Девочка Шерхана (СИ) - Магдеева Гузель - Страница 2

– А восемнадцать-то есть?

Я снова кивнула.

— А разговаривать умеешь?

Я кивнула и случилось невероятное - он улыбнулся. Едва заметно, чуть блеснули белые зубы за чётко очерченными губами. Улыбка сделала его моложе, но не добрее, нет.

– Топай тогда вниз, там кадровичка. Наезжать будет, скажи, Шерхан велел. Иди уже… Белоснежка.

— Когда груз прибывает?

Я сел на кресло, закинул ногу на ногу. Потер грудь с левой стороны — ныло. От ранения почти и следа не осталось за столько лет, затянулось все, зажило. Но в такую погоду шрам давал о себе знать. Напоминал о прошлом, что нельзя подставляться, расслабляться нельзя.

Но раз болело — значит, живой еще. Врачи тогда, семь лет назад, никаких шансов не давали, трое суток в реанимации, пуля так близко к сердцу прошла, еще миллиметр — и все, без вариантов.

Но я смог. Когда другие уже похоронили.

Выцарапал себе жизнь, с того света на этот явился, чтобы всех врагов своих наказать. Почти никого уже не осталось. Теперь все знали — с Шерханом связываться нельзя. Без жалости любого со своего пути смету.

— Завтра в девять вечера, — отчитался коротко Шамиль. За эту партию отвечал он и знал — в случае чего, головы лишится сразу. Слишком серьезные люди ждали поставку, подвести их означало подписать себе смертный приговор. Ни ему, ни мне второго шанса не дадут.

— Все предупреждены? — Анвар постучал пальцами по столу. Нервничал, даже не скрывая этого. Поднялся, будто сидеть не мог, прошел по кабинету в который раз

— Не мороси, — поморщился, его суета раздражала. Низкий, коренастый, бывший боец с переломанным носом и ушами, он никогда не славился самообладанием. Слишком горячий.

—  Все нормально, брат, —  кивнул Шамиль, переходя на аварский. Сколько лет в этом городе среди русских живем, а от акцента они оба так и не смогли избавиться, — менты в курсе, завтра трансфер организуют. Власенко только звонка ждет.

Оружие в наш город ни в первый раз привозилось, а дальше уходило по горячим точкам. О том мы вовсе не говорили, даже в комнате, которую сто раз на прослушку проверяли.

Такой партии большой не было ещё ни разу.

Схемы, маршруты давно налажены. Только что-то покоя не давало. Не только Анвар нервничал.  Оттого я Шамиля гонял в который раз, заставляя все перепроверять. Своей интуиции я привык доверять.

В дверь постучали, прерывая наш разговор.

— Войдите, — ответил лениво. Никто без спроса в кабинет не войдет, правил моих люди придерживались строго. Очередь из желающих здесь работать огромная, поэтому каждый за свое место держался.

— Имран Рамзанович, кофе, — официантка из ресторана заглянула робко, я кивнул, разрешая войти. Она зашла, вкатывая за собой столик с кофейником и посудой. В выглаженной форме белоснежной, на руках перчатки, — все, как положено. В «Караван» простые люди не приходили, поэтому сервис здесь был на высшем уровне.

У Анвара взгляд сразу масляный стал. На бабах помешан, но ни одну тут без спроса не тронет, да и они не дуры, чтобы с ним связываться.

Пока официантка накрывала, Анвар на ее задницу таращился, а потом заговорил на аварском. Девчонка вздрогнула, оборачиваясь на него. Ни слова не поняла, нет, но догадалась по красноречивому выражению лица. Покраснела, отводя взгляд.

— Тише будь, — Шамиль ткнул Анвара.

Я от них отвернулся, окинул кабинет ленивым взглядом. Стол из красного дерева, шкаф напротив, небольшой бар с элитным алкоголем. Никаких лишних документов, самый минимум для комфорта.

Официантка, наконец, разложила все и удалилась. Без свиста в спину не обошлось, но одного взгляда хватило, чтобы Анвар захлопнулся. Я на часы посмотрел — поздно уже, ресторан закрывается.

Ещё минут сорок мы обсуждали все детали. План четкий, поминутно расписан, кто, куда, откуда. Ни одной осечки не должно быть. Когда начали по третьему кругу одно и тоже же гонять, я остановился.

