Лекарки тоже воюют 2 (СИ) - Ветреная Инга - Страница 27

- Капитан Дамайон ошибся в координатах точки прибытия своего батальона и завел своих людей прямо в лапы врага. А когда понял это, смалодушничал и попытался скрыть свой просчет, запретив радисту запрашивать помощь, рассчитывал выпутаться из заварушки собственными силами. Все это время полковник Фразир пытался связаться с батальоном, при помощи спецоборудования обнаружить воинское подразделение на оговоренной точке дислокации. Но, как вы уже понимаете, полковнику это не удалось, тогда он организовал крупномасштабные поиски молчавшего батальона. К сожалению, погодные условия не позволили применить авиацию, поэтому быстро обнаружить ребят и избежать трагедии не удалось. Ошибка капитана Дамайона стоила жизни нескольким сотням наших бойцов. И это не моя, а официальная и единственно верная версия произошедших событий! – назидательно вещал историк.

Во время его речи на демонстрационной доске мелькали изображения военных: яркий портрет бравого полковника Фразира с огромным количеством наград на парадном кителе, черно-белые карточки из личных дел капитана Дамайона и рядового Мелика.

- Благодарю, учитель! – встав с места, громко прокричал Ерник. – Теперь мы знаем, как тяжело нам далась победа над врагом! Ведь нам пришлось бороться не только с эриконцами, но и с бездарными трусами, что затесались в наши ряды! – услышав его слова, большинство ребят, на трусость которых так опрометчиво намекал парень, повскакивали с мест и загалдели.

- Успокоились все и сели на место! – повысил на ребят голос преподаватель. – Мой урок еще не закончен!

- Сядь на место, выскочка! – копируя тон учителя, рявкнул на меня Ерник, почувствовав поддержку со стороны историка.

- Еще одно подобное высказывание в сторону Син, и я не буду к тебе столь гуманным, как она, а просто прикопаю в пустынном месте! – тихо прошипел Керем, повернувшись к Ернику и пристально глядя на него.

«Смельчак» побледнел, его перепуганные глазки метнулись к преподавателю, но тот сделал вид, что не заметил никакого конфликта среди ребят. В сторону Ерника демонстративно развернулся Цун и все парни, прошедшие войну. Тот проиллюстрировал чудеса разумности и забился в угол.

- Что ж, для подтверждения Вашей, учитель, версии необходимо теперь предъявить нам пару-тройку доказательств, - растянув губы в холодном оскале, произнесла я.

- Никакой необходимости в этом нет! Или ты сомневаешься в моих словах? – пафосно вопрошал историк.

- Безусловно! А вот я приведу доказательства в пользу своих слов! – заявила ему и обратилась к своему телефону.

- Нам ничего от тебя, ученица Син, не нужно! – занервничал учитель. - Сейчас же сядь на место, и я продолжу урок.

- Нет, учитель! Вы дали мне задание, и я хочу его выполнить до конца! – даже не глядя на преподавателя, возразила ему.

- Я приказываю тебе замолчать! – не на шутку взвился преподаватель. Он подскочил ко мне с намерением силой усадить за парту, но друзья были начеку и не подпустили нервного педагога ко мне. – Я не позволю порочить имя героя! Полковник Фразир с честью выполнил свой долг и погиб, защищая Туринию, пока ты трусливо пряталась в эвакуации! – пытался высокопарно приструнить меня преподаватель.

Вступать в перепалку было бесполезно, у меня просто не хватило бы громкости переорать учителя, и я поступила проще: включила запись, которая лучше всяких слов показала на демонстрационной доске те трагические события.

- «Дуб» вызывает «тополь»! – хрипло кричал молоденький парень с перевязанным плечом. – «Дуб» вызывает «тополь»! «Тополь», ответьте!

- Мелик, что там? – на экране появился перепачканный военный с погонами капитана.

- Отозвалась только разведрота соседей, но они в пяти часах от нас! – четко отрапортовал радист.

- А полк Фразира?

- Молчат, командир!

- Вызывай, родной! У нас на тебя вся надежда! - в голосе капитана слышалась злость, и он исчез из зоны видимости.

