Лекарство от скуки (СИ) - Флёри Юлия - Страница 16

— Уверен, мы найдём оптимальный вариант.

— Татарин, а ты где сейчас? В туалете? И у тебя стоит?

— Наталья Викторовна, а давайте я всё-таки приеду и мы с вами об этом поговорим, глядя на ситуацию под другим углом? — Предложил он чрезмерно настойчиво, но мои тормоза отказали окончательно. И давление его не понравилось, и тон.

— Под каким? Ты на коленях или я?

— Наталья Викторовна, для справки: у вас геолокация включена, тут езды-то минут на пять максимум. — Выдал он, будто ведром ледяной воды окатил, и я сдалась.

— Ты что! Я на работе! — Выкрикнула, расправляя плечи, подрагивающими пальцами проступивший на лбу пот смахнула. — До завтра, Татарин. И… ты же помнишь…

— Да, да, разумеется: этого разговора не было. — Заверил он и отключился первым.

— Ну и дура же я… — Получилось выдохнуть секунд через тридцать после того, как в трубке наступила тишина.

На дисплей посмотрела и виновато рассмеялась, не понимая, какой чёрт меня дёрнул Татарина набрать. А, может, дура оттого, что на его приезд не согласилась?..

Вынуждена был признать, что впервые за долгое время мысль о сексе не вызывала у меня отвращения. О мальчишке думать хотелось исключительно хорошо и в каких-то неестественно ярких тонах. Примерно в тех же красках я вспоминала свой первый раз. Не сразу, далеко не на следующее утро, и исключительно наедине с собой. Граммов, эдак, после трёхсот коньяка… Когда жизнь казалась полным дерьмом и смысла в ней не наблюдалось. Вот тогда и выплывала из воспоминаний та самая ночь на пляже. Та дикость, та совершенная случайность.

Еле перебирая по ступеням ногами, я поднялась на нужный этаж. Неторопливым шагом приблизилась к кабинету, совершенно без сил рухнула в рабочее кресло, без мук совести отодвинула от себя какие-то папки с документами, что принесли в моё отсутствие. За это утро я успела полностью выгореть и требовалась срочная подзарядка. Воспоминания. Может, из детства… отдых с родителями в Геленджике, например… Но пока разум клонился к воспоминаниям правильным, тёплым, мысли уплывали далеко-далеко от места назначения. Ночь, пляж, незнакомый мужчина рядом…

Это случилось, когда шумиха с отчислением окончательно улеглась, а долгожданные экзамены всё не наступали. Когда товарищи из госслужбы уже крепко взяли меня в оборот, но первое задание виделось весьма туманным и не совсем реальным. Виктор Евгеньевич пригласил меня на чай вне своего кабинета и добродушно улыбнулся.

— Как дела? — Спросил таким тоном, будто действительно собирался выслушать ответ, я же, прекрасно понимая, кто передо мной, откровенничать не торопилась.

— Спасибо, всё уладилось. — Осторожно кивнула, имея в виду не только его искреннее участие, но и помощь, ведь именно с подачи Гурина мои документы в институте так и не дошли до урны, куда отправляли всех отчисленных.

— Ты выглядишь уставшей, напряжённой. Никто не обижает?

— Уставшей? — Дёрнула я плечом. — Всё пройдёт. Экзамены закончатся и…

Гурин неодобрительно покачал головой.

— Нужно раньше. — Мягко проговорил, а у меня судорога отвращения по телу прошла от этого тона.

Он усмехнулся, но едва ли это была издёвка, скорее, понимание ситуации. Не отпуская моего испуганного взгляда, извлёк из портфеля зачётку, прижал её ладонью к столу и аккуратно придвинул ко мне. Корочку я открыла и покрылась испариной.

— На красный диплом идёте, Наталья Измайлова! — Поощрил тоном, а я аккуратно закрыла книжечку с отметкой «отлично» по предстоящим экзаменам. — Дипломная работа также защищена успешно. — Добавил.

Я нетерпеливо кивнула, а Гурин посерьёзнел, лоб его рассекли две глубокие морщины.

— Ты, Измайлова, езжай на недельку куда-нибудь. Отдохни, развейся… — Проговорил так, будто советует, а не приказывает и я испуганно сжалась.

— Куда?

