Над пропастью юности (СИ) - "Paper Doll" - Страница 123

На следующий день они снова все четверо разделились. До полудня Джеймс с Дунканом остались дома, расположившись в просторной гостиной за чтением, когда Алисса и Фрея прогулялись по городу, вернувшись обратно с почтовыми посылками от Рейчел. Она прислала два одинаковых косметических набора, где были аккуратно сложены тени, жидкая подводка для глаз, чёрная смольная тушь, тюбик красной помады и пудра под тон кожи каждой девушки.

«Праздник не должен быть единственным поводом быть красивой. Люблю вас, мои бесконечно очаровательные подруги! Счастливого Рождества! Надеюсь, вы сходите с ума от скуки без меня» — было единственным, что оставила девушка внутри обеих коробок. Это заставило подруг улыбнуться. Джеймс же, прочитав записку, лишь закатил глаза и недовольно фыркнул. Это было вполне в стиле Рейчел.

Вторую половину того дня они провели вместе. Дункан раздобыл где-то пару детских саней и, когда сумерки упали на город, а все дети после ужина не вернулись на промозглую улицу, они заняли их место, притворившись ими так искусно, что и сами себе поверили. Это не было притворство, только живое чувство безмятежности, такое редкостное и, казалось, уже давно забытое. Веселость и простота глупых забав на время стало единственной стоящей ценностью. Время оказалось заключено в оковы вечности, ощутимой, как ничто другое.

На следующее утро Фрея снова проснулась в постели Джеймса, не испытывая стыда или укора. Они не обсуждали, почему не замыкались в её комнате, что была намного уютнее и просторнее, как сделали в самый первый раз. Если девушка оказывалась в своей комнате, то запиралась там только в одиночку, не давая более никому повода входить и нарушать её покой. Пусть она не так много времени проводила там, но если уходила, то почему-то отказывалась кого-либо впускать, будто личное пространство вдруг стало иметь для неё намного большее значение, чем раньше.

— Может, будет намного лучше, если мы не поднимемся из постели до следующего утра? — спросил Джеймс, когда девушка перекинула ноги и села на краю кровати. Он выводил на оголенной спине незамысловатые узоры, от чего её кожа покрывалась мурашками. Стоило Фрее поднять с пола бюстгальтер и ловко застегнуть его, как нарисованная парнем невидимая картина была испорчена.

— Слишком поздно, — она успела подняться с места быстрее, чем Джеймс уложил бы её обратно. Он подложил руку под голову и продолжил наблюдать за тем, как Фрея выискивала среди кипы вещей платье, что медленно надела, потеряв в его воздушности излюбленные им острые очертания. — Это всего лишь один вечер. И мы проведем его вместе, не позволив чему-либо всё разрушить. По крайней мере, в этот раз тебе будет с кем посмеяться над гостями, — Фрея подошла к Джеймсу, только чтобы игриво щелкнуть по носу. И стоило ему потянуться к ней, как она резко стянула одеяло. Тело тут же обдало холодом, отчего он неприятно поморщился и стиха ругнулся под нос.

— Ты пожалеешь об этом, знаешь?

— Сразу после того, как ты всё же соизволишь подняться, — Фрея рассмеялась. Джеймс поднялся с постели, когда она успела подбежать к двери, показать ему язык и скрыться за дверью в коридоре, куда он не мог выйти в подобном виде из-за риска показаться на глаза Алиссе или Дункану.

Они занялись приготовлениями сразу после завтрака. Джеймс ещё накануне позвонил домой и велел Дебби приготовить для него один из костюмов. Более предусмотрительно было на следующий день после приезда заказать новый у портного, но вряд ли тогда он мог подозревать, что семейного ужина всё равно не удастся избежать. Девушка выполнила его просьбу, невзирая на то, что должна была быть занятой приготовлениями к вечеру.

Фрея подарила Алиссе одно из своих платьев, что подходило подруге намного больше, чем ей. Красный шифон лучше сочетался с насыщенным каштановым оттенком волос девушки, нежели со светлым, как у Фреи. Платье имело форму песочных часов. Тонкий золотой пояс подчеркивал талию девушки, округлый вырез был достаточно приличным. Платье красиво облегало фигуру Алиссы, что была спрятана доселе под большими свитерами, свободными рубашками, длинными юбками или прямыми брюками. Окинув оценивающим взглядом собственное отражение, Алисса смутилась того, насколько не была похожа на саму себя. Наверное, никогда прежде она не чувствовала себя девушкой в полной мере, как теперь.

