Дорогой интриг (СИ) - Цыпленкова Юлия - Страница 98

Он поднял меня на руки, заглянул в лицо и отнес к кровати. Сел на нее и устроил меня у себя на коленях. Спальня плыла перед моими глазами, жар продолжал терзать, а вместе с ним пришла истома. Моей щеки коснулись пальцы герцога, я подняла на него взгляд и застыла пораженная. Он был прекрасен! Невероятно, восхитительно прекрасен.

Почему я раньше не замечала, что он такой? В лунном свете его кожа казалась таинственно-бледной, но глаза глубокого синего цвета лихорадочно сияли, и этот блеск манил меня, как губительный огонек глупого мотылька. Переместив взгляд ниже, я посмотрела на его губы... Мысль узнать, каковы они на вкус, стала вдруг нестерпимой.

— Боги, — прохрипела я.

Ришем улыбнулся мне, а после склонился к губам, и я обняла его, зарылась пальцами в волосы, наслаждаясь их густотой. Его губы дарили мне радость, и я отвечала со всем своим пылом, вдруг отчетливо осознавая, что готова сделать всё, что скажет герцог, что готова пойти за ним, куда бы он ни позвал. Потому что с этой минуты для меня существовал только один мужчина, с кем я могла быть счастлива. Мой восхитительный Нибо…

— Милая, — прошептал его светлость, отстранившись. Он ласково провел кончиком носа по моей щеке. — Нежная. Шанни… — словно смакуя, произнес он мое имя. — А после наклонился, укладывая меня, и навис сверху.

А потом… Я уперлась ладонями его светлости в плечи и в недоумении воззрилась на него.

— Что происходит? — нахмурившись, спросила я. — Что вы творите? — И осознала окончательно: — Негодяй!!!

Герцог отстранился, устремил на меня вопросительный взгляд, и я, откатившись в сторону, вскочила с кровати. Мой взгляд упал на перстень, тот окрасился розоватой дымкой.

— Приворотное зелье, — потрясенно произнесла я. После подняла взгляд на Ришема и вопросила, от ошеломления даже не повысив голоса: — Вы совсем обезумели? Вы меня опоили? Но это же подло…

— Как? — не менее потрясенно вопросил герцог.

— Вы – подлец! — выкрикнула я истерично, игнорируя его вопрос.

— А что мне еще остается?! — с надрывом и зло воскликнул его светлость. — Меня разрывает надвое! С одной стороны – благополучие моего рода, с другой – чувства к женщине, которая угрожает положению Ришемов. Я устал от этой внутренней борьбы, я хочу вновь стать цельным, и вы можете дать мне это. Шанриз…

Я ожесточенно мотнула головой.

— Не прикасайтесь! — взвизгнула я и завертела головой, отыскивая то, чем смогла бы защищаться или выбить окно, чтобы звоном стекла привлечь внимание стражи.

Ничего не было. В своем изначальном ошеломлении я не заметила сразу, что со столика у кровати исчез подсвечник, как не стало графина с водой и стакана. У герцога было время позаботиться об этом до моего пробуждения. А до остального я не успела бы добраться.

— Шанриз!

— Лжец! — выкрикнула я. — Что вы хотели сделать? Погубить меня?! Вы хотели обесчестить меня, так? Так?!

—,Проклятье, — выругался герцог. — Я бы не оставил вас, не бросил. Я бы позаботился о вас и о вашем роде. Клянусь!

— Как же я вас ненавижу, — выдавила я, справляясь с подступающими слезами злости и обиды. — Ненавижу!

Он отвернулся, и я, пользуясь моментом, бросилась к окну, открыла щеколду, но успела только приоткрыть. Герцог остановил меня. Он захлопнул раму и оттащил меня от окна, но тут же поднял руки, показав, что не тронет.

— Шанриз… послушайте, — я мотнула головой. Ришем протяжно вздохнул: — Правда, я не желал дурного…

— Желая влюбить меня в себя и обесчестить, вы не желали дурного? — я издевательски хохотнула. — Вы желали! Вы мне желали! Просто убрать меня с дороги, вот чего вы желали! Женитьба? Да вы ни за что не женились бы на мне, иначе принцесса вырвала бы вам сердце. Она – Стренхетт, и ревнива, как все в ее роду. Всё, что вы могли бы мне предложить, – это роль содержанки, а мой род после того, как стало бы известно, что я ваша любовница, был бы уничтожен раз и навсегда! И вы будете утверждать, что не желали дурного?!

