Лекарство от скуки (СИ) - Флёри Юлия - Страница 14

— Заблудилась? — Поднял Громов на меня взгляд, я же довольно улыбнулась тому, что даже своим появлением умудрилась его раздразнить.

— Почему же… Соскучилась! — Уселась на стол с его стороны.

Громов посмотрел на меня исподлобья, отложил свои документы в сторону и мученически выдохнул.

— Наташ, мы, кажется, договорились.

Напомнил мне Громов о разговоре, что состоялся аккурат после собеседования. Я согласно кивнула и устроилась на столе лёжа, бесстыдно раскрываясь перед ним, демонстрируя грудь, узкую талию, да и, впрочем, всё, что так нравится мужчинам. А мужчинам нравится откровение. Мужчинам нравится вызов.

— Договорились. — Задумавшись, кивнула я, а после обезоруживающе улыбнулась. — А теперь я передумала!

Он устало растёр глаза, запрокинул голову и выдохнул в потолок.

— Наташ, чего тебе не хватает? — Зло процедил сквозь зубы. Глаза открыл и на меня с явным недовольством уставился. — Секса? Денег? Приключений?

— Я люблю тебя, Громов, и в жизни мне не хватает исключительно тебя.

— Это плохая шутка.

— А я не шучу! — Нагло заявила, а он поморщился, чувствуя моё давление.

— Наташа, я люблю свою жену. Этот разговор не имеет смысла и если работа — это действительно всё, что ты хотела, оставайся. Если же нет…

В азарте я, всё так же на столе лёжа, на живот перевернулась, выставляя кверху соблазнительную попу.

— Громов, я тебя умоляю! Даже придя к тебе пять лет назад, девчонкой несмышлёной, я не только работы хотела, а уж сейчас… как это говорится? Умудрённая жизнью женщина? Так, кажется? Так вот, тем более сейчас, я точно знаю чего хочу.

— Ты действительно изменилась. — Будто с сожалением кивнул он. — Хотя, быть может, просто нашла себя.

— Громов, зачем тебе всё это? Жена эта бестолковая, бесхребетная… работа нудная… тебе ведь скучно! Я вижу это, знаю! — Заговорщицки прошептала, откровенно провела ладонью по гладкому галстуку, чуть придерживая его, на себя потягивая.

Громов прочистил горло, галстук из моих цепких пальцев выдернул, и всё же возразил.

— Мне спокойно. — Проговорил, отрицая очевидное. На месте подобрался, сел ровнее.

— Не сомневаюсь, но… — Презрительно хмыкнула. — Разве такого результата ты ждал, когда затевал эту большую игру?

— Никаких игр больше, Измайлова. Всё предельно серьёзно. Или ты у меня работаешь и забываешь обо всех своих намёках, или…

— Или ты отправишь меня туда же, куда и мой красный диплом пять лет назад? — Усмехнулась я. — Так, поверь на слово, опыт сексуальной жизни я получала неотрывно от трудового. Схожу, вернусь, и расскажу, как чудно мне там было! — Откровенно рассмеялась, а Громов шутку не оценил, на что я придирчиво скривила губы. — Правда, вижу, обстоятельства изменились и опытные девочки вам, Михаил Андреевич, разонравились. — Выразительно глаза округлила, а он мученически скривился.

— Чёрт, перестань! Я никуда тебя не отправлял! — Раздражённо ладонью по столу хлопнул. — Ни тогда, ни сейчас! — Прикрикнул, а я часто-часто заморгала, панике поддаваясь.

Паника, страх, желание сбежать, спрятаться — вот и весь мой полученный опыт, весь багаж знаний.

— Миш, не прогоняй меня… — Проронила я тихо и взгляд опустила. — Прости, сама не понимаю, что делаю… — Неловко со стола поднялась, Громова стороной обошла, склонилась, приобнимая, щекой к его спине прижалась, рисуя в воображении иллюзию защищённости. — Злюсь на тебя. Просто злюсь! — Бессильно кулаки сжала, ими тоже могучую спину подпирая. — За то, что всё у тебя хорошо, всё у тебя есть. А у меня только грёбаная карьера! Я так хотела доказать тебе, что лучшая, что мне можно доверять… Так торопилась успеть если и не всё, то очень и очень много… Мне до последнего казалось, что все твои слова лишь нежелание навредить. Будто не пара мне и оттого держишься на расстоянии. Допускаю, что так и было, а теперь ты встретил её и… И я просто потерялась… — Торопливо изъяснялась, боясь мысль упустить. — Знаешь, тот самый момент, когда долго и упорно шёл к какой-то цели, а, остановившись на передышку в шаге от неё, с недоумением смотришь, что вершины уже кто-то достиг. Что была и другая дорога.

