Избранница волка (СИ) - Лис Алеся - Страница 10

– Я помогу тебе принять ванну, – заявляет внезапно он, распахивая дверь небольшой комнатки и чем-то щелкая над головой. Она тут же заполняется светом, я и вижу перед собой вполне современный санузел с огромной ванной, снежно-белой раковиной, большущим зеркалом во всю стену и шкафчиками для гигиенических принадлежностей. На небольшой тумбе лежат сложенные горкой пушистые полотенца.

– Что-о-о? – широко распахиваю глаза, испуганно пытаясь вырваться. – Вы-вы-вы! Вы что собираетесь делать?

Я даже заикаться начинаю от возмущения, снова краснея, как маков цвет.

– Вета, я не могу сейчас, посреди ночи, найти тебе верную и молчаливую служанку, которая бы не болтала налево и направо, о том, что тут происходит, – спокойно произносит он, сажая меня на тумбу. – Но сама ты не справишься.

Обида вгрызается в сердце ядовитыми зубами. Ах, он еще и беспомощной неумехой меня считает?

– До этого дня справлялась, – фыркаю в ответ, стараясь отодвинуться от него как можно дальше. Надо же, а ведь я его еще и привлекательным считала. Как легко внешняя красота искажается, когда берешь во внимание характер и душевные качества человека… или оборотня.

– Справлялась? – поднимает брови он. – Ну, справляйся! Вперед!

По губам Рейнхарда скользит саркастическая улыбка.

Я кидаю взгляд на кран, вернее на краны, над ванной, и понимаю, что ничего не понимаю. Ручек, рычагов или других приспособлений, чтоб пустить воду, нет совсем. Просто гладкие хромированные трубы, которые, фигурно изогнувшись, входят в покрытую белой плиткой стену.

Перевожу беспомощный взгляд обратно на мужчину, чувствуя неловкость и стыд.

Рейнхард, к слову, никак не комментируя мой молчаливый призыв, подходит к кранам, и, проводя рукой от стены к краю, пускает воду.

– В правом горячая, в левом холодная, – тихо объясняет он. – Чтобы выключить, передвигаешь тумблер в обратную сторону.

Приглядевшись, я и, правда, замечаю небольшую полоску более светлого металла на поверхности трубы.

– Спасибо… – едва слышно шепчу, не зная, куда себя деть от стыда. Я глупая себе напридумывала, а оно вот как оказалось.

– Вета, – чуть смягчив тон, подходит он и ставит руки по обе стороны от меня на тумбу. – Вспомни, что сказал врач – тебе нельзя опираться на ногу. Я просто перенесу тебя в ванну и вытащу оттуда. Возможно, помогу промыть волосы, они у тебя слишком запутанные и, извини за выражение, грязные. К тому же сейчас комната наполнится влажным паром и тебе может стать плохо, ты же недавно сознание теряла. Так что давай, засовывай свою скромность поглубже и раздевайся!

Честно, я уже готова была ему простить все, но, услышав последние слова, снова вспыхиваю.

– Я не буду при тебе раздеваться! – громко восклицаю, заливаясь краской.

Ну, как так можно? Боже мой, так стыдно, так неловко! А вдруг он меня сейчас силой раздевать начнет, как тогда отбиться?

– Ты предпочитаешь, чтоб я тебя в одежде засунул в воду. Это так принято у землян? – едко замечает мужчина и тянет руки к бретелькам на моих плечах. – Ладно. Некогда мне тут с тобой возится. Я тоже устал, хочу отдохнуть. Будешь скромничать потом, чистой, вымытой и под одеялом.

Ошалело хлопаю его по ладоням и откидываюсь назад. Тумба, пошатнувшись от нашей возни, заваливается на бок. Я, пискнув от испуга, сама цепляюсь за предплечье Рейнхарда, а он, воспользовавшись моментом, хватает одной рукой меня за талию, а другой разрывает сарафан от ворота и до пояса.

Тихо всхлипываю, дрожа от страха. На глазах выступают слезы обиды и унижения. Одежда слетает с меня, как осенние листья с деревьев, и лужицей падает у ног.

Мужчина перехватывает меня под коленки и опускает в уже почти полную ванну.

– С бельем, надеюсь, сама справишься, – цедит он сквозь зубы, обдавая меня жгучим взглядом, от которого я начинаю дрожать еще больше.