— Я люблю вас…

— Обвинение в использовании темной магии, а после насилие – это ваша любовь? Убирайтесь!

Герцог стремительно шагнул ко мне, схватил за плечи…

— Ваша милость! — выкрик Тальмы под дверью был столь неожиданным, что и я, и Ришем, замерли на миг, а после одновременно повернули головы в сторону выхода из спальни. — Госпожа баронесса! Госпожа! Ответьте!

— Полог слетел, — скорей машинально констатировал себе под нос его низость.

— Тальма, зови…

Герцог закрыл мне рот ладонью, ожег яростным взглядом и, оттолкнув на кровать, кинулся к окну. Он распахнул его, забрался на подоконник, но обернулся и отрывисто бросил:

— Если вздумаете заговорить, я найду, что ответить.

А после шагнул на карниз и исчез из поля моего зрения.

— Госпожа! — надрывно выкрикнула Тальма. — Что с вами? Ваша милость, да ответьте же!

Двери дергались под ее напором, но подлец Ришем унес ключ с собой. Я смахнула с глаз влагу, и, наконец, ответила:

— Ищи запасные ключи, я заперта.

— Вы живая? — задала служанка глупейший вопрос, но причиной тому был испуг – я это понимала.

— Открой меня поскорей, — приказала я.

— О-ой, — протянула Тальма и, причитая, поспешила исполнить приказание.

Вскоре она уже вставляла запасной ключ, хранившийся на ее связке в скважину. Попала Тальма не сразу, даже нехорошо выругалась, но вот дверь открылась, и я опрометью бросилась прочь из покоев.

— Куда вы, ваша милость? — крикнула мне вслед служанка. — В таком виде!

Тихо зарычав, я бросилась к гардеробной, схватила плащ и, накинув его, выбежала из покоев. Я не размышляла, куда мне идти и что делать, ноги сами несли меня к комнатам главы моего рода. В эту минуту мной двигало желание спрятаться под крылом единственного родного мне человека, только он казался мне надежной защитой. И я мчалась к графу, словно дитя, ищущее помощи своего отца.

Мне было безразлично изумление стражей, провожавших меня взглядом. Хотя даже если бы сейчас по коридорам дворца вышагивали придворные, я бы не обращала внимания и на них. Наверное, пробежала бы и мимо короля, желая скорей добраться до дядюшки. Никогда еще этот путь не казался мне таким бесконечным.

— Хэ-элл, — простонала я и теперь уж окончательно перешла на бег.

— Ваша милость, что произошло? — дорогу мне преградил один из стражей.

— Прочь! — с ноткой истерики выкрикнула я.

— Куда вы бежите? — не поддался страж.

— К дядюшке, — я попыталась взять себя в руки, но вышло более всего похоже на жалобную интонацию ребенка.

— Я провожу вас…

— Сама, — совсем по-детски ответила я, и он, наконец, отошел с моего пути.

В дверь графа я барабанила так, что приоткрылась дверь соседних покоев, и на меня взглянул чужой заспанный слуга. А потом послышались шаги прислужника его сиятельства. Он открыл дверь, и я ворвалась внутрь, столкнув бедолагу с дороги. После промчалась до спальни графа, распахнула дверь и увидела его, уже вставшего с кровати. Похоже, мой стук разбудил не только слуг.

— Шанни? — изумился дядюшка, и я налетела на него, кинулась на шею и вот теперь разрыдалась. — Что случилось, дитя? — с тревогой спросил его сиятельство.

— Ришем, — сквозь надрывные всхлипывания и рыдания выдавила я. — Он… в мою спальню… окно… Дядюшка-а-а, так… он.

Говорила я несколько больше, но страдания поглотили часть слов, однако этого хватило, чтобы граф вцепился мне в плечи, встряхнул и воскликнул:

— Что он сделал?! Он… он вас…

— Нет, — я замотала головой. — Но хотел...

— Воды! — рявкнул граф своему слуге, топтавшемуся на пороге. — И успокоительных капель. — Затем заботливо обнял меня и подвел к кровати. Усадив, сел рядом и успокаивающе погладил по спине: — Тише, дитя мое, тише.

Вскоре я уже пила воду с каплями, растворенными в ней. Дядюшке пришлось мне помочь, потому что руки мои тряслись, и стакан бился о зубы. Но еще спустя несколько минут, я уже могла, пусть и судорожно вздыхая, но все-таки более связно изложить всё произошедшее. После показала перстень, как доказательство.