Медленный яд (СИ) - Магдеева Гузель - Страница 30

— Да, она уже сказала нам.

— Мне этот вопрос лично проконтролировать или на себя возьмете?

— Завтра два собеседования, приедете или нам доверите? — ехидно добавляет женщина в конце. Я хочу съязвить в ответ, но зависаю, слыша, что кто-то долбится по второй линии.

— Вы же профи, — говорю и сбрасываю, едва заметив имя звонящего, — да, Ленчик, узнал что-то?

— Естессно, — хмыкает он, — с тебя «Джек Дэниэлс», братишка. Приедешь вечером ко мне?

— Да хоть сейчас, — мне не терпится узнать имя, но я в курсе политики Лени: ничего лишнего по телефону.

— Сейчас не надо, я буду дома часа через два. Как раз успеешь бутылку взять и на закусь что-нибудь.

— Без проблем, — договариваюсь я и отсоединяюсь.  Надеюсь, одной загадкой сегодня станет меньше.

- Оксана сейчас ипотечница, - эйчар улыбается мне вежливо, но видно, что я мешаю ей работать. – Ее уже оттуда вряд ли выдернут, но если Вам важно, я могу написать и спросить ее мнение. Из новеньких никто не понравился?

- Из прошлых – точно нет, - отрезаю я, предупреждая дальнейшие споры. – Кстати, я принесла Вам резюме своей знакомой, - намеренно перевожу Катьку в «знакомые», чтобы не показывать своей заинтересованности.

- Давайте, давайте, - женщина надевает на лицо очки, - на кого?

- Там несколько, кажется, вакансий указано.

- А если Вам помощником?

- Лучше бы Оксану, - возможно, мы бы и дальше продолжили общаться в подобной манере, но в кабинет заходит секретарь Поддубного. Обычно она выглядит, как перед свиданием: аккуратно уложенные волосы, строгий костюм, неброский макияж, но сегодня в ее образе явно что-то не то. Я не ухожу, продолжая стоять между Наташей и эйчаром и внимательно разглядываю девушку.

- Алла, я заявление принесла… на увольнение.

Я открываю и тут же закрываю рот, отступая назад. Наташа не поднимает голову, предпочитая делать вид, что меня здесь нет. Видимо, потому что она напрямую подчиняется Илье, я недолюбливаю и ее.

- Наташ, что случилось? Поддубный?

«Этот может», - мысленно комментирую я, но секретарь мотает головой:

- Нет, что Вы. Илья Сергеевич чудесный руководитель, - в голосе столько преданности и обожания, что я одновременно завидую и раздражают, - неужели Поддубный настолько хорош? Может, она влюблена в него? Но моя теория разваливается после ее следующих слов, - я  замуж выхожу, так что придется искать мне замену.

Наташа улыбается, но я не слышу в ее голосе особой радости. Не похожа девушка и на счастливую невесту, какой я помнила себя. Мне почему-то кажется, что с нами девушка не совсем искренна.

Я выхожу, оставляя их наедине, дальше разговор меня уже не касается, как и чужое странное поведение.

Возле входа навстречу мне попадается Жанна, почти врезаясь в меня в спешке:

- Ой, Александра Эдуардовна, извините. А Вам Илья Сергеевич не попадался? - Я мотаю отрицательно головой, - а можете ему в кабинет закинуть? Мне бежать надо, там такси ждет, Леси на месте нет.

И пока я не успела возразить, Жанна всучивает мне в руки фиолетовую пластиковую папку и тут же убегает прочь.

- Черт-те что творится, - произношу недовольно, но иду в кабинет Поддубного. Мною движет любопытство, - за все время, что я здесь, мне ни разу не доводилось оказаться в его чертовом логове.

В предбаннике кабинета Ильи пусто, значит, Наташа не успела ещё вернуться от эйчара. Я прохожу дальше, открывая следующую дверь. Внутри прохладно и темно, - жалюзи закрывают большие окна, включен кондиционер. Подхожу к большому столу, на котором почти нет ничего ценного, только закрытый ноут, пачка бумаги, пару ручек в карандашнице. Вокруг довольно аскетичная обстановка, несмотря на дорогую, но невычурную мебель. На стене – деревянная карта города с нашими объектами, подарок от кого-то из партнеров на день рождения. Я кладу папку на стол, машинально отмечая белый лист, на котором размашистым почерком выведена моя фамилия.

