Шеф-повар Александр Красовский 2 (СИ) - Санфиров Александр - Страница 54

Видимо, только сейчас до них дошло, что мы действительно во Франции и будет участвовать в конкурсе, после которого любой ресторан в Швеции сочтет за честь пригласить такого повара на работу.

Стоило нам выйти из машины, как к нам подошел молодой паренек и на неплохом английском языке выяснил, кто мы такие и подробно объяснил, что дальше делать. А лично мне он, сверившись с записями, сообщил, что мэтр Поль Бокюз хотел бы со мной побеседовать после общего собрания конкурсантов.

Мои коллеги нисколько этому не удивились. Не часто в конкурсах поваров участвуют миллионеры, владельцы крупных фирм. Так, что внимание организаторов конкурса и местной прессы мне обеспечено. В принципе я даже предполагал, какой вопрос у них будет звучать чаще всего. И будет это примерно так… господин Красовски, скажите, зачем вам нужен этот конкурс, не считаете ли вы, что вашу возможную победу просто признают победой денежного мешка?

Как ни странно, Вендель Крогер мне такого вопроса не задавал, или просто постеснялся.

Поняв о чем только, что подумал, натурально заржал. Это же надо, в голову пришла глупая мысль, что журналист может постесняться, что-то спросить. Ерунда! Журналисты не стесняются в вопросах. Разве, что на пресс-конференции Владимира Путина прикусывают свои языки, мало ли что, вдруг больше до тела не допустят.

Сегодняшнее собрание конкурсантов, вполне уместилось в небольшой зал на втором этаже ресторана нашего гостеприимного хозяина. Все было достаточно скромно. По крайней мере, корреспондентов было меньше чем представителей команд. В нынешнем конкурсе участвовали повара из четырнадцати стран Европы и Канады. И сейчас все мы рассаживались в зале на стулья в стиле ампир с сиденьями, обшитыми бордовым бархатом. От вспышек магниевых ламп, приходилось постоянно щурить глаза.

Естественно никто никого не знал, поэтому мы все с любопытством разглядываем, друг друга, пытаясь понять, кто какую страну представляет.

Хотя, нет, я увидел знакомое лицо. Это известный датский повар, с которым мы в прошлом году обменивались опытом. Я приветственно махнул ему рукой и получил в ответ похожий жест.

Естественно, всем собравшимся кажется, что все проходит на должном уровне. Меня, однако, это действо не впечатляет. В прошлой жизни мне повезло побывать болельщиком всего лишь на европейском полуфинале конкурса, в котором удалось участвовать нашему российскому повару, но и этот полуфинал был обставлен с гораздо большей помпой, чем сегодняшнее мероприятие.

Пока народ переговаривался, я наблюдал за собравшимися, пытаясь понять, кто из них повара, а кто спонсоры. Это моя команда не задумывалась о деньгах и ни в чем себе не отказывала, потому что я был сразу и спонсором и участником конкурса.

А вот большей части поваров приходилось искать достаточно большие деньги, чтобы попасть на заветное состязание. Притом, затраченные средства не удастся вернуть, даже если займешь призовое место. Ведь приз в двадцать тысяч долларов вряд ли покроет затраты на конкурс. На Золотой Бокюз повара едут не за деньгами, а за славой и известностью. После победы на нем о дальнейшей карьере можно уже не беспокоиться, лучшие рестораны мира будут рады видеть у себя такого повара.

К сожалению, наш хозяин оставался горячим патриотом Франции. А посему говорил с нами по-французски. В принципе, мы все были об этом осведомлены и привезли с собой знатоков языка. Но, конечно хотелось бы самому понимать, что нам бурно объясняет месье Бокюз.

Наш переводчик, Улле Хольм, лихорадочно чиркал что-то себе в блокнот, попутно пытаясь перевести нам слова Бокюза.

То же самое делали в это время еще несколько человек, поэтому зал наполнился тихим бубнежом.

— Странно, при таком масштабе конкурса, можно было потратиться и на синхронный перевод, хотя бы на английском языке, отсталые они здесь в Лионе какие-то, — подумал я.

Долго собрание не продлилось, уже через сорок минут народ повалил на выход.

Меня же все тот же молодой человек повел в кабинет хозяина.

На этот раз Поль Бокюз говорил со мной на английском языке. Знал он его не так чтобы очень, но друг друга мы вполне понимали.

— Очень рад вас видеть у себя. Давно хотел с вами познакомиться, месье Красовски, — улыбаясь, приветствовал меня мэтр французской кухни.

— Взаимно, мсье Бокюз, надо сказать, я даже не подозревал, что вам известно мое имя, — в ответ сообщил я. — Очень вам признателен за приглашение участвовать в конкурсе. Считаю, что мне крупно повезло. Уверен, скоро повара всех стран будут устраивать свои соревнования, полуфиналы и финалы, чтобы попасть на конкурс к вам в Лион. А я попал к вам практически с заднего двора. Из-за этого неловко себя чувствую.

