Лабиринты Роуз (СИ) - Абалова Татьяна - Страница 1

— Петушок! Петушок! Подожди меня!

— Не называй меня Петушком. Я — Петр. Сколько раз тебе говорить? — пятнадцатилетний граф резко обернулся, стоя на лестнице, ведущей к самому верху Башни молчания. Он ждал пока эта запыхавшаяся малявка Роуз, которой едва исполнилось двенадцать, догонит их с принцем. Генрих был почти на год младше его, но сравнялся в росте с Петром, который являлся зачинщиком многих игр троицы, жившей с самого рождения в столичном дворце королевства Эрия. Свон, которую Петр считал своей матерью, воспитывала детей в строгости, поэтому, когда летом они выезжали в Северную Лорию навестить старую королеву Беатрис Шестую, переставали сдерживаться и, словно три разбойника, с криками носились по тихим анфиладам дворца. Мама с прабабушкой находились в прохладных отношениях, но в детях старуха-королева не чаяла души и позволяла озорникам творить что угодно.

Сегодня с утра юноши прятались от малявки в библиотеке и хихикали, слыша, как она протяжно выкрикивает их имена. Убегая от подошедшей совсем близко принцессы, они столкнулись друг с другом в одном из книжных лабиринтов и, разлетевшись в разные стороны, качнули высокие шкафы, обрушив на пол лавину из томов и фолиантов.

Книгу в черном переплете с золотым тиснением Петру показал Генрих. Она, упав с высоты, раскрылась на красочной гравюре, где в бою сошлись оседланные людьми драконы. Друзья так увлеклись чтением, что не заметили, как к ним подкралась Роуз. Они вздрогнули от ее победного крика, но не оторвались от истории войны с Бахриманами.

— Кто такие Бахриманы? — заглянув в книгу, спросила Роуз.

— Жрецы, умевшие передвигаться по миру с помощью порталов. Колдуны из Сулейха, — брат перевернул страницу, и две вихрастые головы опять склонились над рисунком.

— Но Сулейх — это страна, где правит наместник Роквэлл Блэк, старый друг родителей, и там нет никаких колдунов, — уверенно заявила Роуз.

Ей нравилось блистать знаниями перед Петром. Хотя они воспитывались вместе, граф Пигеон часто сбегал с уроков и порой не знал простых, как ей казалось, вещей. В глазах принцессы он выглядел бунтарем, и примерной девочке очень нравилась его вольная натура.

Роуз часами могла наблюдать, как Петр самостоятельно упражняется во владении холодным оружием или фехтует с Генрихом. Занятия по укреплению тела граф предпочитал сидению над учебниками. Принц тоже любил физические упражнения, но уступал в мастерстве старшему товарищу, что в последний год особенно стало заметно по стати юношей: длинный и нескладный принц бледно смотрелся против мускулистого и подтянутого графа.

Если бы Роуз оказалась старше, она поняла бы, что нескладность Генриха временная — принц обещал стать высоким и красивым юношей. Рано сформировавшийся Петр с годами, скорее всего, уступит принцу в росте, но физически все равно будет превосходить его в силе.

Несмотря на свой малый возраст, Роуз верила, что никогда не встретит юношу лучше и красивее, чем Петр. Она любила его, пусть по детски, но искренне, и ее сердце изнывало от тоски по несносному графу, который не обращал на принцессу никакого внимания, а только бегал от нее вместе с Генрихом.

Друзья хранили свои взрослые секреты. Малышка Роуз ревела всю ночь после того, как случайно увидела фрейлину матери, крадущуюся под утро из комнаты Петра, а позже принцесса разглядела на шее той дамы тщательно замазанные следы от поцелуев.

— Шла война против Бахриманов, и всех колдунов уничтожили. Тут написано, что предводителем пяти королевств выступал ваш отец — принц Эдуард Эрийский, — Петр рассматривал картинку, на которой белые драконы дрались с черными, а на Башне Молчания стояла одинокая женская фигура. Ее волосы развевались на ветру. Художник точно передал, что нарисованная девушка готовилась прыгнуть.

— Но почему нам не рассказывали о войне со жрецами, когда мы изучали историю? — Роуз мысленно сопоставила даты. — Получается, наши родители еще не поженились.

— Смотри, тут написано, что Бахриманы могли открывать порталы одним взмахом руки!

