Умереть и встать (СИ) - Камински Аделина - Страница 3

А взглянув на оторопевшего в один момент одноклассника, понял, что красота графини Понтилат приглянулась не только королевскому двору. Странно, что среди того же двора живет и не тужит неуловимый убийца. Убийца, в свободное время разрисовывающий надгробия знатных господ. Позорище.

— Пойдем. Пора начинать ритуал, — сделал брюнет шаг назад, открыл черную учебную сумку и неторопливо занялся приготовлениями.

Поглядывая при этом на замершего перед гробом приятеля. Благоговение, ужас, недоверие отражались на лице рыжего, а глаза лихорадочно и бесстыдно скользили по женскому телу.

Свечи, смесь ведьмачьих трав, церковный колокол, перо и чернила. Ритуальные слова все помнили наизусть, а потому надобность в записях отпадала. Начертить символ, расставить свечи в нужном порядке, сжечь травы, разделенные в нужных пропорциях на каждую свечу.

— Марло, — отсыпая ровные порции трав на чашу переносных весов, окликнул Азуса одноклассника.

Ноль реакции.

— Марло.

— Подожди, — с придыханием произнес парень, продолжая пожирать графиню глазами. — Дай насмотрюсь, пока она мертвая.

— Давай покончим с этим поскорее.

Если покончить с этим поскорее получится.

Азуса знал, за что его запихали в класс к отстающим некромантам. Слишком много силы, которую он до сих пор не научился держать под контролем. Практические занятия через раз оканчиваются массовым воскрешением и ни администрация академии, ни профессор, приставленный к классу всего из трех студентов, не могут разобраться, в чем же тут дело и как подавить бьющую через край ведьмачью энергию.

Чего не скажешь об одноклассниках — Марло и Эмильене. Первый — лентяй и лодырь, имеющий неплохие задатки, но при этом — никаких амбиций. Второй студент — напротив — амбициозен был до такой степени, что хоть в подвале его закрой на семь замков, все равно найдет способ пробраться в библиотеку и начать заучивать тома от корки до корки. Вот только талант у бедняги-Эмильена отсутствовал напрочь. «Не ведьмак ты, нет в тебе силы» — твердили ему профессора еще при поступлении, но нет. Гранит науки парень грыз, не щадя зубной эмали, с первого года обучения и до сих пор.

В итоге в класс для отстающих попали люди, которые при обычных обстоятельствах вряд ли нашли бы общий язык друг с другом. Да и сейчас не особо получалось, однако, общая цель, как известно, способна сплотить кого угодно. В данном случае сплачивал диплом.

— Марло! — пришлось повысить голос, чтобы некромант наконец-то оторвался от увлекательнейшего занятия и подоспел к началу ритуала.

Эмильену тоже пришлось оставить в покое надгробную плиту, кроваво-красная надпись с которой так и не стерлась, и присоединиться к остальным.

— Воскресишь всех Понтилатов — я тебя к ним брошу, понял? — язвительно заявил Марло, толкнув Азусу в плечо. — И скажу, что так и было.

— Просто не мешай мне концентрироваться, — прошипели ему в ответ.

Первые слова ритуала прозвучали из уст темноволосого некроманта. С небольшим запозданием их повторили одноклассники, и первый удар колокола величиной с добрую пивную кружку заставил испуганных птиц покинуть насиженные ветви кривых деревьев и взмыть в воздух. Со второго удара атмосфера напиталась ведьмачьей энергией. Той самой, которая текла по духовным каналам Азусы бешеным потоком, а по каналам Эмильена — тонким ручейком.

Таинство смерти, таинство жизни. Некромантия — искусство, которому в академии был выделен отдельный факультет, отличалось от всех остальных ведьмачьих умений именно тем, что самому ведьмаку всегда приходилось балансировать на грани и бесстрашно смотреть смерти в лицо. И собственной, и чужой.

Иллюзия бессмертия способна застелить глаза, но ровно до того момента, когда из жизни не уйдет дорогой сердцу человек. Ведь проводить ритуалы воскрешения без разрешения свыше — запрещено, а значит, ты всегда будешь жить с тяжелым камнем на душе. Мог, но не сделал. Или же сделал то, за что ответишь перед судом. Иных вариантов не дано.

