Влюбиться в снегурочку (СИ) - Шагаева Наталья - Страница 20

— Ты права, — вдруг признает свою вину. — Я сволочь. Прости меня, моя куколка, — продолжает меня гладить, а я впадаю в ступор.

— Не трогай, — дергаюсь, пытаясь избавиться от его руки.

— Противно тебе! — агрессивно выдает Паша и сжимает кулак. — Я, значит, такой грязный, а ты чистенькая. Ты всегда смотрела на меня как на шваль. Королева, мать твою! А я давно тебя хочу! Ой, не смотри на меня как загнанная лань. Я тебе не брат.

— Ты чего?! — меня трясёт от страха и омерзения к этому человеку. — Что тебе нужно?

— Сейчас я тебе покажу, что мне нужно! — он хватает меня за пижаму, резко дергает, так, что ткань трещит по швам, и наваливается сверху. Меня начинает знобить от страха и тошнить от резкого запаха спиртного и табака. Упираюсь ему в грудь, пытаясь оттолкнуть, одновременно мотая головой и уворачиваясь от липкого, противного поцелуя.

— Не трогай меня! Не трогай! — размахиваюсь, бью его по лицу, цепляюсь ногтями, расцарапывая лицо. Меня накрывает ужасом, оттого что он хочет взять меня силой.

— Не дергайся, покричишь в процессе! — хватает за руки, больно выворачивает, пытаясь скрутить.

— Пожалуйста, не надо, не делай этого! — губы немеют, воздуха не хватает. Дергаю ногами и со всей силы бью Пашу в пах.

— Ах ты, тварь! — рычит парень, размахивается и ударяет меня по лицу, так, что голова непроизвольно откидывается. Замираю, из глаз брызжут слезы. Щека горит огнем, а тело сковывает. Паша скатывается с меня, шипя, ругаясь и обзывая гадкими словами.

Соскакиваю с кровати и бегу в ванную, запираюсь, облокачиваюсь на дверь и сползаю вниз, садясь на кафель. Поджимаю ноги, закусываю губы, пытаясь сдержать рвущийся из меня крик. Что теперь делать? Куда бежать? Куда идти в этом городе?

Мамочка, я так хочу к тебе, моя родная. Почему ты меня оставила, когда так была мне нужна? Ты всегда говорила, что в Паше сидит что-то нехорошее, и он никогда не станет настоящим мужчиной. А мне страшно одной. Очень страшно.

— Я так и просидела всю ночь в ванной. А рано утром, пока Паша спал, сбежала на работу. А дальше ты все знаешь… — всхлипываю и только сейчас понимаю, что плачу, слезы катятся из глаз сами собой, а я и не заметила. Перевожу взгляд на окно, чтобы Олег не смотрел на меня такую жалкую дуру. А там снег идет огромными хлопьями, и сразу светло становится, несмотря на вечер. Красиво, волшебно по-зимнему. — Ого, смотри, какой снег! — соскакиваю с кресла и подхожу к окну, рассматривая зимнюю предновогоднюю сказку, а сама слезы быстро утираю. Зачем я все это рассказала? Таким мужчинам нужны сильные и самодостаточные женщины, а я вообще сюда не вписываюсь. И ведь у него есть такая. Красивая, статная, взрослая, шикарная, не то что я, серая мышь. Придумала тут себе сказку.

— Агния, — вздрагиваю, когда понимаю, что Олег стоит позади меня и прижимается грудью к моей спине. — Все хорошо, — понижая тон, говорит он и обнимает. Его теплые ладони, обвивают мою талию, прижимая к себе сильнее. — Я не дам тебя в обиду. Он больше не тронет тебя. Со мной тебе нечего бояться. Скажи, что ты мне доверяешь, — уже шепчет, наклоняясь к моему уху. Киваю. Как ни странно, рядом с этим мужчиной мне не страшно. Я чувствую себя в безопасности. Кажется, он может все. Дыхание спирает от его близости, голова идет кругом от запаха. — Все, моя девочка. Ты в безопасности. Ты не одна, — он берет меня за подбородок, поворачивает голову к себе и прикасается к губам, но не целует, дышит в губы, обжигая горячим дыханием, словно спрашивает разрешения.

— У тебя есть женщина, я так не могу, — шепчу в ответ.

— Нет. Нет больше никаких женщин. Никого, кроме тебя, — его голос хрипнет, а по моей коже идут мурашки. И я верю ему. Не сомневаясь ни в едином слове. Такие мужчины не могут лгать и предавать. Не тот уровень.

