Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 2 (СИ) - Афанасьев Семён - Страница 7

Отношения между финансовым департаментом и безопасностью на данном этапе были далеки от идеала. Соответственно, и этот оператор видеонаблюдения, чисто теоретически, тоже мог иметь в запасе такой приказ. Как следствие, он мог законно отказаться отвечать на прямые вопросы начальника, имея на то формальные и оправдывающие его основания.

В случае же с Мивако Когой, вариантов соскочить у него не было: она и формально находилась при исполнении; и, в случае чего, могла пойти на принцип - и без затей набрать напрямую оябуна. В том числе, пользуясь положением близкой родственницы.

Излишне говорить, что на дальнейшем характере беседы для допрашиваемого сотрудника это сказалось бы не лучшим образом.

- Я скоро стану второй женой господина Асады. Потому проблемы его сына, можно сказать, уже являются и моими проблемами, - безукоризненно вежливо и, словно извиняясь, начала Мивако.

Словно в подтверждение своих слов, она легонько коснулась кончиками пальцев плеча финансиста, стоявшего сбоку от неё.

- Потому логичен вопрос: что именно наш мальчишка здесь натворил? Господин Томиясу лично звонил, чтобы сообщить о неподобающем поведении нашего сына, - со вздохом завершила секретарша, демонстративно глядя на настенные часы и намекая на неурочное время упомянутого звонка. – А тебя, говорят, Масахиро вообще заставил удалить видеофайлы.

Ответственный за видеонаблюдение покраснел, на его лбу выступили капельки пота:

- Э-э-э, о ком сейчас речь? Был инцидент только с одним гайдзином. При чём тут ваш сын?

- Этот гайдзин и есть наш сын. Не надо ничего бояться, - внешне приветливо продолжила Кога. - Мы полностью на стороне порядка. Чтобы соответствующим образом наказать мальчишку, нам нужно всего лишь не со слов третьего человека точно представлять случившееся.

- А почему третьего человека? - взгляд оператора снова вильнул в сторону.

- Ну давай посчитаем вместе, - покладисто кивнула Мивако. - Охранники, которые пострадали из-за самоуправства сына господина Асады, это раз. Далее они доложились начальнику безопасности, так? Потому что ситуация явно нештатная, и о таких вещах необходимо докладывать лично, без промедления. Это два. Далее начальник безопасности доложил уже оябуну. Итого, получается цепочка из трёх звеньев.

- Охранники не звонили оябуну напрямую. Они вначале доложили дежурному офицеру внутренней службы охраны объектов, - казалось, сотрудник покраснел еще больше.

- Ой, как интере-е-есно, - поощрительно улыбнулась секретарь. - А почему так?

- Я не могу сказать... - замялся оператор, старательно глядя в сторону.

- Ты сейчас зажигаешь во мне огонь любопытства, - весело тряхнула волосами в воздухе Кога. - А почему не можешь сказать? Ладно, не говори. Ну тогда хотя бы скажи причину, по которой не можешь поделиться? Тем, что напрямую касается нашего ребёнка?

- И причину я тоже не могу назвать, - было видно, что сотрудник словно разрывается на две части, затрудняясь принять какое-либо окончательное решение.

- Я боюсь, что вынуждена буду тебя очень огорчить в этом случае. - Вздохнула Мивако. - И начну, возможно, прямо здесь. Ты веришь мне? - на последней фразе она поймала подбородок оператора пальцами и решительно развернула его к себе.

- Я маленький человек! Зачем вы впутываете меня в свои дела?! - кажется, какие-то эмоции у дежурящего целыми сутками клерка начали наконец прорываться наружу.

- Ты сейчас ничего не путаешь? - безукоризненно вежливо уточнила Мивако. - Потому что у меня тогда возникает уже второй вопрос: а на кого ты здесь работаешь? На организацию? Или на себя лично? Потому что, если первое, то я сейчас не поленюсь потревожить кумитё ещё раз, несмотря на время. А если второе, то мы с тобой будем продолжать этот разговор уже совсем в другом месте. Итак, повторяю вопрос: на кого ты здесь работаешь?

