Я тебя поймаю (СИ) - Волкова Виктория Борисовна - Страница 28

— Это память о моей маме, — бросаю коротко. Если Ленка узнает о волшебстве, обязательно выдурит или стащит.

— Где-то я видела похожие, — хмыкает она, осторожно укладывая камешки в вазу из Мейсенского фарфора.

— Так что за вопли? — снова задает вопрос Шарлен, растянувшись рядом со мной на кровати.

— Поругалась с Лилией, — признаюсь я, чувствуя острую необходимость поделиться своим горем. — Меня специально вывезли из Москвы по приказу деда.

— Разве не из-за папы? — спрашивает Мадлен, накручивая на палец точно такие же, как и у меня, рыжие волосы. Рецессивные гены нашего папочки напали не только на меня.

— Ой, терпеть ее не могу, — важно хмыкает Элен. — Отец любит над ней причитать. Лилечка. Лилечка.

Мои губы расползаются в улыбке. Сестрица так похоже передразнивает папу.

— Нет, меня специально разлучили с любимым, — жалуюсь я Ленкам и слышу в ответ напряженное сопение.

— Он просто обязан выкрасть тебя, — авторитетно заявляет Шарлен. Мадлен кивает, а Элен, как самая старшая, смотрит на меня внимательно.

— А что тебе мешает вернуться? Завтра выйди, будто на прогулку, и сразу поезжай в аэропорт. Купи билет и лети к своему милому. Подумаешь!

— Меня не выпустят из дома. Дед наверняка поставил охрану. А я объявила голодовку.

— Класс! — восхищенно тянет Шарлен, но сестры одергивают ее.

— Мы принесем тебе еды, — заговорщицки шепчет Мадлен.

— И выведем из дома, — подмигивает Элен. — Мы с тобой похожи. Наденешь мои вещи и пойдешь гулять. Только билет заранее не покупай. Служба безопасности дядюшки Армана свой хлеб ест не зря. Деньги у тебя есть? — смотрит внимательно. — А то я из своих дам… Потом вернешь.

— На билет хватит. А там Сева встретит…

— Сева? Гаранин? — восклицают хором Элен и Шарлен. — Ну, он реально крутой! И такой сексуальный…

— Фу-у-у! Он старый, — надувает губки Мадлен.

— Много ты понимаешь, — обрывают ее сестры.

— А когда свадьба? — спрашивает Элен. И я вижу, как у нее загораются глаза.

— Наверное, летом, — вздыхаю я. — Только бы папа поправился и уговорил дедушку…

— Так папа за тебя? — радостно визжат сестры. — Уиии! Мы будем самыми красивыми подружками невесты.

— Чур, букет мне! — кричит Элен. — Я хочу следующей выйти замуж!

— За кого? — вскрикиваю я, подскакивая на кровати. — Ну скажи, Ленка!

Сестры хихикают, и я понимаю, что им известен возлюбленный Элен.

— Это Мишель, — сдает явки и пароли Шарлен. — Но он на нашу Эл не обращает внимания.

— Все о тебе вздыхает, — обиженно заявляет сестрица и добавляет подозрительно. — Вы же обручились. Почему ты разорвала помолвку?

— Я люблю Севу Гаранина! — заявляю в полный голос и тут же сталкиваюсь с яростным взглядом Светланы, замершей на пороге. Светлые волосы заплетены в мягкую косу, а бледно-голубой шелковый халат мягко облегает налившуюся грудь и немного выступающий живот. Вот только на лице застыла гримаса раздражения.

— Смелое заявление, — цедит надменно моя любимая сестра. Но смотрит очень холодно и с неприязнью. Лана де Анвиль, собственной персоной. Величественная и отстраненная.

— Выйдите, — командует она моим сестрам. — Мне нужно поговорить с Таей наедине.

Сестры нехотя поднимаются и, поникнув, послушно выходят из комнаты.

— Шарлен, захлопни дверь, — резко приказывает Света. Я во все глаза смотрю на нее и не узнаю. Вместо моей доброй и нежной сестрички на меня смотрит совершенно чужая женщина. Не иначе, как Безумная Хуана покусала.

— Почему ты так себя ведешь? — шепчу обалдело.

— Я? — изумленно переспрашивает великолепная Лана. — За собой последи, Таисия… Ты своими выходками любого до белого каления доведешь. И кто тебе позволил так разговаривать с моей матерью? Ты вообще кто?

— Почему она лезет в мою жизнь?! — восклицаю запальчиво. — Кто ее просил?