Его руки становятся настойчивее, поглаживая меня, забираясь под толстовку, лаская голый живот. А губы аккуратно исследуют, лаская языком, всасывая. Ноги подкашиваются, по телу проходят волны жара, мне и страшно, и неловко, и одновременно так хорошо, что хочется отдать этому мужчине все.

— Вчера я тебя целовал, — шепчет между поцелуями, выписывая круги на моем животе горячими сильными ладонями. — Теперь твои губы не дают мне покоя. Ты очень сладкая девочка, — углубляет поцелуй, захватывая в плен мой рот, лишая воли и разума.

А дальше все уже не зависит от меня, он руководит мной, жадно отбирая поцелуи, продолжая исследовать тело, а я покорно позволяю, растворяясь в этом мужчине и наслаждении, которое он мне несет…

Олег

Отстраняюсь, осматривая девочку. Ее губы подрагивают, щеки пылают, плывет, дышит, хватая воздух, очень красивая. Открывает глаза, словно пьяная отыскивает мои губы, но не целует, утыкается и дышит, и я вместе с ней. Я в шаге от того, чтобы окончательно сделать ее своей.

У меня в кармане все звонит и звонит телефон.

К черту всех!

Вынимаю его, чтобы отключить. Но краем глаза вижу, что звонит бывшая жена. Я бы не ответил. Но с ней Полина. А Юлия не самая лучшая мать.

— Да? — пытаюсь восстановить дыхание.

— У Полины что-то с ногой, она упала. Мы едем в травматологию.

— Что?! — кричу в трубку, и Агния вздрагивает моментально, приходя в себя, глядя на меня с волнением. Как знал, что нельзя отпускать дочь. — Как это случилось?! — поддерживаю Агнию, помогая ей слезть с подоконника. Юлия что-то мямлит, а потом звонок и вовсе срывается.

— Да твою же! — набираю номер бывшей жены и краем глаза вижу, как девочка стыдливо собирает свои вещи. Подхожу к ней, дергаю на себя, целую в висок. — Одевайся, маленькая. Там с Полей что-то случилось, мне ехать нужно. Убеждаюсь, что девушка стоит на ногах, и опускаю ее.

Олег

— Что случилось c Полиной? — взволнованно спрашивает Агния, выбегая за мной в прихожую.

— Не знаю, что-то с ногой. Я ведь так не хотел ей ее отдавать! — меня приводит в ярость тот факт, что невозможно доверить дочь матери. И после этого Юлия меня в чем-то упрекает и что-то требует.

— Можно мне с вами… с тобой? — спрашивает, а сама, уже ботиночки натягивает и торопливо накидает пуховик.

— Поехали, только быстро! — Эта девочка меня уравновешивает и поможет не прибить Юлию.

По дороге выясняю, что Полину отвезли в частную травматологию. Ну хоть догадались не в приемник, и на том спасибо.

Вылетаю из машины, немного притормаживаю, чтобы Агния поспела за мной.

— Девушка, к вам недавно поступила девочка, Полина Смирнова, где она? — спрашиваю в регистратуре.

— Сейчас посмотрю, — отвечает мне молодая девушка, начиная что-то щелкать в компьютере.

— А можно побыстрее?! — нервы сдают, мне нужно срочно видеть дочь. Чувствую, как теплая ладошка Агнии сжимает мою руку.

— Все будет хорошо, — шепчет она мне. Заглядываю ей в глаза, и немного отпускает. Иногда даже самым сильным мужчинам нужна вот такая поддержка женщины. Просто присутствие рядом и тепло.

— Полина Смирнова у доктора Поддубного.

— Номер кабинета?! — да, я слишком громкий и требовательный, но по-другому сейчас не могу.

— А вы кем ей приходитесь? — с возмущением спрашивает девушка, кривя губами. — Девочка там с матерью. Подождите здесь.

— Я ее отец! И если вы сейчас же не скажите, где моя дочь, я буду заглядывать в каждый кабинет, пока ее не найду! — рычу, пугая девушку. Ну, извините, там мой ребенок с непутевой матерью.

— Не кричите на меня! В шестом кабинете они! Бахилы наденьте!

Хватаю Агнию за руку и бегу в коридор с кабинетами.

Долго искать не приходится. В одном из кабинетов в кресле сидит моя дочь с перебинтованной лодыжкой, а Юлия пытается надеть на нее носки. Полька заплаканная, шмыгает носом и морщится, когда мать двигает ее ножкой.