— Наташа…

— Знай, что я здесь только потому, что не хватает сил уйти с гордо поднятой головой. Ни цели пока нет, ни смысла. Только сожаление. Я не буду тебе мешать, к твоей жене не приближусь, обещаю, только не прогоняй сейчас, иначе я сойду с ума! — Спешила высказаться, боясь, что ему слушать надоест.

— Я не прогоняю. — Выкручиваясь, проговорил Громов, а я грустно улыбнулась: нет в этих словах, в его тоне ничего, кроме жалости.

От спины его оттолкнулась, выпрямляясь, сверху вниз посмотрела на напряжённую шею, плечи, разгладила смятую ткань пиджака.

— Спасибо. — Проронила. — Я уйду из твоей жизни, я исчезну, обещаю. Только не сейчас, Миш…

Он нервно передёрнул плечами и повысил голос.

— Я же сказал, что ты можешь остаться.

— Я тебя раздражаю?

— Нет, просто я действительно чувствую, что должен тебе как минимум половину жизни. Страшно виноват, но… в тот момент, понимаешь… Я хотел как лучше. Какое-то время даже думал, что вернусь за тобой, заберу, спрячу, а потом опомнился, осознал, что поздно, что глупо. Ребята сказали… из города уехала, что даже погостить не появляешься… А когда ты пришла, что хочешь думай, но растерялся! — Объяснить пытался, не сделав и попытки в глаза посмотреть. — Испугался того, что всё начнётся снова, что поверишь мне, а я не смогу тебя защитить. Стабильности тогда не было, уверенности в завтрашнем дне, и что я мог сказать? Давай, Измайлова, забирайся в эту лодку с проржавевшим дном?! Так ты считаешь? Знай, что я всегда желал тебе лучшего.

— Я поняла, довольно… Последний вопрос, если позволишь… — Прошептала в просительном тоне, а Громов дал слабину и, несмотря на явное желание отказать, обернулся. — Почему тогда, в детстве, у нас ничего не было? Ты ведь мог, ты ведь…

— Я не хотел портить тебе жизнь. Не думал, что так всё повернётся. — Ответил он так скоро, будто давно этого вопроса ждал.

— А вот я хотела, чтобы ты был у меня первым. Особенно потом часто об этом думала.

— Зачем? — Нервно дёрнул он плечом, а я губы языком обвела, извращённое удовольствие от паники, отобразившейся в его глазах получая.

— Не знаю, наверно, чтобы на одно разочарование в моей жизни стало больше. — Однобоко улыбнулась самой себе, своей искалеченной душе, подорванной психике.

— Наташа… — Начал он, явно пытаясь что-то доказать, но тут же смолк под давлением моего презрительного взгляда.

— Ну, вот и я о том же… — Усмехнулась, не одобряя свой выпад, выбранную позицию, ведь я хотела, чтобы всё было иначе… — Пойду. — К двери отступила, неуверенно попятившись. — Много работы. — Виновато развела руками, вроде как ещё много чего сказать хотела, но, увы!

К двери направилась, а, за её ручку схватившись, всё равно обернулась, окончательно признавая, что стремительно теряю позиции в собственных глазах. Общаться с Громовым оказалось сложнее, чем казалось изначально. Или, может, скоропостижно приближается очередной моральный упадок. «Как не вовремя-то…» — со страдальческим тоном пронеслось в голове.

— Ты ведь понял, что о работе я солгала. — Своим же словам поддакнула и поджала губы, понимая, что моему скорому возвращению Громов не обрадовался вовсе. Сейчас он смотрел на меня исподлобья и, практически уверена, осыпал всевозможными проклятьями, желая провалиться как минимум сквозь землю.

Я спиной к двери припала и стёрла с лица проступивший от напряжения пот. Странно… ведь казалось, что мне так легко…

— Я всё ещё на тебя злюсь и оттого бегу. — Призналась под аккомпанементы его гробового молчания. — Наверно, у меня трудный день. — Проговорила, успокаиваясь, уравновешивая дыхание. — Ты неправ был. Не хочу я ничего разрушать. — Произнесла, глядя прямо в глаза. — Хотела быть рядом, а сейчас понимаю, что всё это мне не под силу.

— Тогда, может, есть смысл остановиться? — Скривил он губы, но понял, что дружеской улыбки не вышло, и воздуха перехватил, желая стереть эту попытку из моей памяти.