Дорогой интриг (СИ) - Цыпленкова Юлия - Страница 16

Дядю я все-таки увидела. Он поклонился герцогине, а после улыбнулся мне, я ответила ему улыбкой, уже не скрываясь. Радость от встречи с главой рода я таить не собиралась. У меня на это было полное право. Но вскоре мы покинули залу, и ее сиятельство объявила:

— Хочу прогуляться, — нам оставалось лишь последовать за ней.

В Малый парк мы не пошли. Едва покинув дворец, ее светлость устремилась к воротам – мы направлялись в Большой парк. К причуде герцогини я отнеслась спокойно. Впрочем, в это время аллеи Большого парка были еще пусты. Гуляющие обычно появлялись тут ближе к полудню. А сейчас он был весь в нашем распоряжении. Лично мне идея побродить по дорожкам даже понравилась. Погода была чудесной.

Мы вышли через те ворота, через которые дядюшка впервые привел меня во дворец, и я даже прерывисто вздохнула, вспомнив тот день. Кто же знал, что его требование привести меня в Большой парк так повернет мою жизнь? Я никогда не мечтала стать фрейлиной, меня не готовили к этому. Однако я иду за герцогиней Аританской, и моя покровительница ожидает от меня вовсе не усердия в службе, а иного усердия и верности тоже иной. Она ожидала от меня то, что я не собиралась давать в полной мере…

— Шанриз, подойдите ко мне, — услышала я голос ее светлости и поспешила на призыв. Она взяла меня под руку. Я повернула голову к герцогине и увидела на ее устах мечтательную улыбку. Однако заговорила ее светлость не сразу. Обернувшись, она велела не наступать ей на пятки, и женщины замедлили шаг. Расстояние между нами и ими постепенно увеличилось: — Вам нравится во дворце, дитя мое? — спросила с улыбкой герцогиня.

— Дворец великолепен, ваша светлость, — произнесла я, улыбнувшись в ответ. — Жаль, я видела лишь его малую часть.

— О, — она взмахнула рукой, — это такие мелочи. Мы погуляем по королевским чертогам. Вы непременно должны увидеть дворец во всем его великолепии. Он и вправду хорош… как и мой племянник, не правда ли?

Мне хотелось изумиться тому, что герцогиня сравнивает стены и человека, однако подумав, я пришла к выводу, что не так уж и вольно прозвучали ее слова. Дворец, хоть и был изящно обустроен внутри, снаружи же он подавлял своей массивностью и величием. Я не знала, как обустроен внутренний мир государя, однако ощущение силы от него исходило такое же подавляющее, как и от его чертогов.

— Да, ваша светлость, — потупив взор, ответила я. — Дворец, как и его хозяин, величественен.

— А как вам показалась эта выскочка, его фаворитка? Та белесая немочь, что сидела, будто равная, с моей племянницей? Как вы нашли графиню Хальт?

Я опять не спешила ответить. Пока графиня не сделала мне дурного, она оставалась мне безразлична. Пожалуй, мешала лишь тем, что могла стать помехой в моем деле. Я и без дяди и герцогини желала сближения с Его Величеством. Не совсем того, о чем думали они, но Серпина Хальт могла встать на моем пути. И этим уже вызывала неприятие, но не ненависть.

Однако ее светлость ждала от меня иной оценки. Я понимала, что она хочет услышать гадость о неприятной ей женщине. И все-таки я решила быть беспристрастной.

— Внешне она достаточно мила.

— Мила?! — изумилась герцогиня. — Она ведь бесцветна, совершенно бесцветна… Впрочем, вы еще наивны, к тому же вас обучали уважать сестер перед лицом Левит. Но отбросим науку, скажите прямо, Шанриз.

— Простите великодушно, ваша светлость, я не сумела договорить своей мысли, — чуть виновато улыбнулась я. Вины я не ощущала, но герцогине этого знать было не нужно. Не могла же я обвинить ее в нетерпении…

— Так договаривайте, — милостиво позволила моя покровительница.

Поклонившись, я начала с того, на чем меня прервали:

— Внешне графиня мила. Она далеко не красавица, но кажется нежной и хрупкой. У меня нет необходимого опыта, но мне кажется, что такой сильный мужчина, как Его Величества, не мог этого не заметить. Я не могу судить о ее нраве, однако взгляд мне не понравился, и то, что они насмехались надо мной с Ее Высочеством, тоже оказалось неприятным.

