Агентство магических услуг 2 (СИ) - Малеваная Наталия - Страница 29

— Смотри мне в глаза.

Ослушаться не получилось. И все, потом я уснула.

— Что ты сделал? — спросила, поняв, что что-то неуловимо изменилось.

Мои чувства… Амулета нет, но мысли о муже не приносят страданий, они словно подернулись пеленой забвения. Но я ничего не забыла. Такое впечатление, что мое вынужденное расставание с Тором произошло очень давно и время успело притупить боль и развеять печаль, оставив светлую грусть о счастливых днях.

— Я понимаю, что Милораду не под силу тонкости ментальной магии и он хотел сделать, как лучше, но запирать боль внутри — не лучшая идея, — произнес Даниил, проигнорировав мой вопрос. — Но он мог попросить Франсуа, а не одевать на тебя амулет.

— Что ты сделал? — настойчиво повторила.

— Подтер твои эмоции, — вздохнув, признал маг. — Тем более что он не достоин твоих слез.

— Что ты? — я резко села, едва не стукнувшись лбом о подбородок мужчины. — Тор…

— Дуся, не защищай его, не зная всей правды, — перебил Ворон.

— О чем ты? — вскочила на ноги и, насупившись, уставилась на Даню.

— Тебя не удивило, что у Замятина нет эмоциональной зависимости? — приподняв бровь, с ухмылкой полюбопытствовал он. — Если бы она была, то он не смог бы тебя забыть, ни под каким заклинанием. Это не случайно.

— Тор меня любит… любил, — возразила, притопнув ногой.

— Любил, — не стал спорить со мной Даниил. — Но не так, как любят маги. Когда наши чувства концентрируются на объекте, то остальной мир для нас перестает существовать. После нашего с Тором знакомства, я сразу понял, что он использует заклинание, чтобы не привязываться к тебе.

— Это неправда. Такого заклинания не существует. Ты лжешь, — обвинила мага, но внутри неприятно кольнуло. А что если..?

— Новейшая разработка для магов. Глушитель эмоций, — поведал Ворон, откинувшись на спинку дивана. — Заклинание гасит всплески эмоций и это не позволяет привязке формироваться.

— Ты тоже пользуешься подобным? Поэтому общаешься с обычными людьми наравне? Не опасаешься зависимости, — поинтересовалась едко.

— Нет, не пользуюсь, — спокойно отреагировал на мой тон Даня. — Заклинание только в разработке и вряд ли будет запущено для массового распространения. Представители древних родов выступают против этого. Думаю, прототип заклинания для Тора добыл Генрих, он же и зачаровал некую вещь, нахождение рядом с которой на определенное время выравнивает эмоциональный фон.

— Почему ты пытаешься убедить меня в том, что Тор плохой?! — возмутилась.

— Я хочу, чтобы ты знала всю правду, — пожал плечами маг. — Не терплю обмана и лжи.

— Да? Тогда почему ты, такой правдолюбец, не рассказал мне все сразу? — рассерженно прошипела. — Почему поддержал ложь моей семьи? Не поверю, что ты испугался дедушку.

— Дуся-Дуся, какая ты недогадливая, — снисходительно покачал головой Ворон. — Зачем мне нужно было разрушать твой счастливый мир? Ты была довольна своей хомячьей жизнью.

— Ты! — задохнулась от злости.

— Помню-помню, — выставив перед собой ладонь, с усмешкой произнес Даня. — Хам. Извращенец. И что там еще? — Он демонстративно постучал себя по лбу. — А! Придурок.

— Ты специально меня злишь?! — Я со свистом выдохнула сквозь сжатые зубы и обвиняюще указала пальцем на мужчину.

— Наконец-то ты ожила, — рассмеялся Ворон. — Румянец на щеках появился. Огонь в глазах. А то на дохлую рыбу была похожа.

Мне захотелось вцепиться ногтями мужчине в лицо и разодрать его до крови. Чудом сдержалась.

— В этом доме кормят? — буднично поинтересовался Даня.

Пришлось Ворона кормить обедом и развлекать беседой. Так просто мужчина не хотел уходить. Мы многое успели обсудить. И начали, естественно, с событий на горнолыжном курорте: от момента нападения до схождения лавины. Подозреваю, Даниил не ограничился только моими словами, но и заглянул в воспоминания, потому что время от времени его взгляд затуманивался. Он подтвердил, что заклинания, стершие память и Александру, и Тору, похожие. Но не согласился с моим выводом о том, что это тот самый загадочный маг. Объяснил, что нет доказательств, а моя догадка это всего лишь догадка. От похитителей, если бы они каким-то чудом выжили под лавиной, нам не удалось бы что-то узнать. Заказчик, дабы скрыть свою личность на случай неудачи, должен был подстраховаться.

