По ту сторону Рая (СИ) - Шагаева Наталья - Страница 12

— Запомни, Стефания, ты не имеешь права повышать на меня голос и убегать, — вкрадчиво произносит он. А я начинаю неконтролируемо дрожать, и Романов это чувствует. Мощная волна тестостерона, исходящая от Глеба, сносит к чертям все мои барьеры.

— А ты не имеешь права решать за меня! — продолжаю играть с огнем, даже когда страшно.

— Имею! Ты дала мне это право, когда отдалась мне, — говорит в миллиметре от моих губ, притягивая к себе. Чувствую его горячее тяжелое дыхание, напряжение сильного тела, безграничную власть и окончательно плыву. Он проводит губами по моим губам, и я выдыхаю.

— Я буду многое решать в твоей жизни. И, поверь, все будет во благо. Будь послушной, Стефания, не нужно мне показывать свой характер, получи кайф от власти, — его голос становится хриплым, нас заводит эта игра. — Я давно понял, что ты сильная, самодостаточная женщина, оставайся ей в жизни, а со мной научись переключаться, — он змей-искуситель, его голос действует на меня как гипноз или наркотик. Кажется, я на все готова рядом с этим мужчиной. Особенно когда его холодный взгляд темнеет, становясь алчным, приобретая блеск. Взгляд, который способен поставить на колени. Он изучает мою реакцию, заглядывает в душу и переворачивает сознание.

Романов не целует меня, просто дышит в губы и накрывает ладонью грудь. Сжимает, больно, вынуждая содрогнуться и простонать ему в губы.

— Целуй меня, сама, — четкий приказ, и наглые пальцы начинают расстегивать пуговки на блузке. Так медленно… мучительно медленно, пока я провожу языком по его губам, втягиваю нижнюю губу, ласкаю и схожу с ума от насыщенного вкуса горького кофе. Романов расстегивает блузку почти до конца, грубо дёргает, чашечки бюстгальтера, обнажая уже ноющую грудь. В данный момент я похожа на похотливую кошку, которая хочет грубой ласки и слегка кусает своего хозяина, требуя внимания.

— Вот видишь, Стефания, не так плохо отдать контроль мне, — кусает меня в ответ и тут же зализывает укус, одновременно потирая соски пальцами. — Отпусти себя со мной, отдай мне себя полностью, пойдем со мной в наш личный рай, Стефания, — сжимает соски и опять ласкает, дразня меня своим горячим дыханием. В этот момент я готова пойти за ним куда угодно, даже в ад, нет сил сопротивляться. — Принимай все, что я тебе даю, отдавай все, что я хочу забрать, — шепчут его губы между жадными поцелуями, а большая ладонь скользит вниз по талии к бедрам, задирая юбку.

— Раздвинь ноги, — ему больше не нужно приказывать, тело само слушается, ведомое его голосом. Это пугает и одновременно так сладко, что хочется раствориться в этом мужчине. Всхлипываю, задыхаясь, когда его пальцы нажимают на промежность, потирая лоно через колготки и трусики. Ноги окончательно подкашиваются, но ладонь, удерживающая меня за шею, не позволяет упасть.

— Вот так. Ты в моей власти, запомни это! — с рычанием произносит он, ещё раз вдавливая пальцы между ног и отпускает, отходя на пару шагов назад, поправляя пиджак и ворот рубашки. А я пошатываюсь будто сильно пьяная, сажусь на стол и хочется плакать от того, что он все прекратил. Романов ещё минуту рассматривает, как я закрываю глаза и глубоко дышу, пытаясь вернуть себе вменяемость. Как сжимаю ноги, чтобы унять пульсацию между ног, как дрожащими руками пытаюсь застегнуть блузку.

— Твою машину уже забрали, — оповещает Романов, посматривая на часы.

— Как забрали? — немного трезвею я. — Я все равно не…

— Я вижу ты плохо меня поняла! — ухмыляется Глеб, перебивая меня. — Хорошо, повторим и закрепим все вечером. И заодно объяснишь мне, что за мужик ошивается рядом с тобой! — кидает он мне и выходит из кабинета. А я на дрожащих ногах сажусь в свое кресло, откидываю голову на спинку, закрываю глаза и пытаюсь понять, что со мной происходит, и как на это все реагировать.