— Не переживайте и не волнуйтесь, мсье Красовски, я в этом деле не один десяток лет и знаю большинство выдающихся поваров Европы. Я понимаю, что вам, молодому человеку, за пятнадцать лет ставшему известным поваром Швеции и миллионером, этот путь показался очень долгим. Но для меня вы буквально вчера метеором ворвались в высшую лигу поварского искусства. Далеко не каждому удается такое. Именно поэтому я не смог совладать с любопытством и пригласил вас к себе на конкурс. Устраивайтесь вон в том кресле, надеюсь, вам в нем будет удобно. У меня есть свободные полчаса, поэтому если вы не торопитесь, мы сможем немного поболтать.

Я уселся в действительно удобное кресло. В это время дверь в кабинет неслышно отворилась, и молодой гарсон занес поднос с бутылкой красного вина и дощечкой с нарезанным сыром.

Тщательно вытерев полотенцем пыльную бутылку без этикетки, он на треть наполнил два бокала, стоявшие на столе и поставил рядом дощечку с сырами в окружении виноградных кистей. И затем также неслышно удалился.

— Попробуйте вино, — предложил собеседник. — Подобного варианта Божоле вы больше нигде не найдете. К сожалению, виноградники моего давнего приятеля не велики, и не могут обеспечить всех желающих. Кстати, рекомендую к нему мягкий козий сыр.

— Мне больше импонирует Рокфор, — улыбнулся я и отрезал ножом небольшой кусочек.

— На фиг, на фиг, ваш козий сыр, — думалось мне в это время. — Конечно, за эти годы я значительно расширил свои вкусовые пристрастия, но к вони козьего сыра притерпеться так и не смог, хотя даже тухлую селедку при необходимости могу попробовать.

Естественно, в разговоре ведущим был Бокюз, пользуясь возрастом и тем, что я был гостем, он расспрашивал меня, как я ухитряюсь вести бизнес и в то же время работать поваром, жалуясь при этом, что у него так не получается.

В ответ я тоже признался, что и у меня подобное совмещение профессий не очень получается.

Полчаса пролетели быстро. У Бокюза уже подходило время для очередного рандеву, а мне надо было идти к своим людям. Они, в отличие от меня, не пили эксклюзивное Божоле и не закусывали его Рокфором.

Нам надо готовиться к конкурсу. Завтра с утра он стартует.

Прошло три дня. Мы, уставшие до чертиков, сидели в зале ожидания Лионского аэропорта, радуясь, что все тревоги, суета и прочее остались позади.

— Алекс, почитай, что пишут о нас, воскликнул Улле Хольм, он уже успел забежать в газетный киоск и купить свежий номер «Свенска дагенблатт».

— Ну, давай, глянем, что там писаки накропали, — согласился я и развернул газетные листы. Довольно большая статья начиналась следующими словами.

— Наш гастрономический обозреватель Генрих Шульц побывал в Лионе, где накануне завершился конкурс Bocuse d’Or. И с удовольствием расскажет вам, как главная гастрономическая премия мира раскрыла, как лучшие повара планеты представляют воплощенный вкус

Зал лионского выставочного центра, в котором проходит конкурс лучших поваров планеты, больше всего напоминает стадион. Фанаты с разрисованными в цвета национальных флагов лицами, вувузелы, кричалки, бьющие через край эмоции — все ради того, чтобы поддержать национальную команду. Команду — потому что на конкурс приезжает не один шеф. У него есть помощник, есть тренер, есть спонсоры. У шефа есть стратегия и видение, которые, с одной стороны, должны вписываться в рамки традиционной кухни, а с другой, представлять новые техники и ингредиенты. У придумавшего в 1987 году эту гастрономическую олимпиаду знаменитого французского шефа Поля Бокюза была вполне очевидная аналогия с большим спортом. Финал конкурса проводится раз в два года, перед этим через сито национальных соревнований определяют тех, кто в континентальных полуфиналах будут биться за право сойтись в лионской бойне. Швеция в этом конкурсе еще ни разу не добивалась сколько-нибудь значимых результатов. В третьих лионских играх шефы из 14 стран должны были показать блюда из цесарки свободного выпаса и ручьевой пестрой форели. А затем приготовить по одному национальному блюду. Все они приготовили еду, которую даже завзятые фудис посчитали бы слишком вычурной и чрезмерно рафинированной. Она должна поразить зрителей внешним видом, а жюри — еще и вкусом. Замысловатые композиции на стеклянных и отполированных до блеска плато затем сервировались в не менее ошеломительно выглядящие визионерские сочинения. Почетный председатель жюри и один из лучших шефов Северной Ирландии Гордон Саммерс так сформулировал свои впечатления: «Что сказать, у нас было очень много еды… Ну а если серьезно, было так много изящества и страсти у каждой команды, что выбирать лучших из них было действительно сложно».