Идол (СИ) - Шагаева Наталья - Страница 42

Задерживаю дыхание и слышу только, как барабанит мое сердце. Никогда не думал, что делать предложение так волнительно. Раньше мне вообще все это казалось смешным. Алиса плачет… зажимая рот рукой. Плачет и дрожит. А в огромном тысячном зале стоит абсолютная тишина.

— Да, — тихо шепчет она и улыбается сквозь слезы. — Да! — уже громко в микрофон произносит она, и я надеваю ей кольцо.

Зал взрывается аплодисментами, а я обнимаю Алису, целую соленые губы и прячу ее от толпы в свои объятья. Все, теперь я уверен, что она меня окончательно простила и принадлежит мне.

Цели, стремления, спорт, бои, победы и поражения совершенно неважны. Самое главное в жизни — иметь человека, который бескорыстно, искренне тебя любит и даёт силы бороться дальше.

Алиса

Всегда мечтала иметь лиловые шторы, с тех пор как Богдан рассказал мне о сне с нашей девочкой. И вот сегодня я повесила их в детскую. Любуюсь своей работой, отступаю на несколько шагов и нечаянно наступаю на громко пищащую игрушку. Замираю, но дочь просыпается. Ну вот и выспались.

Яночка хнычет и поднимается на ножки, вставая в кроватке. Подхожу к ней, беру на руки и показываю новые шторы. Как быстро летит время, кажется, совсем недавно я узнала, что жду ребенка, и рыдала от счастья, а сейчас нашей доче уже годик.

— Смотри, — подхожу к окну, и даю Яне потрогать шторы. — Правда, красиво? — целую мою маленькую сероглазую девочку в щёчку и вдыхаю ее сладкий детский запах.

Наша дочь пахнет по-особенному: жизнью, счастьем, надеждой и любовью. Как только я узнала, что беременна, она перестала мне сниться, потому что наша девочка уже была со мной. Я даже не подозревала, что можно так любить ребенка. Яночка — наше все, для нас с Богданом — она и есть жизнь и плод нашей любви. Бог милостив, он простил нас и вернул нашу девочку.

Богдан — сумасшедший отец. Он души не чает в Яне. Он до безумия ее балует. У нашей дочери есть все. Иногда я даже ревную этих двоих. Потому что как только Богдан приходит домой, он не расстается с дочерью. Он разговаривает с ней, и та его внимательно слушает и даже отвечает на своем языке. Так забавно на них смотреть, особенно когда Богдан рассказывает Яне о серьезных вещах или о том, что, когда она вырастет, он купит ружье и будет отстреливать женихов. Он целует каждый ее пальчик, кормит, гуляет и купает нашу дочь. Богдан до безумия ею гордится и постоянно благодарит меня за ее рождение. Иногда мне кажется, что я сплю, и так не бывает. И если это так, я не хочу просыпаться.

Мы поженились летом, тихо спокойно, пригласив только близких. Мы долго скрывали этот факт от прессы, поскольку после того, как мой сумасшедший мужчина сделал мне предложение на глазах у множества людей, его слава задела и меня. А счастье любит тишину.

Как только я забеременела, Богдан купил нам этот дом. Небольшой, но уютный, с просторным двором, и разрешил мне обустраивать его, как я хочу. Он всегда говорит, что ему нравится то, что нравится мне. Он, конечно, лукавит, потому что не могут мужчине нравится темно-розовые подушки на нашем диване и цветы на обоях в спальне.

Богдан продолжает участвовать в боях, он ими живет, но я больше на них не хожу и не смотрю в записях. Очень сложно сохранить спокойствие, когда твоего мужчину жестоко бьют. Но бои — его жизнь, и он в них непобедим. Он взрослый мужчина и прекрасно понимает, что годы идут, и когда-нибудь ему нужно будет уйти из этого спорта, поэтому параллельно Богдан занимается открытием своей школы.

— А вот и бабушка, — вижу в окно маму, которая проходит во двор.

У нас сложные отношения. Нет, я не держу на нее зла и, конечно, люблю ее. Но… Что-то внутри не даёт опять открыть ей душу. Мама очень любит Яночку и рада, что у меня сложилась личная жизнь. Она часто приходит и помогает мне с дочерью, многому меня научила. Мама ладит с Богданом и даже рада, что я вышла замуж за известного спортсмена. Только вот она не знает, кто такой Богдан, так же, как он не знает, что это мама тогда сделала все, чтобы нашего ребенка не существовало. И я не спешу их в это посвящать. Пусть все останется в прошлом.

Выхожу с Яной из комнаты, ставлю ее на ножки и веду за руки встречать бабушку.

— Ого, самостоятельная барышня, сама идет, — умиляется мама и улыбается Яне.

— Да, мы такие, — отвечаю я.

— Сейчас я быстро вымою руки и возьму тебя, моя крошка, — говорит мама, когда Яночка спешит к ней. Мама убегает в ванную, а я иду в кухню. Сажаю дочку на стульчик для кормления, наливаю в стаканчик детского сока и даю Яне печеньку.

— Ну все, можешь идти заниматься своими делами, — говорит мама, проходя в кухню, и приглаживает Яне волосы.

— Да нет у меня никаких дел. Богдан на ужин обещал привезти итальянскую еду.

— Ну отдохни тогда, что я зря приехала? — выпроваживает меня мама.

Усмехаюсь и иду на выход.

— Алиса! — окрикивает она меня. Оборачиваюсь. — Ты у меня умница. Я рада, что ты счастлива и выбрала достойного мужчину.

Киваю ей и иду наверх. Не могу быть с ней до конца откровенной. Может, это пройдет, но на данный момент мне легче общаться с отцом. Прохожу в ванную, снимаю с себя одежду и встаю под душ. Когда у тебя маленький ребенок, то принять спокойно ванну становится роскошью. Намыливаюсь кокосовым гелем для душа и вздрагиваю, когда створки душевой резко открываются.

— О Боже, ты меня напугал! — шлепаю Богдана по плечу.

— Прости, я не хотел, — он разворачивает меня к себе спиной и вжимается грудью в мою спину, обвивая руками талию. — Привет, маленькая, — шепчет мне на ухо, а у меня, как всегда, все внутри переворачивается.

— Я скучала, — отвечаю, откидывая голову ему на плечо.

— Я тоже, — он ведет руками по моему мыльному телу, исследуя его.

И все, я уже не принадлежу себе. Я полностью его, с первого взгляда.

Да, путь к нашей семье был очень болезненный и мучительный, но я не переставала жить для этого мужчины. Так вышло, что моя первая детская любовь обрела силу и стала единственной на всю жизнь. Иногда кажется, что я больна Богданом. И если это так, то я не хочу выздоравливать. Его ответная любовь подкупает и дарит безграничное счастье. Невозможно устоять перед любовью этого мужчины, особенно мне — маленькой наивной девочке, которой я и осталась. Сейчас я доверяю Богдану, ни капли не сомневаюсь в своем муже и с гордостью и трепетом ношу звание жены.

У нас есть то, что всегда будет объединять. Пусть это горький опыт, но в итоге он сделал нас сильнее, а нашу любовь крепче.

Я люблю своего Идола, он по-прежнему мой Бог! Только теперь я люблю его более взрослой, осознанной любовью, и, кажется, она ещё глубже и сильнее, чем раньше.

Умейте прощать тех, кого любите, что бы ни произошло. Жизнь одна, и у нас нет времени растрачивать ее на злобу, месть и обиды.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Конец