Над пропастью юности (СИ) - "Paper Doll" - Страница 120

Им не стоило заходить дальше дозволенного. Их дружба была разрушена первым поцелуем, о чем Джеймсу стоило бы догадаться сразу, но для него всё было несерьезно, в шутку, ради забавы. Марта медленно превратилась из лучшего друга в одну из девушек, чьи имена стирались с его памяти. По истечению лет в ней не осталось ничего интересного. Она стала раздражающей, ревнивой и совершенно двинутой на идее быть с ним, что безвозвратно оттолкнуло их друг от друга.

— Перестань, — прошипел сквозь зубы Джеймс. Схватил за тонкие запястья и легонько сжал, вынудив усмириться. Выражение её лица было полно злобы, но вовсе не отвращения. Невзирая на то, что слова парня ранили, Марта держалась не так уж плохо, черпая в боли ярость.

В глазах Джеймса это всё было не больше, чем театральное представление, в котором была ощутима безвкусная фальшь. Их диалог был избито прозаичен. Слишком много мелодраматичности, от которой его порядком тошнило. Марта играла свою роль, переусердствуя в драматичности. Он же был вытолкан на сцену случайно, поэтому не знал, что должен был делать, кроме как всё отрицать, приводя следом за собой в реальность и Марту, которая, кажется, вовсе потеряла связь с действительностью.

— Да что с тобой не так? Я отклонила уже два предложения из-за тебя! — она угрюмо нахмурилась. Громко пыхтела, как паровоз, поддувая выбившиеся из аккуратной прически пряди.

— Похоже, это с тобой что-то не так, — он чуть было не рассмеялся ей в лицо, настолько всё стало абсурдным. Марта достаточно умело взваливала на него свою глупость, но Джеймс не мог на это купиться. В замечании девушки он даже почувствовал иронию. Он был бы безгранично рад, если бы кто другой женился на Марте и унял её пыл, но она нарочно отклоняла любые предложения, как будто ему же и назло. — Я не вижу смысла продолжать разговор, да и тебе стоит над ним подумать, чтобы затем сообщить одному из этих двух бедолаг, что ты передумала, — Джеймс отпустил её запястья и прикрыл ладонью улыбку. Он подозревал, что это выведет Марту из себя ещё больше, но не смог удержаться.

— Тебе приносит удовольствие издеваться надо мной? — она с силой толкнула Джеймса в плечо, когда раздавшиеся на нижнем этаже голоса, заставили его прислушаться. Марта хотела ещё что-то сказать, когда он шикнул на её, предупредительно приставив указательный палец к губам. — Ты не можешь так просто уйти от разговора.

— Если бы ещё ты умела разговаривать о чем-то другом, — он быстро спустился вниз по лестнице, когда бархатистый перезвон чужого смеха заставил сердце пропустить удар. Джеймс достаточно быстро узнал оба переплетающихся между собой голоса, но обманутый собственным ожиданием однажды, не был уверен в подлинности своих догадок. Если и это не была Фрея, то он должно быть наверняка свихнулся.

Джеймс оказался на первом этаже и сразу последовал за голосами, что вели в большую гостиную, куда двери оказались приоткрытыми. Он даже не стал внимательнее прислушиваться, прежде чем распахнул двери настежь и наконец-то увидел её.

Его появление не могло остаться незамеченным. Две пары глаз тут же уставились на Джеймса, который смотрел в упор на Фрею, будто всё ещё не мог окончательно убедиться, что это была именно она. Улыбка коснулась губ девушки, стоило ей только увидеть его. В простом платье, что ещё несколько дней назад он сбросил с неё, с заплетенными в две незатейливые косы волосами, в которых растаял снег, и крепко прижатой к животу книгой, что привела Джеймса обратно домой, она стояла и глупо улыбалась, будто совсем не замечала рядом Оливера, неловко отвернувшегося от них обоих.

— Я обо всем рассказала Оливеру, — Фрея заметила, как Джеймс бросил в сторону брата неуверенный взгляд. Ему было всё равно, одобрял ли Оливер их отношения, но не стал бы раскрывать занавес тайны, если бы она того не хотела.

Джеймс не успел произнести и слова, как Фрея бросилась к нему и крепко обняла. Она зажмурила глаза и стала щекотать ему ухо жалостливым «Прости», что заставило ощутить укол собственной вины за прошлый вечер.

