Мой янтарный берег (СИ) - "Schwesterchen" - Страница 11

- Сейчас все побережье перелопатит, – с удовольствием заметил он. – И притащит тебе Янтарную комнату. Чтобы выбор был.

Олег слабо хмыкнул.

- Не любишь детей?

Спрашивал он без осуждения, и Славка не стал раздражаться. Взрыхлил песок пяткой.

- Есть такое.

- У тебя же скоро свой будет.

Ответить можно было, что угодно. Отшутиться. Напомнить, что это не его дело. Промолчать, в конце концов. Этот дурачок ведь такой тактичный, чтоб его, не будет лезть в душу. Но Славка неожиданно для себя сказал правду.

- Он не мой.

И впервые заметил, что где-то внутри, в самой глубине его существа, факт этот вызывает слабенькое, едва живое сожаление.

- Ясно, – проговорил Олег после короткой паузы.

Возможно, он сказал бы что-то еще, но тут песок снова заскрипел под быстрыми мелкими шагами. Шустрая козявка!

- Держи!

Запыхавшаяся Света подлетела к Олегу и уронила ему на ладонь продолговатый кусочек – сантиметра на три. Не совсем уж чистой воды, но достаточно прозрачный, чтобы разглядеть муть, если таковая появится.

- Умница, – похвалил Олег, сжав кулак. – Иди строй дальше.

- А ты посмотришь мой замок для морской принцессы? – потребовала девчонка.

- Через пять минут, – пообещал он.

- Тогда я еще для кареты построю… эту… парковку.

Славка кашлянул.

- Давай, давай. Ну куда же замку без парковки. А на чем твоя принцесса ездит? На «Мерседесе» или «Альфа-Ромео»?

- Сам ты фарамео! – взвилась пигалица. – Я же сказала, она ездит на карете! Из большой раковины! На морских коньках!

- Минута уже прошла, – с улыбкой напомнил Олег. – Я приду через четыре.

Света словно испарилась.

- Не дразни ребенка, – со вздохом попросил Олег и раскрыл ладонь.

Янтарь золотился на светлой коже – от солнца и собственного внутреннего света.

- Прозрачный, – сказал Славка. – Ты что, сомневался? Самого себя подозревал?

- Сомневался… – эхом откликнулся Олег. – Я уже не знаю, в чем здесь можно быть уверенным. На, держи.

Янтарь упал в руку горячей каплей. Не раскаленной, просто немного слишком теплой. Даже приятно. Сжимая его, словно пойманную искру, в кулаке, Славка – чего греха таить – слегка волновался, пусть и точно знал, что теперь янтарю требуется куда больше времени, чем пара минут, чтобы подернуться мертвенной пленкой.

- Хватит, – поерзал рядом Олег. – Мы меньше держали.

С некоторым трепетом Славка разжал кулак. Янтарь спокойно лежал на ладони, поблескивая на солнце. Ничего не изменилось. Вернее, почти ничего: внутренний свет все же померк, чуть заметно. Но насчет этого не стоило волноваться: никто, кроме Славки, перемены не разглядел бы.

- Проверка пройдена, – широко улыбнулся Славка. – Я не Черт.

- Не выбрасывай, для Геры оставим, – напомнил Олег, косо поглядывая на него.

Судя по его взгляду, улыбка снова не получилась.

*

Синее сияние, вспыхивая и переливаясь, скользило по второму этажу. Олег даже не пытался ложиться, и его перемещения не давали покоя и Славке. Пытаться спать в таком «шуме» было все равно, что дремать на дискотеке под лазерное шоу – можно, но неудобно и неохота. Славка нужной степени недосыпа пока не достиг. Он мог бы присоединиться к поискам, но это, к сожалению, было бессмысленно. Он бы не увидел Ожерелья, даже лежи оно у него перед носом. Вот когда Ожерелья коснется Хранитель, тогда другое дело. А до того и дергаться незачем.

Ожерелье призовет Хранителя, притянет, как магнит притягивает железо, как сам янтарь притягивает шерстинки и солому. Это произойдет рано или поздно. Всегда происходило. Но лучше бы ему поторопиться. Тихий шелест в плеске волн и шуме сосен делался все ближе и явственнее. Сколько времени осталось? Неделя? Три дня? Меньше? «Ищи», – бормотал Славка, и синий свет волновался, пульсировал. «Ищи», – звали сосны, и синий свет вспыхивал, как падающая звезда. «Ищи», – пело невидимое Ожерелье на многие голоса многих миров, и синий свет заходился от беспомощной страсти, захлебываясь собственным сиянием.

