Дом у воды (СИ) - Волкова Виктория Борисовна - Страница 7

«Папа… папочка», — заныла она, понимая, как соскучилась. И в ту же минуту осознание полной безнадежности увидеться вновь всколыхнуло давнее горе. А от него, как рикошетом, поднялась боль недавней утраты.

«Перестань, — сама себя одернула Света. — Что толку от слез? — И снова повторила как мантру: — Нужно возвращаться…»

«Не высовывайся, Светланка, — будто услышала она знакомый голос. — Сейчас не время. Побереги себя, дочка!»

Света, довольно усмехнувшись, вытерла слезы и снова уставилась на небо, молясь о двух заблудших душах и прося для них место в раю.

Она так замечталась, глядя на расплывающиеся в глазах огоньки, что не заметила, как сзади раздались шаги и сильная мужская рука сдернула ее с крыльца за воротник тулупа.

За те три дня, что на улице завывала пурга, Гаранин умудрился исследовать податливое тело гостьи вдоль и поперек, не оставив ни одного потайного местечка. Руки, губы, язык — все шло в ход. Арсений чувствовал, как нарастает желание, и не противился ему. Да и Света, кажется, не возражала. Устав от любовных ласк, они с трудом выползали на кухню, как два солдата с передовой, чудом нашедшие полевую кашеварню. Даже пюре приготовить и накидать туда тушенку из банки не хватало сил и времени. Арсений наскоро варил пельмени, благо покупал в Крушинино самые вкусные. Набив живот, Гаранин снова и снова обнимал гостью и проваливался в короткий сон, на удивление спокойный и радостный. А потом опять просыпался от неуемного желания. Нескончаемый любовный хоровод немного утомил Свету, но избавил от тяжких дум и воспоминаний. Она несколько раз урывками глядела в безмолвный мобильник, понимая, что связь восстановится только с хорошей погодой. Зато на четвертый день разъяснилось. Великий и могучий интернет протянул в зимовку свои щупальца вместе с солнечными лучами. Арсений проснулся от яркого света и пиликнувшего мобильника гостьи. Она потянулась за телефоном и, сонно прищурив один глаз, принялась писать сообщение.

«Все в порядке, мутер!» — увидел из-за ее плеча Гаранин и, тихо хмыкнув, направился на кухню. Он успел поставить вариться гречку и вскрыл красным металлическим ножом банку с тушенкой, когда ожил и его сотовый. Арсений всмотрелся в экран, нехорошим словом помянув абонента.

— Бабай, твою мать, — прошептал он глухо и, ответив, в два шага вернулся в зимовку.

— Вставай, куколка, — попросил он Светлану. — Помоги собраться. Мне нужно срочно уехать. На час-полтора.

Гостья не заставила себя упрашивать. Быстро подорвалась с кровати, натянула на голое тело уж ставший ее собственностью банный халат и поспешила на кухню. И когда Гаранин через двадцать минут снова ввалился на кухню, его ждал накрытый стол и заваренный чай. Даже конфетки и мармелад Света нашла в шкафу и выложила их в симпатичную вазочку, оставшуюся еще от прежних хозяев.

— Когда уйду, запрись на засов, — велел Арсений, запихивая в рот лимонную дольку, самый любимый мармелад. — Если кто припрется, это не повод открывать, поняла?

Она кивнула и, наливая себе чай, поинтересовалась мимоходом:

— А где у тебя нитки и иголки хранятся? Я бы полотенца подшила и твои майки залатала.

— Да ну их, — отмахнулся Гаранин, топоча к выходу. — Потом новые выпишу!

— Мне не сложно, — примирительно заметила Света. — А валяться уже надоело.

— Сготовь, прибери, — хохотнул он, сбегая по ступенькам.

— Щаз, шнурки поглажу, — отрезала она и под дурацкий смех Гаранина спустилась следом.

— Где сядешь, там и встанешь, да? — уточнил он, чмокая ее в лоб, а затем серьезно добавил: — В зале в шкафу поищи.

Он вышел на крыльцо и задумчиво глянул по сторонам, словно ища в воздухе ответы на набившие оскомину вопросы. Подождал, пока она закроет засов, а потом вывел из сарая черный мотовездеход Ямаха и, оседлав его, дал по газам.

— Идиот, — пробормотала Света, наблюдая в окно, как, разметая по сторонам снег, Арсений Гаранин мчится по льду прямо через замершее озеро.

