Старая Земля - Кайм Ник - Страница 82

— Мы с тобой единственные из верных отцу сыновей, вернувшиеся в Тронный мир?

— Хан тоже здесь, бродит неизвестно где.

При этом Дорн нахмурился, словно сокрушаясь, что Джагатай так сильно отличается от доблестного лидера Седьмого.

— У него сердце дикого жеребца, брат. Необузданное и неуправляемое.

— Сумасбродное, ты хотел сказать, — буркнул Дорн.

Вулкан рассмеялся, хотя и с оттенком горечи, поскольку этот момент близости был чрезвычайно кратким, и темнота снова окутала, их обоих.

Дорн прав: они должны выдержать.

— Ты полагаешь, он доберется до Терры? — спросил Вулкан, говоря уже не о Хане.

— Я знаю нашего брата, — сказал Дорн. — Хорус так же упрям, как и жесток. Он доберется до Терры. И я его остановлю.

— Ты убьешь его, Рогал?

Взгляд Дорна устремился вдаль, словно перебирая воспоминания, и у Вулкана возникло ощущение, что примарху приходилось уже отвечать на этот вопрос, хотя и заданный менее определенно.

«Мог бы ты убить одного из своих братьев?»

Вулкан встретил холодный, жесткий взгляд Дорна.

— А ты бы мог? Мог бы убить кого–то из них, если бы они подняли на тебя свой меч?

— У меня была такая возможность, — ответил Вулкан, — но я не сумел заставить себя это сделать.

Дорн сердито отвернулся, хотя невозможно было определить, недоволен он братом или собой.

— Я бы убил его. За все, что они сделали, я бы убил их всех и с радостью принял бы на себя всю тяжесть вины.

Установилось неловкое молчание, нарушенное только несколько часов спустя, когда показалась посадочная площадка, с которой Вулкан должен был попасть во внутренние покои Дворца.

Вдали маячила башня Гегемона, и во время снижения Вулкан смотрел на нее сквозь пелену неутихающего дождя.

На краю площадки выстроилась когорта Кустодиев в золотой броне, следящих за штурмкатером жарко пылающими ретинальными линзами. В закрытых броней кулаках сияли копья Стражей.

— Теперь они станут моим эскортом, брат? — спросил Вулкан, оглядываясь через плечо и напрягая голос в пронзительном шуме двигателей.

Дорн кивнул.

— Мне необходимо вернуться на бастион Бхаб. — Он заметно напрягся. — Кроме того, в подземельях не нужны ни я, ни мой легион.

— Я рад, что ты пришел, Рогал. Рад, что мы снова встретились.

Суровое выражение глаз Дорна, вызванное последними словами, еще не исчезло, но его напряженность чуть–чуть ослабла, и он хлопнул ладонью по протянутой руке Вулкана.

— Надеюсь, это не последняя наша встреча, — сказал он.

На этом они расстались. Боковая дверца штурмкатера отошла в сторону, и Вулкан спрыгнул в надвигающийся шторм.

С площадки Вулкан коротко отсалютовал кораблю, уносящему Дорна.

После того как штурмкатер затерялся в темноте среди башен Дворца, он повернулся к своему эскорту. Кустодий с развевающимся на ветру плюмажем выступил вперед.

— Владыка Вулкан, — размеренно заговорил он, — Сигиллит ожидает тебя в Санктум Империалис.

Вулкан кивнул:

— Ничего другого я и не ждал. Показывай дорогу.

Торжественный переход к Вратам растянулся более чем на километр. Кустодии в полном молчании маршировали по огромному залу между бесконечными знаменами и боевыми штандартами, напоминавшими о бесчисленных отрядах Терры и Империума.

В этом разноцветном море почета стояли гордые символы мифических существ Старой Земли: грифон и виверна, мантикора с головой льва, имперский орел. Знамена, украшенные золотом, серебром и бронзой, увешанные сияющими медалями в честь славных побед, волновали сердце и смиряли излишнюю гордыню.

Здесь было представлено наследие войн и завоеваний, наследие Единства.

Между знаменами медленно расхаживали илоты с дымящимися курильницами. Наверху плавно летали странные крылатые сервиторы, и их металлические колокольчики рождали эхо под далекими сводами потолка.

В конце длинного зала, где все напоминало о былой славе, стояли Врата Вечности.