— Я погорячилась. Я не должна была всего этого говорить, — Фрея подняла голову, только чтобы прикоснуться холодными ладонями к лицу Джеймса. Его руки невольно легли на её талию, он даже наклонился, намеренный поцеловать девушку, как она вдруг выскользнула из его рук. — Марта Каннингем? Рада тебя видеть, — Джеймс обреченно вздохнул, совершенно забыв о чёртовой Марте.

— Кажется, Фрэнсис О’Коннор? — она нарочно измывалась над девушкой, что было очевидно всем присутствующим. Джеймс обернулся, чтобы прожечь Марту ледяным взглядом, Оливер просто молча наблюдал за происходящим.

— Фрея О’Конелл, — вежливо ответила со сдержанной улыбкой. Фрея смотрела на Марту в упор, не отводя серых глаз нарочно, чтобы не позволить ей чувствовать своё превосходство. Несколько случайных встреч в Сент-Айвсе и Лондоне не сделали их подругами, скорее принужденными собеседницами, чему ни одна из них не была рада. — Я слышала, что вы с Джеймсом дружите ещё с детства, — произнесла Фрея вместо того, чтобы спросить, что девушка делала в доме. Марта ожидала вопроса, а не ответа, что выбил её из колеи.

— Наверное, Джеймс рассказывал обо мне, — она выпнула вперед подбородок, приняв напускной горделивый вид. В голосе была слышна ирония, что поколебила Джеймса намного сильнее, чем Фрею, которая продолжала сохранять невозмутимый вид.

— Нет, но Сент-Айвс достаточно маленький город, чтобы все знали всё друг о друге, — она улыбнулась уголками губ, двинув плечами. Из глаз Марты рассыпались шипящие искры, одну из которых она бросила в Джеймса, не вмешивающегося в разговор.

— Похоже, в этом городе уже нет места для тебя, — Марта знала наверняка, куда можно было уколоть. Фрея потеряла равновесие в их диалоге. Сжатые в тонкую полоску губы было прямым свидетельством того, что она приняла собственное поражение. Это понял и Джеймс, рука которого вдруг снова оказалась на талии Фреи. Заметив это, Марта и сама почувствовала себя проигравшей.

— Похоже, тебе пора, — он выдавил глупую улыбку, давая девушке прямое указание, чтобы она убиралась.

— Рада была увидеться, — хмыкнула Марта. — До скорой встречи на рождественском ужине.

— Гадкая девчонка, — произнесла Фрея, стоило им остаться троим. Она сбросила руку Джеймса, только чтобы переплести их пальцы вместе. Подвела к большому, мягкому, обитому велюром насыщенного бордового цвета дивану, и первой осторожно присела, увлекая за собой Джеймса. — Простите, она никогда мне не нравилась.

— Ты держалась достаточно хорошо, — со сдержанной улыбкой ответил Оливер. Джеймс заметил, что он и дальше избегал бросать в их сторону даже короткий взгляд. Глаза брата метались по всей комнате, но чаще всего прятались в пол, губы были плотно сжаты, он что-то вертел в руках. — Намного лучше, чем последний раз, — у Джеймса возник вопрос, но Фрея предупредительно сжала его ладонь, чтобы он ни о чем не спрашивал. — Наверное, я распоряжусь, чтобы нам принесли чай, — Оливер всё же посмотрел на них, после чего из груди вырвался тяжелый вздох. Парень быстрым шагом оставил комнату.

— Рассказать ему обо всем было ещё тем испытанием, — ладонь Фреи выскользнула из его, когда она опустила голову на руки, обреченно вздохнув. — Кажется, он не так уж рад, что мы вместе.

— Плевать, — безразлично бросил Джеймс. Он в последнюю очередь хотел обсуждать своего брата после того, как они остались наедине. Не сейчас и никогда. — Дункан тебе всё рассказал?

— Да, на следующее после бессонной ночи утро, — Фрея наклонила голову и слабо улыбнулась. Джеймс находил её очаровательной в подобных мелочах. — Он вернулся домой пьяным, выпалил что-то вроде того, что ты вернулся к себе домой, а затем просто упал на диван в гостиной и уснул. Я думала, это всё из-за меня. На самом деле, я боялась, что всё так глупо разрушила. Я разбудила Дункана в семь утра и потребовала объяснений. Так я оказалась здесь, — она пожала плечами, будто это была обыденная история, случавшаяся с ними едва ли не ежедневно.