Грешный и влюбленный (Древнее проклятие) - Додд Кристина - Страница 79

• Предыдущая
• 79/90
• Следующая

Ранд взял Силван за руку.

— Мы про это думаем.

Издав радостный возглас, Джеффри опять согнулся в поклоне.

— Как я рад слышать это, ваша милость. Это так для нас всех хорошо будет. — Доски опять выпали из его рук, и малый нагнулся за ними. — Я про это в деревне расскажу, можно?

Ранд поглядел на Силван, и она поняла, что означают поднятые брови мужа. Если они разрешат Джеффри оповестить крестьян о своем намерении открыть фабрику, то новость разнесется по округе, как лесной пожар, и сразу же вся цепочка возможных последствий придет В движение. Это ее и пугало, и вместе с тем как-то возбуждало. Она кивнула Ранду, а тот кивнул Джеффри.

— Ладно. Валяй.

Джеффри не только не умолк, но накинулся на Ранда с расспросами, перемежая их возгласами радости, и потому Ранд не мог сдвинуться с места. А вот Силван высвободила свою ладонь из руки мужа и решила зайти внутрь фабрики. У нее не было никакой определенной цели — просто решила зайти, чтобы оглядеться в цеху.

Отворив дверь кабинета Гарта, она заглянула туда. Никто ничего из этой комнаты не утащил. Все оставалось так, как было при жизни хозяина. Немалая часть здания выдержала взрыв, а то оборудование, которое уцелело, прикрыли, чтобы его не повредила непогода. На самом деле одна только дальняя стена фабрики полностью вылетела, а две смежные с нею стены оставались целы. Огромные дубовые балки как бы подпирали крышу — как раз там, где кровля пострадала сильнее всего. К своему удивлению, Силван вдруг почувствовала себя купеческой дочкой, потому что поняла: она может подсчитать, во что обойдется ремонт.

Размышляя об этом, Силван потихоньку двигалась вперед, к тому месту, где завалило работницу. Ту, которую звали Наиной. Пятна крови все еще были заметны на полу, ни солнце, ни дождь не уничтожили этот знак катастрофы, кровавый след только слегка выцвел. Силван поежилась. Это место вызывало тягостные воспоминания. И еще она не могла отделаться от чувства вины — здесь тогда она причинила страшную боль другому человеку. Силван вспоминала белое лицо Ранда — он помогал ей во время операции, суровую деловитость отца Доналда, а главное — страшное кровавое месиво, в которое превратилась нога Нанны. В ее ушах до сих пор стоял звук пилы, рассекающий человеческую плоть. Силван тряхнула головой, пытаясь избавиться от мрачных воспоминаний. Но в этом месте все напоминало о недавней трагедии.

Ширли умерла тут. Если бы Силван не замешкалась сразу после взрыва… Если бы она кинулась на поиски Ширли, вместо того, чтобы перевязывать ребра Беверли…

Если бы… Эти «если» громоздились друг на друга, и Силван понимала, что все равно нельзя было спасти Ширли. Если бы она оказалась возле Ширли с самого начала, то скорее всего погибла бы вместе с ней. А умирать Силван не хотелось. Ни тогда, ни теперь. Силван медленно вышла из разрушенного цеха и направилась туда, где в тот страшный день сидел Ранд с мертвым братом на руках.

Отыскать это место было совсем нетрудно; кто-то уже побывал здесь и обложил его камнями. Камни были небольшие, из тех, что использовались при постройке фабрики, а хорошо заметная пирамида в головах, то есть там, где несколько месяцев назад лежала голова Гарта, была выложена из гальки, выглаженной то ли ручьем, то ли океанским прибоем.

— Кто бы это мог сделать, а? Оказывается, за ней по пятам шел Ранд, а она и не замечала.

Он нагнулся и дотронулся до небольшого памятного знака.

— А мне даже в голову не пришло это место как-то отметить. А если бы и пришло, я бы, наверно, велел поставить какой-нибудь величественный памятник. Словом, что-то напыщенное у меня бы вышло, а Гарт такого не любил. А вот это — много лучше. Это бы ему понравилось.

— Может, нам и внутри устроить что-то в этом духе? — нерешительно спросила Силван.

— Там, где Ширли погибла? — Он кивнул. — Правильно, если уж мы собираемся снова открыть фабрику, то хорошо будет почтить память тех, кого уже нет с нами.

— Я тут не бывала с самого того несчастного случая.