- Ууууу... , - раздался сзади голос Нозоми. - Мивако, дорогая, да тут даже мне видно. Хотя я ни разу у вас и не работаю.

- Я досчитаю до трёх, затем позвоню, - секретарша спокойно подняла вверх свой смартфон. - Сейчас мы ещё можем обойтись с тобой разговором, что бы за всем этим ни стояло. Но твоё поведение уже заставляет меня очень бояться. Твоей дальнейшей неискренности. А если я боюсь, то…

- Мне нужны гарантии, -сглатывая слюну, ответил оператор.

За стеклом, позади стакана, за происходящим напряженно наблюдали трое с поста охраны возле входа.

- Едешь с нами, - прикинул что-то, решительно заявила секретарша. - Собирайся.

********************

Как ни парадоксально, но даже такой двусмысленно начавшийся вечер может перерасти во что-то интересное.

Четыре иностранки европейской внешности, на которых меня сориентировал Рюсэй, вопреки всем опасениям пускают меня за свой стол вообще без разговоров.

Две из них являются студентками токийских университетов, ещё одна учится в Осаке, а последняя приехала проведать сестру из Китая.

По-японски говорят трое из четырёх, потому проблем в коммуникации с самого начала не возникает. А ещё через три минуты, когда они начинают переводить четвёртой содержание беседы на английский, удивляюсь уже я. И, хлопнув себя по лбу, перехожу на тот же язык.

Уже не знаю, на чём основывались смелые ожидания Рюсэя, но именно в этом случае его прогноз совпадал с моим невысказанным на сто процентов.

Абсолютно трезвый и почти непьющий мужик лет под сорок, имеющей внешность семнадцатилетнего, с достаточно немалой суммой денег в кармане - это с одной стороны. Как по мне, уникальное преимущество.

А с другой стороны - четыре девчонки едва за двадцать, которые пришли сюда откровенно в поисках приключений. И, попутно, в финансах тоже при этом ограничены.

Следует добавить мою европейскую внешность и контраст - то, как я выгляжу, с тем, что я понимаю и говорю.

В общем, предсказуемо, общение приобрело характер обнимашек и братаний буквально через полбутылки. Кстати, когда официант подходил, чтоб закрыть счёт календарного часа (это здесь практика), я, следуя твёрдым заветам Рюсэя, не позволил им платить за себя, расставшись с первой частью выданных мне денег.

Мой товарищ в этом здании настаивал, что это - единственная правильная тактика. Даже если европейски выглядящие женщины и будут порываться платить за себя самостоятельно.

Видимо, произведенное мною впечатление оказалось даже сильнее, чем я рассчитывал в самых смелых ожиданиях. Потому что, когда мы уже собираемся отсюда выходить, дамы настаивают на вызове одной-единственной машины такси на всех:

- Поехали к нам? - предлагают они наперебой.

- Ну, кто я такой, чтобы отказываться в этой ситуации? - откровенно ответил я вслух, переводя взгляд с одной на другую.

Их многозначительное хихиканье и четыре щипка моих коленей под столом чётко показали, что я на верном пути.

- Чёрт, у меня четыре фишки не потрачены, - спохватилась одна из американок уже перед выходом. - Сорок баксов.

Поскольку за счёт из денег Рюсэя было уплачено во много раз больше этой суммы, я молча кивнул на окошко обменной кассы.

А когда мы покидали заведение, один из охранников на входе откровенно намекнул о чаевых, причитающихся с моей стороны лично охране.

Честно говоря, это было нарушением всех возможных и невозможных правил заведения. В рамках общения с Рюсэем пару часов назад, я очень тщательно выспросил его обо всём, что мне следует знать.

Вежливо отказав, я уже собирался открыть двери, чтобы выпустить девушек на улицу. Именно тогда этот охранник и хлопнул меня по затылку свёрнутой в трубочку газетой. Сопроводив свой жест достаточно неприятными словами.

Честно говоря, именно такого варианта даже многоопытному Рюсэю заранее в голову не приходило. По крайней мере, такой сценарий вообще нами на этапе планирования не рассматривался.