В плену Обмана (СИ) - Шагаева Наталья - Страница 25

— Расскажи мне о нем, — тихо просит Ева.

— Он замечательный. Да, мы, по сути, мало знаем друг друга, но это совершенно не важно. Важно что, когда мы рядом, я смотрю ему в глаза, чувствую прикосновения — и у меня внутри все переворачивается. Кажется, я готова принять его любым. Милым, забавным, нежным и грубым, злым, страстным, эмоциональным. Важно, что он смотрит на меня, как на богиню, и иногда пожирает взглядом. Он умеет любить прикосновениями, поцелуями и даже пошлыми словами. И мне все равно кто он такой, я тону в его небесно-голубых глазах, я… Мне не хватает воздуха без него, и только мысль, что я больше его никогда не увижу, приводит меня в ужас.

— Вау, — шепчет Ева. — Это прекрасно, — улыбается. — Но Давид настроен серьезно, — выдыхает она.

— Мне все равно, я никуда не полечу!

Весь оставшийся день я игнорировала Давида и почти не выходила из комнаты. Хотелось позвонить маме, но она не остановит моего брата. Я думала, как мне избежать ссылки. Подумать только, ещё недавно я считала Испанию раем на земле, а в России мне было очень холодно, а сейчас поездка в Испанию равноценна смерти. Правильно говорят — рядом с любимым даже ад кажется раем. Кроме как идти к Давиду на поклон, я ничего не придумала. Нужно убедить его оставить меня здесь. Любыми путями!

Выхожу из душа, сушу волосы, надеваю пижаму и спускаюсь вниз, надеясь застать Давида в кабинете. Ночью он всегда спокоен. Подхожу к кабинету, вижу полоску света, настраиваюсь, набираю побольше воздуха, сочиняя речь, и резко распахиваю дверь.

Боже, так сильно я ещё не смущалась. Мне ужасно стыдно. Но мое тело на несколько секунд впадает в ступор от неловкости. На полу разбросаны бумаги, ручки и даже телефон Давида. Ева обнаженная сидит на столе, и Давид между ее ног. Поражает не то, что они занимаются любовью. Поражает форма. Давид держит Еву за шею, и рвано дышит ей в губы, смотря в глаза.

— Быстро вышла! — яростно рявкает брат, продолжая грубо удерживать Еву.

— Простите! — выкрикиваю, вылетая из кабинета, и бегу в гостиную.

Сажусь на диван и утыкаюсь лицом в подушки. Щеки горят от стыда, сердце колотится, как сумасшедшее, а главное — я теперь не знаю, как смотреть им в глаза. Черт! Почему они не закрыли дверь или не занимаются этим в своей комнате?! Дура ты, Анита! В комнате спит Мари! Боже… как стыдно…

Лежу в подушках около получаса, а потом начинаю смеяться, как дура. А может, это все к лучшему? Давид снимет напряжение и расслабится. Поднимаюсь с дивана и на цыпочках сбегаю в кухню. Наливаю себе сок, беру тарелку с маффинами, приготовленными Евой, и сажусь за стойку, так и не включая свет. Ем и рассматриваю в телефоне наши с Егором фотографии. Я снимала нас в его кровати. Какой же он красивый, во время секса — настоящий зверь, а после — ленивый удовлетворённый кот. Это звучит глупо для моего возраста, но я люблю этого парня. Ни за что. Просто потому что он существует.

Еще через полчаса в кухню входит Ева. Волосы растрепаны, в одной рубашке Давида и счастливая. Она не замечает меня, берет бутылку воды из холодильника и выбегает из кухни. А мне вдруг становится грустно. Я тоже хочу быть с Егором, просто так, ни от кого не скрываясь и не боясь. Проводить с ним дни и ночи, засыпать рядом и просыпаться, носить его одежду и готовить нам завтраки. Проходит еще несколько минут, и в кухню в одних брюках вальяжно входит Давид, тоже открывает холодильник и берет лёд.

— Почему не спишь? — спокойно спрашивает он.

— Простите, я правда не думала, что вы там вместе, — виновато произношу я.

— Надо думать. Иногда, — выделяя последнее слово, говорит брат, но что-то мне подсказывает, что он не о том, что я застала его с Евой. Настроение падает, и я вновь утыкаюсь в телефон.

