Колояр. Принцип войны. Том 1 (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 16

— А ты здорово нас на грешную землю вернул. Еще бы немного — и Виталий оседлал бы своего любимого конька. Война и стратегия его интересуют больше, чем хорошенькие столичные девицы. Представляешь, Колояр, он не хочет связывать себя узами брака!

— Получу должность в генеральном штабе — тогда и подумаю, — отмахнулся Виталий. — А то мотаюсь по западной границе из гарнизона в гарнизон. Этак молодая женушка не выдержит и с успехом насадит мне рогов.

Мы посмеялись. Я-то как раз хорошо понимал младшего Вяземского. Сам в подобной шкуре последние десять лет был.

— Надолго в столицу? — поинтересовался Петр, предложив нам коньяк. Мы согласились.

— До весны, — я не стал озвучивать точную дату отъезда, потому что сам еще не знал, когда Щербатов даст отмашку. — Времени, чтобы привыкнуть к столичной жизни, у меня будет предостаточно. Посоветуете, где можно провести время с адекватными собеседниками?

Вяземские заулыбались. Петр на правах старожила подсказал:

— В Москве есть интересные места. Советую начать с салонов, где собираются младшие отпрыски родовитых Семей. Узнаете много интересного про столичную жизнь, заодно постепенно вникните в тонкую политику клановой аристократии.

— Надеюсь, там собирается не воинствующая молодежь? — на всякий случай спросил я. — Не хочу, чтобы меня вовлекли в тайную организацию. Я и сам с мозгами, но хотелось бы точную диспозицию узнать.

— Ха-ха! — Виталий развеселился. — Узнаю военного! Понятно, почему я пока не стремлюсь в Москву? Пустопорожние разговоры ни о чем! Полоскание чужого белья — и никакого конструктива.

— Главное, что никаких заговоров, — Петр так взглянул на брата, что тот мгновенно посерьезнел. — Колояр не мальчик, сам разберется, что и как. Сейчас ему не стоит влезать в великосветский гадюшник, где одни интриганы. Кстати, когда назначена встреча с Елизаровым?

— На следующей неделе, сразу после выходного дня, — ответил я. — Что он за человек?

— Серьезная фигура в Ближнем Круге Великого князя, — сразу же сказал Петр. — Обложил императора своими родственниками так плотно, что никого из посторонних на ключевые посты не допускает. Причем, активно использует Евгеническую Палату и Рекущих. Человек он грамотный, не самодур, и своим положением пользуется на всю катушку.

— То есть к императору попасть можно только через него? — уточняю я.

— Или через его жену — Василису Павловну, — братья переглядываются с улыбками. — Дама очень влиятельная, под стать мужу. Окружение императрицы сплошь из фрейлин, назначенных госпожой Елизаровой. Какие-то вопросы можно решить и через нее. Это как через черный ход проникнуть.

Петр хлопнул по-дружески меня по плечу.

— Привыкай к столичным интригам, Колояр! Это очень увлекательно и опасно! Как раз для твоего характера!

Скажи-ка на милость, откуда тебе знать про мой характер? Вяло улыбнувшись, я допил коньяк. Похоже, придется как следует ознакомиться со всеми черными ходами, чтобы потом не заплутать в них.

Разошлись мы ближе к полуночи. Успели даже потанцевать под звуки чарующего вальса какого-то современного композитора. Вечер удался. Довольная Мирослава с облегчением упала в кресло и шутливо махнула ногами, сбрасывая туфли с ног, которые чуть не улетели в широкий зев камина.

— Наконец-то! — выдохнула она. — А если бы Арина уговорила Пашку устроить настоящий прием? Ох, отвыкла я от таких посиделок!

Я закрыл дверь в наши апартаменты и тоже уселся в кресло. Жена покосилась на меня.

— Тебе понравилось?

— Неплохо, — честно ответил я. — Если бы некоторые не брюзжали каждые десять минут…

Мира расхохоталась.

— Ох уж этот господин Журавлев! Дядя Кирилл его едва терпит. Кто же знал, что из покладистого мальчика, который пришел в его семью, вырастет брюзга! Не обращай на него внимания, дорогой. Зато ты понравился нашим дамам. Арина шепнула мне по секрету, что в тебе есть некая тайна, о которой ты не любишь распространяться.