Складываю руки на груди, прикрывая обнаженное тело, и легонько киваю, икнув от страха.

– И запомни, Вета, я не насильник и мелкие девочки вроде тебя, которые выглядят более похожими на подростка, чем на взрослую женщину, меня не интересуют, – эти слова почему-то вместо того, чтобы меня успокоить, обижают еще сильнее.

Опускаю голову еще ниже, чтобы не видеть его лица.

– Шампуни там, – доносится до меня. – Выбирай любой на свой вкус. Когда нужно будет промыть и сполоснуть волосы, зови. Я пока позабочусь об ужине. Лично я голоден, уверен, ты тоже.

Дверь, тихо скрипнув, прикрывается, но я краем глаза замечаю небольшую щель между косяком и створкой. Все-таки Рейнхард был прав, в ванной, наполнившейся паром, становится тяжело дышать, и от этого немного кружится голова, а через проем хотя бы воздух свежий заходит.

Немного успокаиваюсь и, выключив воду, откидываюсь на пологий бортик со специальным углублением для головы. За стеной слышатся беспокойные шаги – почему-то в голове возникает картинка, как мужчина нервно ходит от стены до стены, наматывая круги – затем тихий незнакомый голос, едва слышный короткий ответ Рейна и снова звуки шагов.

Уже полностью освоившись, стягиваю белье, решив быстренько простирнуть в раковине, использовав один из предложенных шампуней, а, развесив уже чистый предмет одежды в укромном уголке на теплой трубе, и сама принимаюсь намыливаться.

Пена пахнет нежно и приятно, по-моему, лавандой, если в этом мире она растет. Я с наслаждением избавляюсь от грязи, скребя кожу чуть ли не до красноты. Кажется, что запах болота, травы, глины, крови въелся намертво не только в ткань платья, которое теперь можно выкинуть, но и в волосы, тело, забился в легкие, мешая ощущать другие ароматы.

Голову тоже намыливаю и промываю сама, нечего мне помогать в таких интимных делах. А когда уже во второй раз споласкиваю влажную копну волос, дверь тихо отворяется.

– Вета, все в порядке?

Я, не ожидав визитера, тихо вскрикиваю и, скользнув по гладкому дну, иду под воду.

Меня тут же подхватывают под мышки и сажают обратно, придерживая за спину.

– Вот видишь, – буравит острым взглядом Рейнхард, старательно отводя глаза от того, что пониже шеи. – Будь аккуратнее!

Послушно киваю, глотая ртом воздух. На ресницы налипла пышная пена и проморгаться никак не получается. Но она, как это не удивительно, ни капли не щиплет, совсем как детский шампунь. Поднимаю ладони, чтобы вытереть глаза, но делаю только хуже, добавляя новые и новые комочки вспенившегося шампуня.

– Тихо-тихо, давай я, – едва слышно произносит мужчина, и до моего лица дотрагиваются теплые, чуть шершавые ладони. Они ласково проводят подушечками пальцев по прикрытым векам, щекам, носу, обводят контур губ… Все внутри скручивается в тугой узел, посылающий пульсирующие волны к низу живота. Невольно сжимаю бедра и глубоко вдыхаю наполненный паром и ароматами мыла воздух.

– Вот и все, – слышится хриплый шепот, от которого по коже пробегают табуны мурашек.

Распахиваю ресницы и встречаюсь взглядом с потемневшими глазами Рейнхарда. Его руки продолжают лежать на моих щеках, а сам мужчина настолько близко, что ощущается его теплое дыхание. Губы начинает покалывать от напряжения и непонятного желания.

Я прекрасно понимаю, что сейчас чувствует мое тело, не настолько я невинна, но меня обескураживают эти самые чувства, и пугают. Я за пять лет отношений с Сергеем такого не ощущала, потому-то и оттягивала с интимной близостью, вызывая недовольство мужчины. А тут, к незнакомому человеку! Это неправильно… нелогично…

Вырываюсь из захвата и отодвигаюсь подальше, в этот раз опасаясь не мужчины, а себя.

– Повернись спиной, – приказывает все так же хрипло Рейнхард. – Я помогу прополоскать волосы чистой водой, они все в мыле. И тебе кхм… лучше встать… они слишком длинные.

– Нет… я не могу, – качаю головой, хоть и поворачиваюсь, как он просит