Для себя Фрея выбрала не менее красивое платье. Некогда оно принадлежало её матери, половина гардероба которой была сохранена. Отец был слишком сентиментальным для того, чтобы отпустить жену окончательно, смириться с её смертью и найти другую женщину, которая стала бы для Фреи намного лучшей матерью, чем была Ванесса О’Конелл. Вместо этого он отчаянно вцепился в призрачный образ женщины и упрямо держался за него, как за единственный в жизни оплот.

При жизни она носила исключительно дорогие и изысканные платья. В детстве Фрея мечтала примерить однажды хотя бы одно, но когда представилась возможность надеть, она не хотела её упускать. Отец не мог узнать об этом, а мать — тем более. Она выбрала платье из чёрного атласа, отражающего блики света. Пышная юбка до колена и узкий корсет, открывающий вид на округлые плечи и выпирающие из-под кожи ключицы. Юбка расшита вручную золотыми нитями — сложный узор представлял собой созвездие.

— Вау, — Алисса громко вздохнула, стоило Фрее появиться перед ней в платье и прокрутиться со скромной улыбкой. — Выглядишь, как кинозвезда.

Они сделали друг другу простые, но аккуратные прически. Поднятые кверху пушистые волосы Фреи больше не выглядели неопрятно. Шпильки крепко держали их вместе без шанса разбросить пряди по плечам даже во время самого головокружительного танца. С косметикой Рейчел они были осторожны, и час общих усилий всё же помог достичь желаемого результата. Они подвели друг другу глаза и накрасили ресницы, не рискуя разукрашивать губы помадой или переусердствовать с пудрой.

Девушки спустились вниз вместе, готовые к выходу, когда парни терпеливо дожидались, что они завершат тщательные приготовления. Джеймс спрятался за «Рождественской песнью», дочитывая последние страницы, когда Дункан настраивал объектив фотоаппарата, мыча под нос веселую мелодию. Он первым краем глаза заметил сперва Фрею, а затем и Алиссу. Он открыл от изумления рот, но не смог произнести и слова, поэтому молча толкнул друга локтем, и тот недоуменно посмотрел на него, прежде чем проследить за взглядом и заметить девушек.

Джеймс не мог отвести от Фреи завороженного взгляда, пока она медленно приближалась к нему, не в силах сдержать улыбки. Казалось, девушка не могла быть ещё красивее, но в этом платье, с этой прической и незатейливым макияжем она будто не была похожа на саму себя. Джеймс не мог противостоять желанию сбросить с неё платье, распустить волосы, покрыть лицо поцелуями, даже если бы это разрушило магию её внешнего облика, что показался ему притягательно соблазнительным. Было сложно назвать девушку очаровательно милой, когда она оказалась блестяще неподражаема. Он ожидал встретить её красивой, но точно не думал, что красота может выйти за всякие рамки.

Его руки обхватили её лицо, чтобы сходу поцеловать. Джеймс преодолел расстояние быстрее, чем это сделала она. Фрея улыбнулась ему в губы, легонько сжав тонкими пальцами его локти. Щелчок фотоаппарата уже привычно заставил её содрогнуться. Она чуть отклонилась назад, разорвав их поцелуй, чтобы бросить на Дункана раздражённый взгляд, когда тот щелкнул ещё раз.

— Позволишь мне? — спросил Джеймс, протягивая руки к фотоаппарату. — Смелее, — он усмехнулся, когда на лице Дункана была заметна нерешительность. — Вы оба станьте чуть дальше и подвиньтесь вправо. Именно здесь. Идеально, не так ли? — Джеймс обратился к Фрее, которая прикрыла ладонью улыбку. Она кивнула головой, рассмеявшись вслух. — А теперь поднимите вверх головы, — произнес парень и нажал на щелчок, стоило Дункану и Алиссе сделать это. Затем нажал ещё раз, когда они неловко посмотрели друг на друга, когда поняли, что стояли под омелой. А потом ещё раз, когда Дункан неожиданно подался вперед и поцеловал девушку. Джеймс успел вовремя сделать снимок, потому что Алисса не стала медлить, чтобы грубо оттолкнуть парня.