— На сегодня все. Дуй ребят проверить, — дал указание Шамилю. Анвар к кофе так и не притронулся, подскочил сразу, как на пружинах.

— Давай, с тобой съезжу, брат.

Я махнул рукой, отпуская их обоих.

Оставшись один, повел шеей, разминая ее. Нужно было домой ехать, но мне нравился момент, когда в ресторане не было никого, кроме меня и охраны.

Я вышел из кабинета, поднимаясь по лестнице вверх. Здание для «Каравана» долго искали, выбрал это — историческое, какому-то купцу принадлежавшее. Все здесь было отделано по высшему разряду, никакой показухи, но если золотом блестела отделка, значит, золото и было.

Я не привык гонять фуфло.

Прошёлся по залу. Над головой огромная люстра висела, старинная, из хрусталя, сейчас выключенная. Только нижний свет, придававший залу приятный полумрак.

И в этом полумраке голос услышал. Тихий, чистый. Сначала решил, что показалось — третий час ночи, какие, к дьяволу, песни?

Но кто-то выводил «Аве Марию».

Я в искусстве не силен был, но тут невозможно было не узнать.

Что за фигня?

Пошел на голос, поднимаясь по лестнице вниз, хмурился. А потом увидел ее, девчонку эту, возле кабинета моего.

Незнакомая совсем. Она мыла полы, внаклонку, оттопырив зад, обтянутый фирменным платьем.

И пела. Чисто, высоко. Мне на мгновение показалось, что глючит. Что снова умираю и ангела вижу — светлого, аж сияет, а он мне песни поет.

Только если я на тот свет отправлюсь, ни один ангел ко мне близко не подлетит.

Остановился, не доходя до нее метров десять. Платье задралось, в хорошо освещенном коридоре я увидел белую кожу ее бедер. И полоску трусов.

Самых простых, хлопковых. Но то, как они выглядывали из-под платья стыдливо, заводило. Совершенно неожиданно, уж чем только меня женщины не пытались охмурить, ни одну бабу я попробовал, и сколько среди них искушённых было. А тут — тут ей даже стараться не пришлось.

— Ты кто? — спросил, а в горле пересохло. Хрипло вышло, грубо.

Девчонка вздрогнула, быстро поднимаясь и разворачиваясь ко мне лицом. Я ее узнал — она приходила сегодня на работу устраиваться. В туфлях не по сезону. А сейчас босиком стояла передо мной.

Чистая, невинная. Только коленки перепачканные.

— Я Лиза, — так тихо ответила, что я почти по губам имя ее прочёл.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Лиза, значит, — хмыкнул. Она смотрела на меня во все глаза, тряпку из рук не выпускала. Лицо нежное, но видно, уже не ребенок, девушка. Платье фигуру ее подчёркивало, тонкую талию, бедра. Ножки класс, — а ты полы мыть умеешь, Лиза?

Я даже не поняла, как так получилось. Вот только гнали меня метлой прочь, как нищенку, а теперь работу предлагают. Мне бы сказать, что я не умею ничего, но язык не слушается. Просто смотрю на этого поражающего воображение мужчину и киваю. Он уже ушёл, а я так и стою.

— Ну, чего встала? - сердито спросил тот, кого Макаром зовут. - Иди вниз, пока меня и правда из-за тебя не уволили.

В зал я заглянула только мельком - мне мимо, вниз. Туфли мокрые, скользкие, чуть не упала на лестнице, пока добралась. Нашла нужный кабинет, постучала, минутку выждала и вошла.

— Я на работу устраиваться, - робко сказала я.

Робко, потому что ничего не умела. Бабушка воспитывала меня, как могла - девушка должна быть невинной, милой. Я играла на фортепиано и вышивала, но вряд ли здесь это оценят…

— Документы давай, - отозвалась женщина, не отрываясь от экрана компьютера.

– Нету, - пискнула я.

Вот теперь она оторвалась и посмотрела на меня, с ног до головы. И на пальто, и на мокрые туфли. Я снова почувствовала себя нищенкой.

— Ну, и что я могу сделать?

— Возьмите меня, — попросила я. И шёпотом добавила, - Шерхан велел.

Женщина закатила глаза и ворча на тему, что на каждую симпатичную мордашку вакансий не напасешься, встала. Позвала меня за собой, выдала форму.