Замуж за дракона, или Пособие по неприятностям (СИ) - Михаль Татьяна - Страница 40

Почему-то мир неожиданно перевернулся. Стало как-то странно внутри, словно я начала отделяться от собственного тела…

Попыталась что-то сказать или сделать шаг, но не смогла…

Услышала только взволнованные крики:

— Несса!                            

— Женевьева!                   

И только тьма накрыла меня блаженной тишиной.                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                     

* * *

Женевьева                          

Пришла в себя и ощутила сильную боль в голове, да и во всём теле.

Голова моя болела как при жёстком похмелье, а тело, будто его хорошенько попинали, потоптали, а потом ещё и закидали камнями.

Вдобавок, меня трясло, как в лихорадке.

Было очень жарко, будто в бане.

Тело ощущалось как неприятное и влажное от пота нечто. И простыни хоть отжимай.

Во рту — пустыня. Очень сильно хотелось пить. А потом напившись, можно уже и сдохнуть.

Боже, я что, простыла?                  

Помню, что приняла роды у лошади, потом вышла из денника и мне стало дурно. Закружилась голова... и на этом всё.

Негромко простонала, жалея себя, и приложила ладонь ко лбу, чтобы проверить насколько сильный у меня жар.

Лоб мой не был горячим…      

Мой лоб адски пылал и был раскалённым, словно доменная печь!

— Что за…? — просипела я. А горло будто песком набили.  

Попыталась сесть, но от сильной боли в теле упала на кровать.

Покосилась в сторону окна и нахмурилась.

Сквозь плотно задёрнутые шторы пробивались солнечные лучи.

Интересно, сколько я провалялась в отключке? Час? Два? Или больше?

И никого рядом... Даже Аид куда-то исчез. Ему давно уже не до меня. Променял любимую хозяйку на местных драных кошек.

Всхлипнула и почесала вдруг сильно зачесавшуюся голову…

— Что?.. — выдохнула поражённо, когда у меня в руке остался приличный клок волос.

Посмотрела на свои волосы, зажатые в моём дрожащем кулачке, и уже двумя руками провела по волосам и мои роскошные, пышные, длинные и здоровые волосы кусками остались у меня в руках.

В ужасе раскрыла рот и захлопала в недоумении округлившимися глазами-блюдцами.

А вот это уже ни фига не смешно!

Преодолевая дикую боль в теле, стеная и подвывая, выбралась из влажной кровати и, шаркая ногами, точно трёхсотлетняя старуха, держась двумя руками за стенку и предметы мебели, добрела до зеркала. Выдохнула, успокаивая дыхание.

Как будто я преодолела километровый марш-бросок.

Потом подняла взгляд на своё отражение...

На меня из зеркала глядело чудовище, в глазах которого застыл немой вопрос, заплескалась паника, и отразился дикий ужас. 

Глава 28

* * *

Женевьева                      

…Уже на протяжении десяти минут, а может и несколько часов, или целую вечность, я стояла без движения, тупо глядя на своё отражение. Со стороны я казалась спокойной, даже несколько отрешённой, но на самом деле горькие чувства мучительно захлестывали меня, раздирали в клочья мою душу, заставляя сердце, бешено стучать в груди, а ладошки —  ещё сильнее потеть.

Мои широко раскрытые глаза были наполнены резкой иступлённой болью.   

В отражении на меня смотрела Я – Женевьева, от красоты которой остались лишь воспоминания и жалкие намёки.

Голова плешивая.                 

Кажется, процесс выпадения волос не остановить и в скором времени я стану абсолютно лысой!

Но не только это меня испугало и выбило из груди дух…

Моё лицо…                        

Вся правая сторона исказилась, сморщилась точно печёное яблоко. Будто жёваная тряпка…

И цвет кожи… всё моё тело и лицо были покрыты желтоватыми пятнами!

Меня что прокляли?          

Или я подхватила какую-то болезнь?

Страх цепко схватил за горло и не отпускал. В груди рождалось чувство безысходности. Липкие пальцы онемели, мышцы дрожали от усталости.