Не выдержав этой пытки, Славка сбежал на холодный пляж.

Юратэ сидела, поддернув юбку, у подножия дюны, на узловатом корне сосны, и смотрела на восток. Янтарные слезы текли по ее лицу, капали на светящийся песок – свет к свету.

- Я что-то слышу последние несколько дней, – сказала она вместо приветствия, когда Славка опустился рядом. – Оттуда.

- Это птица, – впервые произнеся это вслух, Славка содрогнулся. – Птица летит. Мое время на исходе.

Юратэ повернулась к нему. Протянула руку, но море заворчало, и она лишь погладила шершавую кору рядом с его пальцами, до белых костяшек стиснувшими корень.

- Тебе страшно, отважный охотник.

Это был не вопрос, и Славке не пришлось соглашаться или отрицать.

- Десятки миров, – пробормотал он тоскливо. – Я успел увидеть только малую часть, прежде чем она догнала мою лодку. С тех пор я часто думал… выбирал, куда сбежать. Там был мир, где звезды водят хороводы по черному небу. Мир, где облака льются молочными водопадами. Мир, где птицы и цветы своим пением вместе приветствуют зарю. Так много миров, что я не мог решить. А теперь мне, кажется, уже все равно.

- Гауя отыщет тебя в любом, Косо, – тихо выговорила Юратэ.

- Но до этого я успею прожить сотни жизней, – возразил Славка и сам поразился усталости, прозвучавшей в собственном голосе. – Ожерелье зовет Хранителя – так громко, что он больше не может спать, и я не сплю вместе с ним. Скоро все случится.

- Хранитель, – эхом прошептала Юратэ.

Славка потер лицо замерзшими руками.

- Звучит странно, но мне нравится этот парень. Я не уверен, что хочу его убивать. Но охотник поклялся…

Заплаканные глаза Юратэ не отрывались от востока.

- Твоя скорбь вечна и беспредельна, – отчаянно сказал Славка. – И все-таки… чем бы это все ни закончилось… ты будешь грустить обо мне? Хотя бы немного?

Юратэ лила слезы – молча, светло и бесконечно. Сияли море и берег – теплым, медовым оттенком, с чистого неба лилось серебристое сияние звезд и стареющей луны. Славка поднимался по дюне, то и дело оглядываясь на фигурку под сосной. Купающуюся в свете, но – темную.

*

Спустившийся к завтраку Олег здорово смахивал на труп. Глаза на бледном лице казались вдвое больше и чернее и блестели сильнее обычного. Прежде чем сесть, он ощупал стул. Тяжело уселся на него и уставился в пустую тарелку.

- Доброе утро! – с набитым ртом пропела Света.

Олег посмотрел на нее, словно не узнавая. Потом перевел взгляд на Славку и моргнул.

- Дядя Олег плохо себя чувствует, – строго сказал Славка. – Ты уже поела? Иди поиграй с собакой.

- Ты заболел? – девчонка схватила Олега за рукав. – У тебя живот болит? Или температура?

- Немножко, – выдавил парень, с явным усилием пытаясь на ней сфокусироваться.

- Немножко живот или немножко температура? – не отставала Света.

Славка потерял терпение.

- Иди играй с собакой, кому сказано!

- Не хочу, – заныла Света. – Гера старая и скучная!

- Света!

Увидев его лицо, она икнула и вымелась из-за стола с такой скоростью, что чуть не опрокинула стул. Олег проводил ее мутным взглядом.

- Зря ты так с ней.

- Не разобьется, не стеклянная, – процедил Славка.

Олег отодвинул тарелку и чашку и лег на сложенные на столе руки.

- Что-то я совсем расклеился, – пожаловался он глухо и невнятно. – Уснуть не смог. Я все время их слышу… эти голоса. Зовут, требуют… Не могу. Совсем хреново.

- Тебе надо найти Ожерелье, – настойчиво сказал Славка. – Это оно зовет.

Ну не может одна бессонная ночь до такой степени выбить человека из колеи. Он пытался вспомнить, доводило ли Ожерелье кого-нибудь до такого состояния раньше. Да еще так быстро. Выходило, что нет. Хранитель ведь не может откинуть копыта прежде, чем выполнит свое предназначение? Ведь тогда и смысла не будет во всей этой кутерьме. Почему же Олег сдает так быстро? Слабое здоровье? Близость проклятой птицы? Да как он, черт побери, будет искать Ожерелье, если едва ползает?