Даня сознался, что не понимает, зачем кому-то понадобилось меня похищать. И посоветовал быть осторожнее. Я мученически вздохнула. Еще один защитник нашелся. Дедушка, по-моему, собирается увешать меня амулетами, как новогоднюю елку — игрушками, и приставить охрану. Мне хватит и близнецов, которые будут сопровождать меня везде, куда мне заблагорассудится отправиться, пока не начнутся их занятия в Академии. Хотя, думаю, если меня снова захотят украсть, то вряд ли кто-то сможет этому помешать. Ведь если бы не лавина… В общем, очередной тупик.

Немного помолчав, думая каждый о своем, мы продолжили разговор. Я поинтересовалась у Даниила о том, как обстоят дела с ожившими мертвецами и исчезнувшей магией. Хотелось узнать, к какому выводу пришла комиссия от Совета. Результаты не впечатлили. Маги обнаружили место проведения неизвестного ритуала. Сейчас там работают ученые, едва ли не с увеличительным стеклом изучая каждую линию рисунка и черточки рун, чтобы разгадать цель проведенного действа. Известно, что в результате было высвобождено колоссальное количество магии, но куда потом делась вся эта сила, непонятно. В рунном круге Ворон обнаружил клочок обгоревшей бумаги. Предположительно, это кусочек страницы из Книги Жизни. Письмена похожи, хотя магии — защиты святыни — на листке нет, но она могла исчезнуть, когда страницы вырвали. А существование зомби так и не доказали.

Когда ближе к вечеру из университета вернулся дедушка, Даниил заперся с ним в кабинете. О чем они разговаривали, мне, естественно, не удалось узнать. Прощаясь, Ворон заявил, что ждет меня утром на работе. Незачем мне сидеть дома и киснуть.

Утро началось весело. Я привычно встала после сигнала будильника. Умылась, оделась и отправилась будить близнецов, сегодня исполняющих роль моих телохранителей. В коридоре у двери в спальню Яромира и Пересвета я столкнулась с дедушкой. Приложив палец к губам, он призвал меня к тишине и, подмигнув, показал горстку фиолетовых в желтую крапинку шариков на раскрытой ладони. Приоткрыв дверь, старший родственник забросил снаряды внутрь и, схватив за руку, потянул меня дальше по коридору, за угол. В ту же секунду утренний покой дома разрезал звук пароходного гудка. Где-то что-то с грохотом упало, покатилось, что-то со звоном разбилось. Дверь в комнату близнецов распахнулась так, что едва не сорвалась с петель. В коридор выскочили два взбешенных, лохматых создания в темно-синих пижамах (у одного с изображениями мультяшных машинок, у второго — плющевых медвежат).

— Деда! — взвыли оба в один голос.

— Что? — выглянул из-за угла веселящийся, словно ребенок, почтенный маг.

— Ничего, — обиженно буркнули братья и скрылись в комнате.

— Око за око, — пожав плечами, объяснил дед в ответ на мои вопросительно приподнятые брови.

Как дети малые.

— Леди, окажите мне честь, разделить со мной завтрак, — произнес дедушка и предложил мне руку.

— С удовольствием, мэтр, — ответила не менее чопорно.

Вкушать шедевры поварского искусства и видеть за столом не полный состав нашей семьи (близнецы вскоре присоединились к нам) было непривычно. Не удержавшись, я поинтересовалась у деда, где Мария и родители. Оказалось, дедушка воплотил в жизнь свой план по перевоспитанию зазнавшихся магов. Сестру лишили привычных благ. В знак протеста она стала реже появляться дома. Но дед не был бы Главой рода, если бы не знал, кто, где и что делает. У Маши все хорошо: не голодает, не побирается и упорно занимается подготовкой научного труда к публикации. Родителей же старший родственник определил в специализированный поселок. Селение организовали относительно недавно — сто пятьдесят лет назад, для содержания магов, совершивших ряд серьезных прегрешений, не причинивших вред здоровью другого создания. Поселок находится под неусыпным внешним контролем, чтобы никто не нарушал установленных правил. Магия блокирована, поэтому одаренным приходится самим себя обеспечивать. А, как известно, труд облагораживает.