— Какая проницательная девушка, — пробормотал я. — Она, случаем, не Рекущая?

— Нет, — загадочно улыбаясь, Мира вскочила с кресла, подошла ко мне, и подоткнув подол своего длинного платья, нахально взгромоздилась на мои колени. Обвив руками шею, обдала меня сладковатым букетом парфюма и выпитого вина. — У Арины очень странный Дар, доставшийся от пра-какой-то бабки: видеть сущности человека.

По спине пополз холодок, мгновенно передавшийся спящему Ясни. Мой призрачный помощник-дух лениво чертыхнулся и посоветовал ничего не бояться.

— Какая в тебе тайна, мой яр? — помурлыкала девушка. — Ты своей фактурной внешностью обворожил всю женскую половину дома. Я, конечно, знаю, что ты хулиганистый и дикий мужчина, но не это же озадачило Вяземскую? Что еще скрываешь, м?

Ее ладонь скользнула под рубашку и легла на грудь. Хитрая женушка, ничего я тебе рассказывать не буду. Во многих знаниях — многие печали. Вместо этого, напрягшись, я вскочил на ноги, держа в объятиях взвизгнувшую Мирославу. Она ведь девушка не хрупкая, и не пушинка. Вот был бы конфуз, завались я с ней на пол. Но я нахально прижал ее к себе и понес в спальню. Это будет самый лучший способ увернуться от неудобных вопросов.

Глава четвертая

— Государь, княжна Щербатова вчера прибыла в Москву со своим супругом, — пожилой мужчина с аккуратной короткой бородой, без единой седой пряди в волосах, решительно прошагал по ковровой дорожке, но остановился в нескольких метрах от торца стола.

Великий князь Московский, император Российский Дмитрий Ярославович Долгорукий молча разглядывал одну папку за другой, откладывая часть влево, предварительно приложив свою личную печать. Справа горка этих папок была куда больше. Не прекращая манипуляций с ними, он показал жестом вошедшему присаживаться.

Одернув на себе темно-голубой служебный мундир Внутреннего контроля, Елизаров сел не в самом конце стола, а выбрав место посредине, чтобы и дистанцию соблюсти, и не заставлять государя напрягать голос.

Закончив со своими делами, Дмитрий Ярославович убрал личную печать в сейф, закрыл массивную дверцу, навесив на замок видимое только магическим зрением защитное плетение, с хрустом помассировал суставы пальцев, и мгновенно переключился на новую вводную.

— Речь идет о чете Волоцких? — уточнил он.

— Так точно, государь, — наклонил голову Матвей Елизаров, имевший при дворе огромный вес как ближайший сподвижник императора и «злобный пес» престола, как про него говорили в столице. — Их встретили в аэропорту Остафьево и сопроводили в особняк Щербатовых в Марьино. Проживать Волоцкие будут там. Прикажете установить за ними негласное наблюдение?

— Матвей Александрович, не зарывайся, — предостерег его Великий князь. — Здесь я решаю, что делать. Не много ли на себя стал брать? Для таких дел есть спецслужбы, которые подчиняются только мне.

— Виноват, государь, — покаянно склонил голову Елизаров и раскрыл тонкую папку, которую принес с собой.

— Ну, хорошо, излагай свои мысли, интриган старый, — усмехнулся Долгорукий, откидываясь на спинку кресла. Пользуясь возможностью, нужно слегка расслабиться. С семи часов утра за рабочим столом.

— На понедельник я вызвал Волоцкого для беседы, — ладонь Елизарова легла на бумаги, перехваченные тонкой красной тесьмой. — Хочу прощупать самолично, что он за человек. Со мной будут члены Евгенической комиссии. Нужно убедиться, не ошиблись ли мы с расчетами?

— То есть, Матвей Александрович, ты до сих пор колеблешься в своих предположениях? — глаза императора застыли, изучая невозмутимого помощника. — Ты же знаешь, что любая инициатива, исходящая от моих приближенных, должна подкрепляться железными фактами. Что ты мне говорил полгода назад? Помнишь?

— Рекущие в один голос указывали на княжну Щербатову как на источник будущих потрясений, — кивнул Елизаров. — Если точнее: ее потомки угрожают целостности вашей династии, государь. Перевороты, приход к власти новой династии. Исходя из первичного посыла, аналитическая служба Евгенической Палаты выработала комплекс мероприятий.