Камера на шлемофоне одного из солдат погибшего батальона не отражала всей картины боя. Было видно лишь небольшое, наспех выстроенное из камней укрытие, оперевшись на стену которого, радист пытался докричаться до своих, пока неожиданный взрыв гранаты не накрыл всех, кто там находился. И тут же новые кадры появились на демонстрационной доске школьной аудитории. Несколько мужчин в форме в ярко освещенном кабинете склонились над рацией и внимательно прислушивались к доносящимся из нее голосам, которые мы все узнали: это был тот самый диалог капитана Дамайона и радиста Мелика.

- Сколько они еще протянут? – морщась, словно от зубной боли, негромко поинтересовался полковник Фразир.

- Не больше получаса! У них практически не осталось боеприпасов, - охотно доложил молоденький капрал, с подобострастием гладя на полковника.

- Скорей бы уже! Меня замучили наши радисты с просьбами восстановить связь! Им, видите ли, срочно нужно связаться с батальоном капитана Дамайона и уточнить ситуацию! – приглушенно рычал Фразир. – Ну, свяжутся они! Ну, узнают, что те в котле оказались! И что мне из-за одной тактической ошибки под трибунал идти?!

- Через полчасика накроем всех артогнем, чтобы не осталось никаких следов! – внес рацпредложение молоденький капрал, имеющий удивительное сходство с нашим новым учителем истории.

По аудитории прокатилось дружное «АХ!». Даже Ерник, не ожидавший подобного развития событий, был поражён вопиющим коварством, чему свидетельствовало его болезненное падение со стула.

- Отличная идея, капрал Престон! Выжжем все и всех, и концы в воду! – одобрительно похлопав подчиненного по плечу, похвалил того начальник.

- Рад стараться, господин полковник! – щелкнув каблуками, отдав честь и сияя от довольства, прокричал капрал.

Видео остановилось, выведя на экран крупный портрет сияющего от похвалы капрала, в котором мы все без труда узнали нового учителя.

- Это все вранье! – истошно заверещал историк, явно не ожидавший, что его разговор с полковником записывался. – Это монтаж! Полковник Фразир - настоящий герой! Он прославил свой полк!

Бывший капрал вновь было кинулся ко мне с явной целью нанести увечья, как его скрутили Керем и Цун и с элементами акробатики уложили лицом в пол. Притихший историк болезненно застонал, но на это уже никто не обращал внимания.

- Если, как Вы, учитель, утверждаете, полковник Фразир - герой, почему же тогда, согласно документам, его судил трибунал, и он был приговорен к расстрелу, а ваш «славный» полк расформирован и лишен знамени? – в подтверждение каждого моего слова на доске появлялись фотографии документов с приказами.

На мои вопросы у пригвождённого к полу учителя не было ответов, он лишь злобно зарычал, пытаясь вырваться из захвата.

- Из трехсот пятидесяти человек, служивших в батальоне, в той бойне выжило лишь семеро, и то случайно. Эриконцы посчитали их мертвыми и не стали добивать. Одиннадцать солдат и офицеров, включая капитана Дамайона были награждены высшей наградой Туринии, из них девятеро посмертно, - завершила я свой доклад, выведя на экран подтверждавший мои слова документ.

Я посмотрела на часы, машинально отметив, что уложилась ровно в двадцать минут. Подхватив школьный рюкзачок, направилась к своему месту.

- Какой, однако, познавательный и полезный доклад получился у ученицы Син! – в полной тишине голос директора прозвучал пугающе. – Что Вы на это скажете, учитель Престон?

- Эти сведения засекречены и не подлежат разглашению! Она, - кивая на меня головой, злобно шипел историк, – не имела права ничего рассказывать.

- Какая странная логика! То есть, если правда засекречена, то можно рассказывать о том бое любую выгодную для вас, капрал Престон, ложь? – не выдержала я, от моего вопроса бывшего подчиненного полковника Фразира знатно передернуло. – А я вот никаких бумаг о неразглашении гостайны не подписывала!

- Син, откуда ты узнала все эти сведения? – поинтересовался директор Ридлей, подав знак Керему и Цуну, чтобы те отпустили преподавателя из болезненного захвата.