На последних ритуальных строчках свечи разом потухли, а в воздух взвились несколько тонких струек дыма с тлеющих фитилей. Дым этот не исчезал. Застелив собой холодную землю, он подкрался к стеклянному возвышению. Затем еще выше, окутал гроб и лежавшую в нем красавицу непроницаемой пеленой.

Последний звон колокола, раздавшийся эхом по всему кладбищу. Звон колокола, оповещавший о том, что ритуал воскрешения подошел к концу. Звон, возвращавший жизнь и забиравший тебя из того мира.

И звуки стихли. Затаились в зелени сверчки, совы смолкли, ветер обратился штилем.

— Опус…опус… — раздался оглушительный в окружавшей некромантов тишине хрип, — …опус… опустите мне веки!

— Вы как хотите, — попятился Марло, сидя на карачках, — но я пошел отсюда.

— Подожди, — схватила его за край мантии рука Азусы.

А бледная рука графини Понтилат в тот же момент ухватилась за край гроба. Ухватилась так, что побелела от прикладываемых усилий еще сильнее. И усилия принесли свои плоды. Корпус девушки приподнялся, волнистые волосы прикрыли лицо, но движением онемевшей руки она откинула прикрывшие обзор пряди в сторону.

Взгляд глубоких сапфировых глаз графини и карих в золотую крапинку — Азусы встретился.

«Как же о многом говорят ее вновь распахнутые глаза, — промелькнуло в голове у некроманта. — В них говорят месть, стремление к торжеству справедливости, ненависть к тем, кто…»

— Вы кто такие? — низкий с хрипотцой голос Анны-Марии остановил поток мыслей брюнета. — Я вас не звала. Подите отсюда прочь.

После произнесенного упрека девушка преспокойно улеглась назад, отпустила край гроба и затихла. Кладбище вновь погрузилось в… гробовую тишину.

— Ты… ты слышал? Не, ну ты слышал?! — вскочил с места Марло и принялся красноречиво тыкать пальцем в сторону исчезнувшей в гробу графини. — Может, ну ее, а?

— Уже поздно, — лаконично ответил Азуса рыжему и, наморщив лоб, отправился разбираться с непрошеными проблемами.

— А раньше, значит, не было поздно?! — крикнули ему в спину.

Однако все внимание брюнета уже было сосредоточено на капризной женщине с которой и ему, и всем остальным теперь приходилось иметь дело. И с которой, так или иначе, придется считаться. Живой человек, а не труп лежал на стеклянном возвышении в натертом до блеска гробу.

— Графиня Понтилат, — громко произнес он, преодолев разделявшее их расстояние, но в деревянном убежище упорно продолжали молчать. — Я думаю, вы сознаете, где находитесь в настоящий момент. Девушка из знатного рода, пышущая здоровьем и лишь недавно справившая свое совершеннолетие, не может уйти из жизни без помощи посторонних личностей. Я знаю о вас куда больше, чем вы можете себе представить.

— Откуда? — задал Марло резонный вопрос, но почему-то Эмильену, который просто пожал плечами.

— Если бы вы дали нам шанс разобраться с людьми, отправившими вас на фамильное кладбище, уверен, вы будете отомщены. Но для этого нам требуется ваше активное содействие в поиске виновного.

Азуса замолк. Воскресшей потребуется некоторое время для того, чтобы переварить полученную информацию. Вступить в политическую игру вновь, как бы серьезно ее к этому ни готовил прежде отец и умнейший человек при дворе — граф Понтилат — потребует смелости и силы духа.

«Проиграв раз, можно подумать, что следующий раз так же не будет выигрышным, однако победа зависит от многих вещей, графиня. От играющих, расстановки фигур и…»

Из гроба раздался размеренный храп. Под глазом Азусы нервно задергалась жилка.

— Графиня Понтилат!

— М-м-м? — промычала девушка, приоткрыла глаза, потом снова захлопнула их и перевернулась на другой бок. — Подите… подите прочь…

— Прекратите это. Немедленно. И сейчас же вылезайте из гроба.

— Никуда я не пойду, — протянула она и зевнула, деликатно прикрыв ротик ладошкой. — Мне нужно вернуться назад. Туда-а-а… где тепло.

— В Преисподнюю! — подал голос Марло. — Мы ее с того света вернули, а она нос воротит!