— Да какая разница? Хочешь — домой, хочешь — на курорт. За границу не суйся, а вот наши красоты можешь и посмотреть… почему нет…

Гурин красноречивый взгляд на меня бросил, тут же поверх зачётки оказался конверт.

— На мелкие расходы. — Руками развёл.

— Я могу идти?

— Чай выпей и вперёд! — Улыбнулся он мне, точно родной. — Ты умная девочка, Измайлова. — Проговорил Гурин, как только я остывший чай залпом выпила и с места подскочила, желая поскорее сбежать и спрятаться. — И чем меньше ошибок ты успеешь совершить, тем легче нам с тобой будет расставаться.

Я недоверчиво улыбнулась.

— Что, и такой момент настанет? — Выдала слишком резко и Гурин поморщился.

— Твоё личное дело хранится в моём кабинете, Измайлова. — Проговорил он и выделил время, чтобы я эту информацию переварила. — И в моих силах сделать так, чтобы дальше оно не пошло. — Добавил достаточно тихо, и я присмирела. Теперь уже внимательно вслушиваясь, улавливая эмоции и полутона.

— И что я должна сделать для того, чтобы оно дальше не пошло?

— Поговорим об этом через год-два. — Пожевав губами, заключил мужчина и окинул меня оценивающим взглядом.

— Почему не сейчас? — Нервно сглотнув, приблизилась я к Гурину, уже точно понимая, что готова, без преувеличений, на всё.

Знала, что край моей широкой юбки касается мужского колена. Весьма недвусмысленно. Ведь специально подступилась и остановилась, лишь уловив едва слышимый шорох ткани. И меня не страшила мысль, что на это предложение Гурин откликнется, но он опустил взгляд, давая понять, что фокус не удался.

— Для некоторых решений, Измайлова, нужно созреть. — Проговорил наставническим тоном.

— А пока я буду зреть, раскатаете меня в таком дерьме, что и голову поднять будет стыдно? — Догадливо улыбнулась я и только проступившие слёзы свидетельствовали о том, что это понимание не радует.

Гурин вскинул на меня кристально чистый, невинный взгляд и деланно усмехнулся.

— Ты за кого меня принимаешь, Измайлова? Я твой друг. — Таким тоном выдал, будто я умственно отсталой была. Сказал и костяшками пальцев по оборкам юбки провёл, едва ткани касаясь. — И если это вдруг изменится, в такую мясорубку попадёшь, детка, что костей не соберёшь. — Добавил с давлением, позволяя понять и прочувствовать, что о жизни я пока знаю недостаточно.

— Извините. — Отступилась я, а он ободряюще улыбнулся и подмигнул.

— Не кисни, Измайлова! Время быстро летит. Оглянуться не успеешь, как имя моё позабудешь.

— Пожалуй, что и так… — Не стала я возражать, а Гурин покорность не оценил.

— Я верю в тебя, Измайлова!

— А я верю вам. — Пробубнила я, стоя с поникшей головой.

Молчание затянулось и, видимо, пора было уходить, а я всё не решалась сдвинуться с места, как Гурин странно на меня глянул и поманил пальцем, призывая приблизиться, склониться. Когда я подошла, придержал за подбородок, поворачивая так, чтобы своим дыханием едва касаться кожи на моей щеке.

— У разных мужчин есть свои, особенные пристрастия в постели, Наташа. — Сказал он вроде и отстранённо, но сам тот факт, что назвал по имени, заставил насторожиться. — Некоторым лучше не давать повода доставать из недр души свои звериные повадки, первобытные инстинкты. Им нельзя давать повод чувствовать над тобой власть. Да и… девственность уже давно не в моде. — Сказал, но продолжал удерживать моё лицо цепкими пальцами.

Внимательно следил за тем, как оно наливается тяжёлой пунцовой краской, как от кожи исходит жар, как дыхание сбивается и становится порывистым.

— Реши этот вопрос, Наташа. Советую тебе как друг. — Проронил невинно и меня отпустил.

Он отпустил, а я всё пыталась найти ответы на его непроницаемом лице.

— Хорошо. — Заторможено кивнула, отступая, а уже через минуту неслась по проспекту так быстро, будто это могло меня спасти от неминуемого.

Понятное дело, не Гурин был виноват в том, что я оказалась в вынужденном положении, не он подставил меня, не он сдал, но именно от этого человека зависело, как повернётся моя жизнь и вот за это… Именно за эту власть над моим телом и разумом, я его ненавидела.