Дорогой интриг (СИ) - Цыпленкова Юлия - Страница 21

— Идите, Серпина, я догоню вас.

— Разве же я могу осмелиться заставить короля бегать за мной, — с чуть укоризненной улыбкой ответила графиня. — Я дождусь Вашего Величества.

— Идите не спеша, — произнес государь, — тогда мне не придется бегать. Ступайте, графиня, скоро я присоединюсь к вам.

Она открыла рот, но возразить не посмела. Только обожгла меня взглядом и направилась прочь от царственного любовника, теперь смотревшего на меня. Он, наконец, спустился со ступеней и встал напротив меня.

— Как вам служится у моей дорогой тетушки? — полюбопытствовал государь.

— Ее светлость – чудесная женщина, — ответила я.

— Разумеется, — хмыкнул Его Величество. — И где же она? Почему вы не сопровождаете ее светлость?

— Сегодня я не дежурю у ее светлости. Мне позволено отдохнуть от службы.

— И как же вы отдыхали? Я вижу в ваших руках книгу, стало быть, посвятили свободное время чтению?

— Девице дозволено немного развлечений, Ваше Величество, — ответила я, улыбнувшись. — Особенно когда нет сопровождения. Я выбрала прогулку по парку и чтение.

Государь взял из моей руки книгу и прочитал название. После вздернул в изумлении брови и посмотрел на меня:

— «Славные деяния»? Любопытный выбор для женщины.

— Раз уж газеты читать нам запрещено, то познавать историю своего королевства запретить невозможно. Я хочу знать больше, чем рассказывают учителя. Я хочу гордиться государством, в котором родилась и живу, — не без высокопарности закончила я.

Король раскрыл книгу, пролистал несколько страниц, после закрыл ее и передал мне.

— У вас есть любимцы? — полюбопытствовал государь. — Кем вы гордитесь, ваша милость?

— Я восторгаюсь отвагой и умом графа Октора Виннера, Ваше Величество. Он один из любимых мною героев в истории Камерата.

— Оу, — король хмыкнул и покачал головой: — Однако. Он ведь ужасен, вы видели его портрет?

— Видела, Ваше Величество, — склонила я голову. — Он восхитителен, пусть и был обезображен шрамами, но каждый из них, как строчки в книге его жизни. О человеке говорят его дела, а не лик. Граф сказал достаточно, чтобы заслужить мое почитание. Красота же сама по себе не добавит человеку ни благородства души, ни отваги, ни чести.

— Все-таки вы прелюбопытнейшая девушка, Шанриз, — улыбнулся Его Величество. — Мне было приятно поговорить с вами.

После этого кивнул мне и направился за графиней, скрывшейся за высокими аккуратно подстриженными кустами. Проводив его взглядом, я коротко вздохнула и продолжила свой путь, но мысли продолжали крутиться вокруг недавнего разговора. Мне было… приятно.

Дядины покои оказались больше моих, и значительно. В моем распоряжении были маленькая гостиная, спальня с альковом, где пряталась гардеробная, и умывальня. У дяди имелся еще и кабинет, да и гостиная была просторней. Прогулявшись по комнатам графа Доло, я вернулась в гостиную, уселась в кресло напротив него и подвела итог осмотру:

— Пора менять службу фрейлины на службу секретаря главы Тайного кабинета.

— К сожалению, дорогая моя, вы можете только выйти замуж за секретаря главы Тайного кабинета. Но раз им являюсь я, а я давно и благополучно женат, а вас воспринимаю, как дочь, то этому суждено сбыться, лишь когда на мое место придет кто-то помоложе и неженатый, — развел руками граф.

— Вы сказали – к сожалению, — заметила я. — Почему?

Дядюшка усмехнулся, но вдруг стал серьезным и ответил:

— Потому что вы – женщина, Шанни. Если бы вы были мужчиной моего рода, я бы вывернулся наизнанку, но пристроил бы вас в один из кабинетов.

— Несправедливо, не находите, ваше сиятельство? — произнесла я. Дядя вопросительно приподнял брови, и я пояснила: — Возьмем, к примеру, ваших сыновей. Вы сами, ваше сиятельство, признали за ними отсутствие необходимых черт для службы при Дворе и для пользы рода. Мне вы не отказали в силе духа и разуме, однако меньшее, что я могу сделать, – это выйти замуж за нужного роду человека, а большее – забраться в постель короля. А ведь я могла бы приносить необходимую пользу, служа Камерату и его государю на другой должности. Однако я – женщина, и за мной признается право на капризы, на рождение детей и на заботу о супруге, но отказано во всем остальном. Разве же это справедливо?