- Влади, - шепчу, хватая бумагу за край. Это не Владислав, не Владикавказ, не недописанное слово – он обвел его несколько раз, не оставляя свободного пространства, чтобы вписать хотя бы ещё одну букву.

Мне становится жарко, щеки горят: я хватаю лист и убегаю из его кабинета, где все пропахло Поддубным: его аромат надолго остается в носу, даже когда я отказываюсь у себя, за закрытой дверью. Мне требуется несколько минут, чтобы понять, что произошло. Сердце бьётся так, что вот-вот – и  выскочит. Бумага жжет руки, словно я украла что-то важное.

Я сажусь в кресло и кручусь, кручусь в нем, не выпуская из руки бумагу. Угловатый, размашистый почерк, черный линер – его многолетняя привычка, вместо «Паркера», – все это до единого и есть Поддубный,  так какого черта здесь моя фамилия? О чем он думал, когда выводил ее здесь?

Не фантазирует же он обо мне, в самом деле? Тогда… Видел смс в телефоне?

От одной только мысли об этом меня начинает мелко трясти.  А вдруг он сам ее отправил? Стоял за дверью, а потом, когда сообщение дошло, зашёл на совещание как ни в чем не бывало. А после наблюдал, как я буду себя вести. Только ради чего? Перевести все стрелки на меня? Узнать, видела ли я его тогда или нет ?

От этих вопросов разрывается голова. Я продолжаю без конца крутиться в кресле, пока не начинает тошнить. Илья кажется все более хитроумным, словно паук, плетущий вокруг меня паутину, и с каждым движением я вязну в ней все сильнее и сильнее

Под своей фамилией я пишу его и рисую вокруг десятки, сотни вопросительных знаков. Что же нас с тобой связывает, кроме смерти моего мужа?

Как не пытаюсь вспомнить, но не могу назвать, когда мы перестали общаться и из друзей вдруг заделались во враги. Да и так ли важно это сейчас?

В конце концов, к вечеру я настолько довожу себя этими размышлениями, что иду на отчаянный шаг. Достаю телефон и отправляю ему сообщение, пока не передумала.

«Надо увидеться»

А у самой душа падает в пятки. О чем я иду говорить с убийцей, что я ему скажу? Какого хрена ты выходишь мою фамилию? Что тебе надо от меня?

- Блин, - протягиваю, закрывая лицо руками. Что я наделала? Почему Поддубный не отвечает. Телефон лежит передо мной, я вижу, что сообщение он прочел, так какого лешего тянет с ответом?

Пальцы не слушаются, и я кладу телефон перед собой, пряча руки под задницей.

Он набирает текст, и я поторапливаю его как могу, мысленно развешивая пинки. Боже, я так нервничала только на первом свидании!

«До завтра не терпит?»

«Нет»

Руки действуют быстрее головы, которая сейчас и вовсе отключена.

«Приедешь. Адрес знаешь»

Без единого вопросительного знака.

Да сукин же ты сын! Да, приеду, да, знаю. Перевожу взгляд на часы, - без десяти шесть, и пулей вылетаю из кабинета. О чем с ним говорить – понятия не имею, главное, не струсить по пути, не передумать.

Мне надо просто увидеть его лицо, чтобы понять, о чем он думает.

«Поддубный – убийца», - напоминаю я сама себе и, вроде бы, успокаиваюсь. У меня всё ещё есть запись с видеорегистратора, и я цепляюсь за эту мысль , как за единственно разумную.

- Ты угораешь?

Я смотрю на Лёню, но за его очками скрываются серьезные глаза, без капли иронии. Да у парня в принципе с юмором плохо, и до такого он вряд ли бы додумался.

- А что не так-то?

- Все не так, Лёнь, все не так.

Я смотрю на монитор компьютера, на котором написано имя владельца сим-карты, и пытаюсь понять, что за херня творится.

- Самый прикол, что этот человек ну никак не мог отправить сообщение.

- Почему?

- Потому что умер два месяца назад. Дичь какая -то.

Напротив нужного сообщения в строке подсвечено окошко с именем. «Самойлов Кирилл Андреевич».

А я-то думал, что все будет проще простого, приеду, вычислю отправителя, а потом заставлю Влади написать заявление на увольнение. Пусть живёт с этим грузом всю оставшуюся жизнь