— Твой отец, — пожимает Лана плечами. — Когда твоя мать тебя бросила. А она тебя бросила, Тая. Убили ее потом… Так вот, в тот момент дядя Витя вообще-то был в России. Он, правда, вылетел первым же рейсом, но тебя, моя милая, приняла из рук этой кукушки моя мать. Выкармливала тебя. Таскалась с тобой по врачам и, когда ты рыгала от смеси, подбирала тебе новую. Хотя, если так подумать… зачем она лезла в твою жизнь? У нее, между прочим, двое детей на руках осталось после гибели мужа… Отвез бы тебя крестный к матери и тетке. Сейчас нам спокойнее было бы.

— Наверное, я виновата. Зря повысила голос, — цежу, все еще не желая простить Лилю и Мишеля. — Но я люблю Севу. А все против меня! — восклицаю запальчиво. — Даже ты!

— Ну да… ну да… У тебя любовь, а остальные даже не знают, что это такое. Не доросли… Ага! Только Сева сломает тебе жизнь, девочка. Будешь потом волосы рвать.

— Почему ты так уверена? — сиплю негодующе.

— Я знаю эту семейку. Сева — подлец. Хотя мне, наверное, нужно его поблагодарить… Не предай он брата, мы бы с Арсением не познакомились.

— Ты меня не переубедишь! — выкрикиваю, чувствуя, как все закипает внутри. — Никогда!

— Я и не собираюсь, — надменно цедит Лана и негодующе поводит плечом. Звезда подиума, блин!

— Тогда зачем ты пришла? — хмыкаю обалдело.

— Вот, — тонкая рука Ланы опускается в карман шелкового халата и выуживает оттуда что-то мелкое. — Возьми. Мишель просил передать.

Вижу, как на белую столешницу туалетного столика ложится маленькая полосатая карточка. Моя симка!

Кидаюсь за ней, а потом к сестре.

— Светочка, моя дорогая!

Но она делает шаг в сторону.

— Не трогай меня! Никто из нас не желает общаться с тобой, Таисия, — заявляет холодно. — Ты сегодня перешла все границы. И мы с Мишкой объявляем тебе бойкот.

— Как-нибудь переживу, — отмахиваюсь, глотая слезы. По сути, двое самых близких людей перешли в стан врага.

— Вот и отлично, — холодно кивает Света. — Только не думай, что, чмокнув мою маму в щеку, ты заслужишь прощения. Ты никто, Тая. И звать тебя никак!

Света круто разворачивается и выходит. А я в изнеможении падаю на постель. Раскрываю ладошку и, не веря своем счастью, смотрю на самую главную драгоценность. Любуюсь, блин! Сейчас я ее поставлю в айфон и сразу же позвоню Севе. Но почему-то не двигаюсь с места. Где-то в глубине души просыпается совесть. За ней — раскаяние.

«Лиля — единственная мать, которую ты знала. И Светка с Мишкой — самые родные», — внушает мне совесть папиным голосом.

Тяжело поднявшись с постели, чувствую себя опустошенной. Будто душа умерла… На ватных ногах подхожу к туалетному столику и, достав из вазочки свои волшебные «печеньки», снова возвращаюсь в кровать.

«Пусть завтра мне удастся вырваться из дома и уехать к Севе!» — загадываю я, еще не зная, что меня поджидает за поворотом.

Сева

Я быстро прихожу в себя после операции. Опять знакомый «Нейрон» — клиника, где проходят лечение бойцы «Секиры». Все тот же персонал и улыбчивые бабульки-санитарки.

— А где мой телефон, Васильевна? — спрашиваю толстую бабищу, входящую в палату с завтраком. — Мне бы его найти в личных вещах.

— Так никакого сотового с тобой, касатик, не было, — вздыхает она. — Я как раз тебя принимала. Вещи все вон в гардеробе лежат. Но куртка сзади кровью залита. Ее б в чистку отдать. Скажи родным, когда приедут…

— Нет у меня родных, — усмехаюсь криво.

— Не помнишь их, или поругались? — насторожено интересуется Васильевна. — Вроде твой отец приезжал, когда ты тут в последний раз лежал. Или я путаю?

Серые глаза-сканеры ощупывают подозрительно. Естественно, Васильевна все помнит в точности. Только для порядка прикидывается овцой, чтобы в любой момент успеть включить заднюю. Должность такая… Человек маленький, а башка — как компьютер. Из таких вот старушек получаются отличные свидетели. Ни одной детали не упустят.

— Все верно, — киваю невесело. — Вот только все пустое, Васильевна… Меня никто не искал? В палату не ломился?