Граф улыбнулся уголками губ и мягко ответил:

— Такова данность, дитя мое, и она неизменна. Хотя в чем-то я согласен с вами. Иная женщина обставит мужчину по коварству, силе характера и упорству. Однако женщины привычны и вполне согласны со своей ролью. — Я фыркнула, и дядя улыбнулся: — Кто в вашей семье разделяет ваши мысли, Шанриз?

Я усмехнулась и вынужденно созналась:

— Никто. Матушка пришла бы в ужас, услышав то, что я сказала вам, дядюшка. Амберли назвала бы меня безумной.

— И это лишь малая модель мироустройства, дорогая, — улыбнулся его сиятельство. — Скажу вам больше, моя супруга и жены моих сыновей будут согласны с Элиен и Амберли. Пожалуй, из ста женщин девяносто девять скажут, что довольны своей жизнью и не мыслят иную.

— Но одна будет против, — щелкнула я пальцами, и граф рассмеялся:

— И ею будете вы, Шанриз! — воскликнул он, а я насупилась. — Однако оставим фантазии. Я пригласил вас к себе не ради занимательной беседы.

— И все-таки вы находите нашу беседу занимательной, более того, ведете ее со мной, а не браните за крамольные мысли, — ответила я, не желая так быстро менять тему разговора. — Батюшка уже непременно отчитал бы меня.

— И был бы прав, — без тени улыбки произнес его сиятельство. — Но я хочу лучше узнать вас, прежде чем вы увязнете в придворных интригах. Я хочу понимать, чего ждать от вас, и на что вы способны. Те качества, которые я вижу в вас, мне нравятся. Надеюсь, мои наблюдения и чутье не подведут и в этот раз. Лишь потому я веду с вами разговор, который прервал бы в ином случае. Однако я настоятельно прошу вас сдержаться и не заводить подобных разговоров ни с дамами, ни с мужчинами, дабы не прослыть чудачкой. Это подпортит ваш образ и снизит шансы на успех.

Ничего иного я и не ждала, потому нисколько не обиделась на главу рода. Более того, могла бы сказать ему спасибо уже за то, что он не стремился закрыть мне рот жесткой отповедью и изгнать из головы крамольные мысли. Пусть наша беседа по интересующей меня теме была короткой, но все-таки познавательной. И мне было о чем подумать. Что до его предостережения, то я давно научилась носить маски, под которыми прятала свои истинные помыслы и устремления. Матушка была бы искренне изумлена, если бы узнала, что мой кругозор и познания несколько шире, чем она предполагает. И, тем не менее, это было так.

— Вам не о чем беспокоиться, ваше сиятельство, — заверила я. — Я отдаю себе отчет в том, с кем и о чем можно разговаривать.

— Вы неизменно доставляете мне радость, Шанни, — улыбнулся граф. — Итак, о деле. — Я устремила на него внимательный взгляд. — Как вам уже должно быть известно, через две недели состоится большая королевская охота. Ее отличие от малой королевской охоты значительное. Сейчас я расскажу вам о них. — Об охоте я действительно слышала, но мало что знала об этом придворном событии. Керстин просто сообщила, заходясь от восторга, что это будет восхитительно, но вразумительного более ничего не сказала. Потому, поерзав, я устроилась поудобней и кивнула, показав, что готова внимать его сиятельству, и он продолжил: — Между малой и большой охотой столь же разницы, как и между Большим дворцовым парком и Малым, впрочем, и смысл тот же. В большой охоте участвует весь двор, а на малую государь выбирает охотников. И значит, через две недели вы будете присутствовать на этом увеселении.

— Увеселение? — скептически хмыкнула я.

На охоте я не были ни разу в жизни, подобные развлечения не предназначались для юных девиц. Когда мы перебирались в поместье, располагавшееся вдали от столицы, являвшееся матушкиным приданым, отец охотился один или вместе с соседями. Иногда мужчины брали с собой своих женщин, но никогда детей.