Глеб

— Какого черта я узнаю об этом ужине только сейчас? — меня раздражает, когда Оксана так делает. Нет, я почти ни в чем ее не ограничиваю, но в последнее время сюрпризов от нее становится все больше и больше.

— Не знаю, я тебя предупреждала ещё вчера, — кидает она мне, делая из меня дурака, и вот это выходит за рамки. Кажется, я слишком много ей позволил. Она расслабилась и почувствовала себя увереннее.

— Мы поговорим, когда я приеду, — спокойно отвечаю я, понижая голос. Кидаю телефон на стол, снимаю очки и разворачиваюсь в кресле сторону окна. Осень в этом году красивая, пестрая и теплая. Закрываю глаза и глубоко дышу, пытаясь справиться с нарастающей головной болью.

Все, что в данный момент происходит в моей жизни, создал я сам, и судьба здесь ни при чем. Я практически с нуля поднял обанкротившуюся компанию отца и вывел ее на должный уровень, построил дом, воспитал сына, и у меня есть целый сад. Можно сказать, жизнь состоялась, но чего-то не хватает. Чего-то очень важного, ради чего, собственно, и живут. Мне сорок лет, но внутри полное ощущение изношенности. Внутренний возраст граничит с предсмертным. Не знаю, в какой момент возникло это ощущение, со здоровьем у меня все в порядке, но меня никак не покидает ощущение, что смерть дышит мне в затылок. Может, это предчувствие, врагов у меня достаточно. Только вот открыто со мной никто не вступит в войну. Боятся, твари. А пустить снайперскую пулю в лоб вполне в их духе. Но мы живём в другом времени и сейчас мало кто прибегает к услугам киллера, больше бьют исподтишка, либо по бизнесу, либо семье.

Поднимаюсь с места, тру переносицу, надеваю пиджак, беру телефон и выхожу из кабинета. Самое смешное, что за одиннадцать лет совместной жизни Оксана научилась мной манипулировать, давить на нужные рычаги, умело управляя. Я прихожу к выводу, что слишком много ей позволил. И если раньше это были невинные капризы, то сейчас она перешла в наступление. Пора поставить ее на место.

— Домой, — командую водителю, садясь в машину, и отвечаю на звонок.

— Глеб Александрович, добрый вечер. Вы просили информацию на человека, я скинул вам на почту.

— Спасибо, Аркаша, — благодарю я и сбрасываю звонок. Беру планшет, открываю присланные файлы и начинаю изучать досье.

Демченко Владимир Сергеевич. Тридцать шесть лет. Глава небольшой сети продуктовых магазинов и кофеен. Среднее звено, внешность обычная, опрятен, даже педантичен, судя по идеальному пиджаку, с которого он пытается стряхнуть воображаемые пылинки на фото. Давно разведен, имеет сына. Не родственник Стефании, имеет любовницу, некую Светлану, работающую на него.

И что же вас связывает? — внимательно рассматриваю фото Демченко, пытаясь анализировать. Дружба? Вряд ли. Мужчины «дружат» с женщинами в трёх случаях: либо они геи, либо хотят трахнуть и заходят из далека, либо уже трахали. Демченко явно не гей, а два других варианта мне очень не нравятся. Я должен все знать о тебе, моя кошечка, и, надеюсь, ты мне сегодня все расскажешь добровольно. Когда водитель въезжает во двор моего дома, я откидываю планшет и прошу его ожидать в крыле для персонала. Сегодня мне нужен хороший качественный секс, иначе дыхание смерти поглотит меня окончательно. Усмехаюсь сам себе — вот как, оказывается, сходят с ума. Забавно.

Замечаю машину брата и стискиваю челюсть. Оксана знает, как добиться своего. Она чувствует, когда у меня планы на вечер. Устроить ужин, пригласив мою мать и брата с семьёй, не посовестившись со мной — гениальная идея. Только она забыла, что за самоуправство надо платить.

Прохожу в холл и слышу гул голосов в гостиной. Женька вернулся из Испании, и его жена делится впечатлениями. Я рад собрать семью без повода и пообщаться, но не с подачи Оксаны.

Снимаю пиджак, закатываю рукава рубашки и прохожу в гостиную. Первым делом встречаюсь глазами с Оксаной, которая прячет смятение за натянутой улыбкой. Ну что ты, родная, скандала при родственниках не будет, мы поговорим позже.