— Ты собрала вещи?

— Нет.

— Ну что же, тогда мы пошлем их тебе позже.

— Давид, давай поговорим нормально? — прошу я.

— Нет, ты не останешься здесь! — категорично отрезает он. — Ты хочешь еще о чем-то поговорить?

— У меня здесь магазин!

— Мы наймем хорошего управляющего. Я проконтролирую, в убытке не останешься.

— Я обещаю, что больше не увижусь с этим парнем.

— Нет.

— Ну, Дави-и-ид, — тяну я, встаю со стула и обнимаю его за шею. — Пожалуйста, пожалуйста, можешь приставить ко мне охрану. Я больше с ним не увижусь.

— Анита! — говорит строго, отрывая меня от себя.

— Хорошо. Дай мне пару недель решить дела в магазине, — лгу я в надежде, что за это время смогу что-то придумать.

Давид вздыхает и закрывает глаза. Замираю в ожидании его вердикта.

— Хорошо, но только две недели и с охраной!

— Спасибо.

— Скажи спасибо Еве. Она за тебя просила, — выдает брат и выходит из кухни.

Я отсрочила свою гибель, теперь нужно придумать, что делать дальше.

Егор

Я не трус и привык отвечать за свои поступки. Тем белее от Севера не скроешься — все равно найдет, и будет только хуже. Но я не спешу бежать к нему с повинной. Кто его знает, может, Игорек не такая тварь, как мне кажется.

Но нет, Игорь оказался именно тем шакалом, каким я его представлял. Я собирался к матери, но меня остановил звонок в дверь. Когда на пороге своей квартиры я увидел Севера, то понял, что дела обстоят хуже, чем я думал. Гораздо хуже… Север один — создает иллюзию доверия. Но я на сто процентов уверен, что в подъезде и на улице его ждет свита.

— Чай, кофе? — фальшиво-вежливо предлагаю я, когда Север уверенно расхаживает по моей квартире, рассматривая обстановку.

Его взгляд задерживается на порванном платье моей принцессы, и у меня инстинктивно сжимаются кулаки.

— Чай, Егор, и покрепче, — спокойно отвечает Север, а у меня от его спокойствия начинается тихая паника.

Один на один я его здесь уложу. Думаю, я в лучшей форме, чем он. Но после меня отсюда вынесут вперед ногами. Север давит властью и статусом, а мне нечем ответить. Значит, нужно договариваться. Он продолжает расхаживать по моей квартире, трогая вещи руками, листая мои книги, а мне хочется вымыть после него все с хлоркой. Завариваю нам крепкий чай, ставлю чашки на стойку и между делом выглядываю в окно — там целая делегация: два внедорожника и Игорек с разбитым ебал*м нервно курит, облокотившись на машину. Неужели я настолько опасен?!

— Спасибо, — благодарит мужик, усаживаясь на стул. Нас разделяет стойка и мнимая дружественная аура. Я напряжен до предела, дышу глубоко через нос, стараясь не показывать панику. — Да ты так не нервнячий, Гор, — Север смотрит мне в глаза. Пауза затягивается. Стараюсь выдержать тяжелый взгляд, читая в черных глазах, что легко мне нихрена не будет. Вот там, на дне его зрачков, уже разрушается моя жизнь.

— Я не одобряю поступки своего сына. Нехорошо он поступил, не по-мужски. Девочка молодая, красивая, нежная, ванильная, — перечисляет достоинства Аниты с блеском в глазах, а меня ведет от этого. — Игорь так грубо с ней обошелся. А ты молодец — заступился, нос ему сломал заслуженно… — «Ох, не хвалить ты меня приехал» — думаю, улыбаясь, хотя больше оскаливаюсь. — Я бы так же поступил. Ты, знаешь ли, мне всегда меня молодого напоминал…

Сомнительный комплимент. Север замолкает и задумчиво пьет чай, посматривая на часы. А у меня во рту становится горько, будто полыни наелся.

— Что там по тачкам? Я рассчитался? — нарушаю молчание, от которого звенит в ушах.

— Да, хорошая работа. Я в тебе не сомневался, — кивает Север и опять замолкает, крутя в руке чашку.

Это все напрягает и давит неизбежностью. Так уж лучше умереть моментально от выстрела в лоб, чем мучиться, истекая кровью и лелея надежду.