— Я-то бывал. — Он уселся рядом с кучкой камней, опершись рукой об этот импровизированный памятник, словно руку брата в своей держал. — Меня сюда что-то тянуло, все я понять хотел, как это так случилось, что Гарт погиб. Его нет, он ушел, но я все еще надеюсь повстречать его…

Голос Ранда осекся, из глаз его текли слезы, медленно скатываясь по щекам.

— Иногда мне кажется, что я слышу его голос. — Слезы потекли сильнее, оставляя на лице грязный след. — Когда, скажем, тетя Адела начинает вещать, я почти слышу… — Он по-детски смахнул слезы рукавом. — По-моему, она тоже слышит его, потому что очень переменилась… — Ранд нервно хохотнул. — У нее такой виноватый вид, когда она говорит вещи, которые, как ей хорошо известно, взбесили бы его, а его нет, не то он за словом а карман не полез бы.

Рука Силван невольно потянулась утешить, погладить Ранда. Но она спохватилась и задержала ее на полпути. Каждый сам справляется со своим отчаянием.

— Мне так его не хватает, и особенно мне тоскливо потому, что те последние месяцы, которые он прожил, я ему отравил. Я сидел в своем кресле на колесах и всячески его изводил. А разговаривай я с ним, уважай я его, доверяй я ему, вообще, веди я себя с ним так, как положено младшему брату со старшим, мы бы поймали того негодяя, который натворил все это. — Речь Ранда перемежалась громкими судорожными всхлипами. — Будь оно все проклято, незачем было Гарту погибать.

Его скорбь и то, что он чувствовал себя таким виноватым, разрывали ей сердце. Но она не плакала. Начни она только плакать, и ее слезы превратятся в плач по всем мужчинам, оставшимся лежать на поле боя или же выбравшимся с него, но с ранами и увечьями, в плач по всем женщинам, которые погибли или покалечились на фабрике, в плач по Ранду с его убийственными терзаниями, в плач по Гарту, так нелепо погибнувшему. Начни она только плакать, и никогда ей уже не остановиться.

Освободившись из рук Ранда, она медленно встала и направилась вниз по холму.

Она хотела убежать от своей печали, но находила ее в каждом овраге, в каждой ложбине, на каждом косогоре.

Да со мной все хорошо, Ранд. Просто мне взбрело в голову пройтись по холмам. Слишком уж долго я просидела взаперти. Мне даже захотелось полежать на травке, ведь очень скоро осень украдет все яркие краски у зелени.., нет, не тревожься, со мной все в порядке. Так или примерно так она объяснит Ранду свое утреннее бегство, если он пожелает узнать, где это она бродила до самого вечера. Силван стояла на краю лужайки, в тени боярышника, и думала, что она скажет Ранду и им всем. Ведь они, наверно, волнуются. Ужин и чай она пропустила. Скоро совсем стемнеет… А ей совсем не хочется встречаться с Рандом. Никого из них она видеть не желает. Никого из семейства Малкинов, никого из прислуги, ни Джаспера, ни его преподобие Доналда. Все они такие благожелательные, так любезны с нею, так тревожатся за нее, всегда спросят, чего она хочет, и чего бы она ни пожелала, все сделают. Она ощущала себя неблагодарной и подлой, чтобы не чувствовать себя несчастной.

На террасу вышла Бетти и, прикрыв глаза ладонью от лучей заходящего солнца, поглядела на лужайку. Силван захотелось спрятаться, но это было бы уж совсем глупо, и, когда Бетти изо всех сил замахала руками, Силван помахала в ответ и двинулась к лестнице.

Бетти повстречала ее на половине лестницы и не обратила никакого внимания на любезную улыбку, которую так долго и так тщательно разучивала Силван.

— Ваша милость, а Гейл вам в ваших блужданиях не попадалась?

Почувствовав себя круглой дурой, Силван поняла, что не на ней свет клином сошелся, по крайней мере, для этой женщины.

— Нет. А что, ее нет дома?

— Опять куда-то запропала, — Голос у Бетти был недовольный, но вид очень встревоженный. — Она исчезает. Все чаще и с каждым разом на все большее время. Я пробовала втолковать ей, что нужно говорить мне, если она куда-то соберется. Но она только отмахивается: мол, со мной ничего не будет. Я бы, знаете, не переживала, играй она с другими детьми, так нет же, она все одна норовит, а если поскользнется там или что… — Покопавшись в объемистых карманах своего фартука, Бетти извлекла оттуда горсть мелких камушков. — Вы, небось, думаете, что я совсем рехнулась, да, ваша милость?

• Предыдущая
• 79/90
• Следующая