Неожиданно я ощутила, что не в силах больше сдерживаться: спрятав уродливое лицо в ладони, горько, отчаянно, безнадёжно разрыдалась.

Мне стало очень страшно… Ведь если я такой останусь?.. Это будет не жизнь – тупик…

А Рэн? Как я ему покажусь такой?!   

Не помню, как добрела обратно кровати. Я упала лицом в подушку, не обращая уже внимания на выпавшие волосы…

И едва я подумала о том, что нужно кого-то бы позвать, чтобы нашли доктора, чтобы кто-то помог мне, как в комнату вошёл дракон.

— Женевьева, — прозвучал мягкий и очень ласковый голос Ан'Рэнхарда. — Я почувствовал твою боль, твои страдания… Посмотри на меня…

Что? Да ни за что!                

— Нет, — выдавила из себя сипло, глотая рыдания. — Тебе не нужно видеть меня… Рэн, я… Я не знаю, что со мной… Но я теперь такая уродина…

Моё тело сотрясли рыдания, и вдруг ощутила на своих плечах руки дракона. Он потянул меня к себе, пытаясь повернуть лицом, но я забилась в его руках, не обращая больше внимания на боль и захрипела:

— Пожалуйста! Не смотри-и-и!

Тяжёлая рука дракона обхватила меня за плечи, поворачивая к себе.

— Я уже всё видел, — сказал он спокойно. — Доктора взяли все необходимые анализы и изучают процесс, который происходит с тобой, Женевьева. Чтобы с тобой ни произошло – мы вместе это преодолеем. Я рядом.

Я затихла и, продолжая лить слёзы и дрожать, подняла к нему своё мокрое и искажённое лицо.

— Ты сказал… доктора и… и что взяли анализы… — сглотнула и отвела взгляд не в силах выносить того, как сочувственно и нежно он на меня смотрит: — Сколько же я была без сознания? День? Два?

— Две недели, Женевьева, — огорошил меня Рэн.

Что?                                 

Вскинула на него ошеломлённый взгляд и прошептала:

— Не может того быть… Две недели?.. Но… Но что произошло?..

— Ты потеряла сознание после того, как совершила настоящее чудо – спасла жеребёнка моей лошади – Магии. А я не верил, что ты действительно можешь лечить зверей, да ещё и без магического дара…

Я фыркнула, успокоившись всего лишь на мгновение. А Рэн продолжил.

— Как только ты лишилась сознания, я ощутил нечто странное – словно моё сердце толкнули. Мой зверь так забеспокоился, что я чуть не обернулся прямо в здании Совета… А потом я открыл нашу с тобой связь и… Я бросил все дела и сразу вернулся…

Какой же он всё-таки хороший…

Я снова расстроенно проговорила:

— В тот день я почувствовала сильное головокружение, и весь мир поплыл перед глазами. А потом наступила тьма… Я думала, это случилось максимум вчера или всего пару часов назад. Но… две недели? Боже, Рэн, но что со мной? Что вообще говорят доктора? Они здесь? Я могу их увидеть и поговорить?

Он кивнул, продолжая держать меня в своих объятиях, и даже не побрезговал взять да погладить мою изуродованную сторону на лице.

Ненавязчиво отвела голову назад, чтобы Рэн не касался моего лица. Даже мне самой было противно касаться себя… А он мужчина…

Чёрт!                                     

— Да. Сейчас позову… А ты ложись… Хочешь воды? Ещё прикажу принести еды… Тебе нужно поесть.

— И помыться, — вздохнула я и скривилась, глядя на свою постель. — А ещё чистые простыни и убрать эту волосню, похожую на противные водоросли…

— Сейчас всё сделают. Потом ты поешь и после поговоришь с докторами, — сказал Рэн и ушёл.

Я села в кресло и снова тихо заплакала.

Понимаю, что слезами делу не поможешь, я должна верить в себя и надеяться, что всё обойдётся, но, чёрт побери, мне было невыносимо страшно! И ядовитые мысли змеями лезли в голову, рассказывая мне и рисуя картину будущего, что всё может так и остаться или даже станет ещё хуже. Одним словом, сознание рисовало картины одну страшнее другой, заставляя меня трепетать от страха.