Дорогой интриг (СИ) - Цыпленкова Юлия - Страница 44

— Ну что вы, Шанриз, — обратился король ко мне по имени, — я вовсе на вас не гневаюсь. Возможно, мой тон показался вам резким, но тому есть иные причины, и к вам они не относятся. Так куда же вы едете с бароном? — спросил он с улыбкой и с легким укором, будто он уже спрашивал меня об этом, а я всё медлю с ответом.

— Всего лишь прогулка, — ответила я. — Дядюшка одобрил желание его милости составить мне компанию…

— Вот как, — и вновь тон государя неуловимо поменялся, став из благожелательного сухим и колючим.

— Дело в том, что наш спор с ее милостью так и не имел завершения, — поспешил вмешаться Гард, и государь перевел на него взгляд. — Мы решили повторить скачки, но уже без зрителей. Так никто из нас не уронит своей чести, но итог будет окончательным и неоспоримым.

— Вот как, — повторил Его Величество, но теперь уже с улыбкой. — Стало быть, я был прав, и мы помешали вашим замыслам.

— Государь, — ожила графиня, всё это время стоявшая за спиной венценосца, — быть может, мы продолжим нашу прогулку и не будем мешать их милостям, раз уж им не нужны зрители?

— Отчего же, — не отводя от меня взгляда, откликнулся Его Величество. — Мне весьма любопытен итог спора. Да и кому довериться, если не своему господину? Мы ведь сумеем сохранить тайну победителя и проигравшего, что скажете, ваше сиятельство?

— Разумеется, государь, — тускло согласилась графиня.

— Тогда решено, далее мы едем вместе, — подвел он итог беседе, не спрашивая ничьего мнения.

— Это великая честь, — склонился барон, и я присела в реверансе.

Вскоре мы были уже на лошадях и продолжили путь все вместе: король с фавориткой впереди, мы с бароном за ними, а следом телохранители и грум. Да иначе бы и не вышло, даже с позволения монарха поравняться с ним – на дороге рядом могли пройти только две лошади. Мы с бароном переглянулись, и он сверкнул ухмылкой. Я пожала плечами и устремила взор на спину государя.

Мне не до конца было понятно происходящее. Может, дело было в моей неискушенности, но я никак не могла прийти к выводу, что двигало монархом, который вдруг оказался на нашем пути, устроил допрос, который неожиданно превратился в королевскую милость. И раз уж не я вызвала неудовольствие государя, то, быть может, они повздорили с графиней, и потому Его Величество решил развеяться, прогулявшись с нами?

Или же его все-таки задело то, что меня сопровождает молодой мужчина, известный веселым нравом, и с которым мы так часто оказываемся рядом? Ведь стал же он холоден, когда услышал, что барон получил разрешение главы рода на мое сопровождение, а так поступают, когда желают выказать даме свою благосклонность. А после смягчился, как только Гард выдал наши намерения за причину его просьбы о сопровождении. Как расценить то, что король оказался на нашем пути, когда обычно гуляет в ином направлении?

А потом мне вспомнилось, как сердит он был еще у конюшен. Может и вправду кто-то успел испортить настроение нашему сюзерену? А затем мне вдруг представилось, как должны были мы смотреться с бароном со стороны во время нашей шутливой перебранки. То идем рядом, то я убегаю, а он меня догоняет, а после и вовсе стоим и жарко сморим. Да еще и эта фраза Фьера о его симпатии… Неужто это ревность? Судя по ухмылке Гарда, кажется, именно так он и думает. И пусть его никто не привлекал в сообщники, но его милость был умным человеком и видел всё, как есть. О, Хэлл, да неужто…

— Ваша милость, — голос государя прервал мои размышления, и он уточнил, наверное, памятуя, как легко вторая милость относит обращение ко мне на свой счет: — Баронесса, приблизьтесь.

Мазнув взглядом по Гарду, я направила Аметиста к Его Величеству. Графиня была вынуждена отстать, чтобы я могла поравняться с нашим правителем. На лице ее застыла каменная маска, под которой не было видно эмоций, однако, думается мне, вряд ли ей понравилось желание короля, но Серпина не посмела ослушаться, и как в случае нашего недолго разговора с государем у королевского дворца, послушно оставила нас почти наедине.