Колоссальное позолоченное сооружение высотой более шестисот двадцати метров, с изображением Императора, пронзающего копьем чудовищ Долгой Ночи.

Фоном пылающему солнцу, что обрамляло Лик Повелителя Человечества, служило звездное небо Галактики.

По обе стороны от Врат стояли два грозных титана в доспехах марсианского Легио Игнатум.

Врата начали открываться, когда Вулкан со своим эскортом был в десяти метрах. Из темноты выступил худощавый мужчина, вполне обычный с виду, но излучающий силу. Он носил традиционное для терранского чиновника облачение и тяжело опирался на посох, увенчанный фигурой орла. Из–под капюшона, затенявшего лицо, ярко сверкнули глаза.

Вулкан низко поклонился Сигиллиту:

— Лорд Малкадор…

Тот жестом отпустил Кустодиев, и они отправились в обратный путь, чтобы нести стражу вместе с Имперскими Кулаками.

— Твои сыновья будут зачислены в охрану стены и, я уверен, будут честно сражаться, — объявил Сигиллит.

— И это все, что ты прочел в моих мыслях, мой господин? — спросил примарх.

Малкадор не ответил, но его собеседник мог поклясться, что тот видел кое–что и ужасов, свидетелем которых был сам ноктюрнец при подходе к подземельям Дворца с другой стороны.

— Идем, Вулкан, — только и сказал Малкадор, отступая назад.

Они прошли сквозь Врата, и створки за ними закрылись.

После темноты вокруг Врат примарх встретил армию, на его глазах отступавшую во Дворец. Из тех, кого он видел раньше, уцелели лишь немногие — сильно пострадавшие и уставшие до изнеможения. Тем не менее они снова были готовы к бою, собравшись перед закрытым пока мерцающим порталом, что вел за пределы этого мира.

— Я видел это, — сказал Вулкан. — Я видел, с чем они столкнулись.

— Это ад, — отозвался Малкадор, не замедляя шага. — Воплотившийся ад, стремящийся разрушить все и подчинить человечество своей воле.

Перед порталом, на Золотом Троне Терры, сидел Император, его отец.

От фигуры на Троне исходило такое ослепительно яркое сияние, что Вулкан ощутил непреодолимое желание склониться перед Его великолепием. Он поднял руку, коснулся висевшего на шее талисмана и испытал мгновенное откровение.

Голос Императора звучал как звон колокола или зов трубы, как хор триумфальных флейт и бой тысячи военных барабанов. Он воспроизводил все эти звуки, но не был похож ни на один из них. Примарх пошатнулся, услышав его.

+Мой сын…+

Вулкан всхлипнул и упал на колени, молитвенно склонив голову.

— Отец…

Голос звучал в голове Вулкана, но губы Императора не шевелились. Он оставался неподвижным, твердо сжимая руками подлокотники и упираясь ногами в пол. Мрачно нахмуренное лицо говорило о полной сосредоточенности.

Примарх понял, что Он не дает открыться порталу. Только Его воля сдерживает орду демонов.

— Я вернулся, отец. Как ты пожелал,

+Так поднимись, Вулкан. И сделай то, ради чего я вырвал тебя у смерти.+

Вулкан подчинился, хотя и с большим трудом. Одно только присутствие сидящего на Троне отца лишило его былой решимости. На его плечи давила непомерная тяжесть, и он едва мог ей противиться.

Владыка Змиев справился с первым шагом к подножию Трона, и откуда–то издалека донесся настойчивый голос Сигиллита. В сиянии света и несравненного великолепия Императора он увидел, как его отец моргнул. Незначительный жест, едва уловимый взглядом, мгновенно унял протесты Малкадора.

Вулкан не мог даже надеяться узнать, что произошло между ними, но он заметил, чего это стоило Императору, когда отец поморщился от колоссального усилия.

Каждый шаг усиливал боль, как физическую, так и духовную, и примарх снова пережил каждую из своих смертей. Сверкающий вихрь отнятых жизней пронесся перед ним, и каждый разряд молнии вызывал новый всплеск мучений, терзавших Владыку Змиев.

Но он поднялся, сделал еще шаг, потом еще.

Вблизи он явственнее разглядел напряженное лицо отца и понял, чего тому стоило держать открытым путь для него и его сыновей, хотя они не смогли воспользоваться им и прошли другой дорогой, ведущей на Землю.