. Он придавливает меня, не дает дышать, не дает думать, располагается между моих ног, расторопно хватаясь за пуговицы на моем жилете.

Быстро-быстро избавляет меня от одежды, подкладывает ее под меня, вертит как куклу, а я беспомощно подчиняюсь, не в силах справиться с вихрем эмоций. Он меня закручивает, несет, разрушает. Только хочу что-то сказать, как Арслан залепляет мне рот своим, не дает промолвить и слово протеста. Терзает, целует, заманивает в свои сети.

Только вскину руки, как он ловит их и с легкостью гасит мое сопротивление. Но хочу ли я сопротивляться на самом деле? Разве хочу? Мои руки уже сами по себе находят способ стянуть с Арслана жилетку, рубашку, рвут на ней пуговицы…Спокойно расстегивать не могу, ждать нет мочи… До безумия хочу его касаний, и хочу касаться сама. Везде и много.

Дело нескольких секунд ему оказаться на мне, взять меня, приподнять над землей физически и духовно. Я лечу, поднимаюсь на головокружительную высоту и падаю в пропасть, чувствуя невероятную эйфорию, не испытанную до этого мига никогда и ни с кем. Только с ним.

Мы долго лежали на нагретой мягкой траве, пытались отдышаться. Я прижимал к себе Оксану, затихшую и расслабленную в моих объятиях. Воздух казался иным, насыщенным чем-то новым, неизведанным. Более чистый, пронзительный.