— Что вы нынче читаете? — спросил Его Величество.

— Если я скажу, вы посчитаете меня вздорной особой, государь, — потупившись, улыбнулась я.

— Это я сам буду решать сам, баронесса, — заметил Его Величество. — Так что привлекло ваш интерес?

— В этот раз роман, — ответила я. — «Железное сердце».

— Вам настолько интересно читать про жестокость и человеческую подлость?

— Мне нравится читать книги, в которых суровая правда не прикрыта налетом позолоты. Да и сюжет романов, рекомендованных для прочтения женщинами, не отличается особым разнообразием. Он влюбляется в нее, она отвечает ему взаимностью, но есть злодей или обстоятельства, которые мешают быть им вместе. Но потом всё счастливо разрешается. Или же она влюблена в негодяя, и благородный герой спасает ее, когда злодей почти погубил героиню. Мои матушка и сестрица находят эти истории крайне занимательными.

— А вы?

— А я отчаянно скучаю, когда читаю их, — ответила я. — Мне не хватает остроты, чего-то большего, чем терзания героев.

— Но в «Железном сердце» нет остроты вовсе, — заметил государь. — Роман достаточно нуден, да и объем велик.

— О, — я легко рассмеялась, — остроты там хватает, Ваше Величество. Там нет любовных приключений, но немало неожиданных поворотов и трудностей, которые вынуждены преодолевать герои. К тому же Сансен Райвон писал, опираясь на историю. В его книгах нет неточностей, он филигранно сплетает события истинные и придуманные. Потому романы этого писателя позволяют познакомиться с разными эпохами достаточно близко.

Король некоторое время в молчании рассматривал меня, а после усмехнулся:

— Не понимаю, чему я удивился поначалу. Тот, кто читает скучнейшие хроники и жизнеописания, должен наслаждаться книгами подобными «Железному сердцу». — После вновь замолчал, продолжая рассматривать меня, и я смущенно потупилась: — Вы весьма необычны, и это не может не занимать. Вас можно было бы посчитать легкомысленной, наблюдая за забавами. Этакий мотылек, который порхает над цветами, наслаждаясь каждым днем своей жизни. Но я вижу, что вы гораздо многогранней, и мне хочется наблюдать ход ваших размышлений. Они интересны, правда.

— Значит, — я ответила прямым взглядом: — Вы не считаете меня вздорной и взбалмошной особой?

— Я считаю вас очаровательной особой, — широко улыбнулся король и вдруг сменил течение разговора: — И где же вы намеревались устроить скачки с бароном?

— Прямо здесь, на дороге, — охотно ответила я. — Поначалу намеревались прокатиться до Братца, а на обратном пути пустить скакунов в галоп.

— Однако место весьма романтично, — заметил Его Величество, и взгляд его стал пристальным и испытующим. — Барон предложил вам побывать на озере?

— Нет, государь, — улыбнулась я лукаво, вдруг ощутив удовольствие от того, как меняется настроение короля в зависимости от ответов. Это было подобно дирижированию невидимым оркестром, и дирижером была я. Упоительнейшее открытие и ощущение, вызванное им! — Я всегда катаюсь до Братца, когда у меня есть сопровождение. И с фрейлинами ее светлости, и с дядюшкой. Его милость лишь покорился моему желанию полюбоваться вечерним небом над озером без любопытных взглядов лодочника и его помощников, как на Жемчужном озере. Место ведь  вправду живописное.

— И не поспоришь, — черты его вновь смягчились, и я улыбнулась шире.

— Кстати, — заговорил государь. — Каким вы встретили утро после большой охоты? Я наслышан о вашем успехе и интересе, который вы всколыхнули среди кавалеров.

— То утро было овеяно ароматом цветов, — не стала я скромничать. — Их было столь много, что в гостиной едва хватило места.

— Вы были в восторге? — и опять этот испытующий взгляд.

— Разумеется, Ваше Величество, — произнесла я, не сводя взора с лица государя. — Но восторг был неполным. Скорее, меня даже удручало, что я не сумела вызвать восторга мужчины, чье внимание смогло бы сделать меня по-настоящему счастливой.