Она прошла в зимовку и, плюхнувшись на кровать, позвонила сначала матери, а потом Ленке Пряшниковой.

Мать принялась рассказывать о проделках Эжена, а потом позвала к телефону его самого. Разговор с сыном настроил Свету на боевой лад.

— Прорвемся, Женечка, — пообещала она в трубку, когда ее десятилетний сын заныл, словно малолетка. — Слушайся бабушку и Армана, — предупредила она, — я вернусь при первой же возможности. Если встретишь дядю Жерара или Доменика, постарайся убежать.

— Хорошо, мама — согласился сын, по привычке делая ударение на втором слоге. — Я помню, как они мучили тебя.

Положив трубку, Света закрыла глаза, вспоминая, как почти сразу после похорон Люсьена и последовавшей за ними смертью Николь на правах хозяев в ее доме обосновались дальние родственники мужа и с какой-то стати начали требовать признать вдову Люсьена де Гралье недееспособной и установить опекунство над его единственным сыном и наследником. В те дни она мало что понимала и не сразу заметила, как в доме неожиданно сменился персонал, а к ней самой приставили няньку-соглядатая. Света отмахнулась в который раз от своего внутреннего ада и набрала Ленку Пряшникову. Тут главным предметом беседы стал Арсений Юрьевич Гаранин, наследный принц империи «Судоверфи Гаранина», он же Джин, он же Доктор Секс.

— Ты там совсем в разнос пошла? — весело поинтересовалась Ленка.

— Ага, — согласилась Света, — сама себе удивляюсь.

— Пряшников до самого дома зудел. Облико аморале! — хохотнула подружка. — А я ему сразу заявила, что, во-первых, он не твой папаша, а во-вторых, что тебе после двух лет целибата очень даже полезно.

— Ты мне сейчас как врач рекомендуешь? — усмехнулась Света. — Поэтому и направила в клинику доктора Секса?

Пряшникова расхохоталась, а потом заметила серьезно:

— Светка, да он как-то не славился раньше похождениями. С Полиной, когда жил, налево ни-ни, а там у вас в деревне с местной якшался. To ли Надя, то ли Настя.

— А почему тогда с женой развелся? — не поняла Света.

— А он ее с другим застал. Даже разбираться не захотел, бросил все и уехал куда глаза глядят. Вот и оказался в вашем Гречишкино. Она потом мириться хотела, но Гаранин, упертый как баран, не простил.

— А эта местная? — полюбопытствовала Света от нечего делать. — С ней что?

— Поругались, — доложила Ленка и добавила смущенно: — Причины не знаю.

— Может, темпа не выдержала, сошла с дистанции? — весело предположила Света, но Пряшникова ее одернула:

— Ты там сама поаккуратней, мать, на дистанции. Не привези после финиша главный приз от Арсения Гаранина.

— Скажешь тоже, — отмахнулась Света и, отключив телефон, отправилась в зал искать шкатулку с рукоделием. К ее изумлению, половина двустороннего огромного шкафа, служащего перегородкой между залом и кухней и расписанного жухлыми красными цветами на синем фоне, оказалась забита картонными ящиками с рукоделием. Нитки для шитья, мулине, пяльцы, несколько отрезов ткани и даже швейная машинка, притаившаяся в углу, рядом с телевизором. Света порылась по коробкам и выложила на стол несколько катушек ниток и набор с иголками. Потом расстелила рядом полотенца и, отрезав ободранные края, принялась подшивать вручную, кладя один за другим ровные, почти незаметные стежки. Она так увлеклась, что не сразу почувствовала, как в доме стало прохладно, и только когда иголка выскользнула из заиндевевших пальцев, поняла, что печка, натопленная еще прошлым вечером, остыла, и пора бы затопить ее снова. Отбросив рукоделие, она шагнула к беленой русской печи, занимавшей почти все место в доме, закинула несколько березовых поленьев и, вспомнив, как разжигал дрова Гаранин, зажгла от спички сначала кусок старой газеты, а потом тонкую деревянную лучину.

«Справилась», — довольно хмыкнула про себя Света и снова вернулась к шитью. А через несколько минут закашлялась от заполонившего кухню и зал дыма. Она подскочила к печке и аж замерла на минуту от ужаса. Из глубокого каменного чрева валил едкий дым. Света, почувствовав, как защипало глаза, кинулась вон из кухни. Распахнула входную дверь и выскочила на мороз, на ходу надевая старый тулуп Гаранина.