— Вы что здесь делаете, озорники? — скрипучий голос старого библиотекаря заставил детей подпрыгнуть от неожиданности. — Вы раскидали книги! Что скажет на это ваша бабушка-королева?

Юноши резко поднялись и со смехом понеслись прочь из библиотеки. Роуз задержалась, чтобы подхватить оставленную ими «Историю о коварных Бахриманах и победе над ними Союза пяти королевств», и побежала следом. Книга оказалась тяжелой, но принцесса не хотела ее бросать. Неразлучные друзья опять спрячутся, но теперь ей хотя бы не придется бесцельно бродить по дворцу, пытаясь отыскать их. У нее есть чем заняться. Она хочет всё знать об истории войны с Бахриманами.

Девочка интуитивно угадала в нарисованной фигурке на Башне молчания свою маму.

Будто нарочно, юноши побежали в ту самую башню. Лестница серпантином вилась вверх, и из-за тяжести книги Роуз все больше отставала от приятелей.

— Петр, ты бы помог мне нести книгу? — крикнула она в гулкий проём. В ответ раздался протяжный стон графа, но звук шагов не прекратился — друзья продолжали подниматься.

Тогда девочка решила их подкупить:

— А давайте я сама прочту вам историю войны с Бахриманами? Будет весело, — добавила она, сама удивляясь, почему сказала, что читать о войне весело.

— Никуда от тебя не деться, — зло кинул ей остановившийся Петр. Генрих, идущий впереди друга, обернулся и замер на лестничной площадке, с нетерпением ожидая, когда его друг отвяжется от сестры-зануды. — Вот бы, как Бахриманы, взмахнуть рукой, и перенестись от тебя куда подальше. Надоела.

Глаза Роуз моментально стали влажными. Она еле сдерживалась, чтобы не разреветься прямо здесь, перед ним. Но тогда она получит еще большую порцию насмешек. Чувство протеста заставило принцессу гордо вскинуть голову.

— Ты, Петушок, как ребенок. Веришь во всякую ерунду. Никакого бахримановского колдовства нет. Взмахом руки невозможно открыть дверь в пространстве. Никакие слова без амулетов не позволят творить волшебство. Даже дуракам это понятно.

— А вдруг получится? Что тогда? — Петр шагнул навстречу к Роуз, малявка разозлила его: — Кто тогда из нас окажется дураком?

Роуз чуть не упала, попятившись от нависающего над ней Петра, но тот вошел в раж.

— Что там нужно произнести? — обратился он к Генриху, стоявшему выше.

Принц тут же откликнулся:

— «Дорогу идущему Бахриману». Кажется так.

— Дорогу… идущему… Бахриману, — разделяя слова, с нажимом произнес Петр. Он ни на секунду не отводил взгляда от лица пигалицы, словно пытался выжечь на ее лбу буквы.

В дополнение к словам, граф сделал нарочито витиеватый жест рукой, показавшийся Роуз издевательским.

Они так и стояли, уставившись друг на друга: Петр, с застывшей на лице злой усмешкой, и Роуз, в глазах которой светилось отчаяние и упрямство, пока не услышали удивленный возглас Генриха.

Рядом с ними в стене мерцал проход, за которым клубилась тьма. И Петр, и Роуз, не сговариваясь, шагнули к порталу: граф исчез в нём, окутанный черной дымкой, а девочка, отстав всего лишь на шаг, стукнулась об вернувшуюся на место каменную кладку башни и упала на ступени лестницы.

Графа Петра Пигеон искали по всем королевствам, но так и не нашли: он не вернулся ни через год, ни через два.

Лишь юная принцесса, изучив все книги по истории войны с Бахриманами от корки до корки, верила, что последний Верховный жрец когда-нибудь объявится.

За окном бушевала весна, цвели яблоневые сады. Ветер, влетая в комнату, теребил легкий занавес, играл золоченой бахромой на парчовом пологе девичьего ложа и холодил красные от смущения щеки принцессы, которую вот уже третий час готовили к свадебной церемонии. Невесту мыли в ванне с розовыми лепестками, которые доставили рано утром из самого Сулейха, умащивали тело бальзамами, изготовленными желтолицыми кудесниками загадочного востока, завивали волосы цвета спелой пшеницы в локоны, одевали на сияющую красотой девушку тончайшее белье, сотканное и расшитое мастерицами Корпы.