— Вы оскорблены?

— Моя матушка говорит, что благородная дама должна быть выше чужого невежества, — ответила я с вежливой улыбкой.

— Вы совершенно правы, дитя мое, — удрученно вздохнула ее светлость. — Место этой женщины в чащобе дикого леса, но она оказалась во дворце, и ее тлетворное влияние, к моему прискорбию, коснулось и Селии. Я воспитывала ее иначе, однако… — Она снова вздохнула и посмотрела на меня: — Теперь вы понимаете, почему мы должны убрать эту жуткую женщину подальше от моей семьи?

Тут я не стала идти наперекор своей покровительнице и кивнула:

— Понимаю.

— И вы готовы помочь мне в этом? — вот теперь взгляд герцогини стал цепким, и он совсем не вязался с немного грустной улыбкой, скользнувшей на ее уста.

— Готова, — вновь кивнула я.

— В таком случае, от вас требуется быть послушной и делать, как я вам велю, а уж я устрою так, чтобы вы смогли исполнить мои повеления. Единственное, в чем я хочу предостеречь вас – это излишнее доверие. Не стоит слишком открываться кому-то, кроме меня. Я – женщина, и я лучше пойму вас и дам совет, который окажется наиболее деятельным. Ваш дядя – ваш родственник, но это не помешало ему втянуть вас в свои игры. Не уверена, что граф защитит вас, если это не будет ему выгодно. Не говорите ему о моих словах, однако сами не забывайте.

Я кивнула в третий раз, потому что этого от меня ждали. Сама фраза мне не понравилась, но показывать этого я не спешила. Не каждый приказ герцогини мог быть разумным, и своей гордостью и достоинством ради чужой прихоти поступаться мне не хотелось. Решив не спешить с выводами, я пришла с собой в согласие и не обнажила настоящих чувств. Впрочем, в этом у меня был немалый опыт. Матушку вводить в заблуждение я научилась в совершенстве, да и не только матушку. Пожалуй, только Амберли умела различать, когда я покладистая, а когда только хочу казаться ею. Но ее светлость не была моей сестрицей, потому удовлетворенно кивнула и потрепала меня по щеке.

— Мы добьемся своего, я уверена, — объявила она и обернулась. — А вот и ваш дядюшка. Однако ждать себя не заставил.

Я тоже обернулась и увидела, как к нам приближается граф Доло. Признаться, я ему и вправду обрадовалась. Несмотря на слова ее светлости, я по-прежнему считала, что граф остается единственным, кому можно доверять в большей степени. Наверное, тому было причиной, что мое доброе имя имело для рода не меньшее значение, чем благополучие его сиятельства. И первое и второе было одинаково важно. Опозоренная девица – пятно на родовой чести, и оно может замарать все ветви. И потому дядя будет использовать меня, но с оглядкой. А вот с герцогиней мы не связаны узами крови, и потому особой нужды заботиться о моем добром имени у нее нет.

— Милый Сейрос! — с широкой улыбкой воскликнула ее светлость. — Как приятно видеть вас! Но что вы забыли в парке? Вас привычней видеть в кабинете или под дверями приемной Его Величества. Неужто отлыниваете от службы? — кажется, герцогиня не хотела, чтобы для ее свиты эта встреча казалась нарочитой.

— Доброго утра, ваша светлость, — приблизившись, поздоровался дядя с герцогиней и поцеловал ей руку. — Можете стыдить меня еще больше, я вас преследовал, — и он широко улыбнулся. После повернулся ко мне: — И вам доброго утра, дорогая племянница.

— Вы нас преследовали? — искренность ее светлости была абсолютно натуральной. — Зачем же? Вы объявили на нас охоту?

— Всего лишь хотел, узнать, довольны ли вы вашей новой фрейлиной, — ответил граф. — Вы же знаете, что явиться в ваши покои я не могу, потому воспользовался некоторой заминкой в делах и, узнав, куда вы направились, нагнал вас.

Их голоса звучали громко, но не слишком. До фрейлин должны были долетать фразы, произнесенные в полный голос. И я сделала закономерный вывод – герцогиня не доверяет своим женщинам, или кому-то из них, иначе это представление было не нужно. Разве что только для какого-нибудь соглядатая, следившего за нами, но кроме нас в парке никого не было видно. Я решила узнать, с кем стоит быть настороже, как только мне представится случай спросить. Но пока беседу вели дядя и ее светлость, я молча стояла рядом.