Над пропастью юности (СИ) - "Paper Doll" - Страница 140

— Ладно, надеюсь, ты знаешь, во что ввязываешься, — мистер О’Конелл покачал головой, ласково улыбнувшись дочери. Фрея выдохнула с облегчением. — Только благословения не надейся получить. Только не с ним.

— То самое ты говорил и в прошлый раз, — ответила с упреком.

— Лучше бы ты уж оставалась с чёртовым Томпсоном, — едва внятно пробубнил, но Фрея сумела расслышать. Слова неприятно кололись, но она слишком устала, чтобы терзать себя ещё и ими. — Он был хорошим парнем, но с недостатком бедности, что играет в любое время определяющую роль.

Мистер О’Конелл поцеловал дочь в щеку и, пожелав ей спокойной ночи, оставил с тяжелым сердцем одну. Невзирая на валившую с ног усталость, Фрея долго не могла уснуть. Сменила платье на удобную пижаму, выключила свет и задернула шторы, накрылась с головой одеялом, но ничего не помогало. Мышцы продолжали ныть от усталости, но мягкая кровать ещё никогда не казалось такой жесткой, как была теперь. Фрея всё время ворочалась, подминала под себя подушку и поправляла одеяло, как будто мешало всё и одновременно. Не могла найти себе места, чтобы провалиться в темноту сладостного забвения. Она хотела, чтобы этот день скорее закончился, но он как назло растянулся в бесконечную бессонницу.

В конце концов, Фрея откинула одеяло и поднялась с кровати. Стоило голым ступням коснуться холодного пола, как по всему телу пробежали мурашки. Ей даже нравилось, как внутренности сжались от холода, а по телу пустилась мелкая дрожь. Шагая тихо и на носочках, она подошла к зеркалу, связала беспорядочные волосы резинкой и также осторожно покинула комнату.

Дом спал. Темный коридор освещался лишь светом из окон, расположенных с обоих сторон, друг напротив друга. Кажется, на улице снова пустился снег, что больше не казалось чем-то завораживающе необычным. Холод улицы как будто проник не только в дом, но и под кожу девушки, внутри которой в одночасье всё переменилось.

Фрея заперлась в ванной. Набрала воды едва не по самые края и взобралась внутрь. Казалось, кожу пронял ожог, стоило ей аккуратно опустить сперва одну ногу, затем вторую, прежде чем удобно разместиться полностью. Фрея тихо зашипела, когда почувствовала под кожей пронзающие иголки — холод медленно оставлял тело, оставляя по себе неприятные ощущения.

Температура крови скоро сравнялась с температурой воды, позволив немного расслабиться. Фрея откинулась на спинку ванной, вытянув прижатые к животу ноги. Откинула голову назад, ощутив на шее несколько влажных прядей, что выпали из небрежно собранной прически. Закрыла глаза и пустила мысли вниз по течению.

Рассудок упрямо сопротивлялся словам Джеймса, острота которых была уже не так ощутима. Фрея пыталась найти подвох в произнесенных словах, переставляя их в уме местами, тоне его голоса и громкости. Хмурилась, пытаясь вспомнить мимику, в которой должен был оказаться условный сигнал, что придумала сама в качестве утешения — «Я не имел этого в виду». Невзирая на то, что Джеймс произнес прямо противоположное, Фрея продолжала верить только себе.

Он не мог быть серьезен в требовании того, в чем она не так уж была уверена. Фрея недоумевала, как найдет уверенность в самой себе и своих чувствах? Как отличит то, что испытывала теперь, от того, что испытывал на самом деле Джеймс? Как найдет в себе смелость снова поверить в будущее, что оставалось таким ненадежным? Ей сложно было взять вдомек, почему в нем вдруг так быстро всё переменилось? Казалось, она дала ему то, что было нужно. Заключила саму себя в клетке радикальной по отношению к собственным убеждениям свободы, в чем Джеймс ещё и обвинил, невзирая на то, что сделано это было во благо ему же.

Они просто не могли понять друг друга, покуда прежде не совершали попыток этого сделать, выстраивая отношения на предположениях. Опыт прошлого научил не повторять прежние ошибки, но единственное, что они забыли учесть, что всё было совсем не так, как прежде.

Всё могло обернуться иначе, если бы она смолчала, позволив ему делать то, что было начато. Вместо этого Фрея приложила усилия, чтобы всё разрушить глупым возражением. Мысленно задала себе вопрос — действительно ли не хотела замуж за него настолько, что так глупо позволила себе и ему распасться на части, обломки которых и теперь не могла собрать вместе? По большей мере, ответом по-прежнему оставался страх скоропостижно перегореть и остыть, как это случилось с Джоном. Было ли вообще возможно, что подобное могло повториться снова? На этот вопрос у неё уже не нашлось сил ответить.

Фрея опустила голову и обвела взглядом искаженные под водой очертания тела. Питание она так и не восстановила, а потому нездоровая худоба никуда не ушла. Ей не нравились выступающие на бедрах кости, впалый живот и маленькая грудь. Как будто телу не хватало полноты жизни, отчего оно медленно иссыхало, как чёртово дерево, которому не хватало питательной влаги. Тем не менее, Джеймс говорил, что ему она нравилась. Фрея ни на секунду не сомневалась, что он не врал, отчего у неё возникло дикое желание увидеть себя его глазами, потому что собственные искажали мнение о себе.

Начала под водой водить пальцами по животу, почти не ощущая прикосновений. Так любил делать Джеймс, пробирая своими касаниями до дрожи, но что мешало подумать, будто это и теперь делал он? Затем пальцы коснулись острых бедер, натягивающих тонкую кожу, пока ладонь вдруг не скользнула вниз. Фрея чуть раздвинула ноги, мышцы которых набрали тяжести, и прикоснулась к тому месту, где её касался Джеймс. Сперва неуверенно потирала пальцы о выступающий бугорок, чувствуя внизу живота уже знакомое тянущее ощущение, от которого по телу пускался разряд.

Тяжело дыша, Фрея обернулась к двери, в опаске будто кто должен был подсматривать за ней, что было невозможно. Дверь была наглухо заперта на ключ. Никто не мог узнать, чем она занималась наедине с собой. Убедившись в этом, Фрея подала бедра чуть вперед, прежде чем вошла двумя пальцами внутрь, как это делал Джеймс. Не так настойчиво, но достаточно ощутимо, чтобы не удержать на губах вздоха. Сжав зубы крепче, чтобы не выдать более и звука, Фрея начала двигать пальцами быстрее, настолько глубоко, насколько это было возможно. Закрыв глаза, она думала о Джеймсе, который утолял её вожделение намного искуснее.

Вода начала остывать, когда Фрея только успела разгорячиться. Нить уединения разорвала случайная мысль, что заставила её вдруг устыдиться того, что она делала. Мышцы болезненно сжались, и она достала руку из-под воды. Как будто что нашло на неё, взяла брусок мыла и стала тереть кожу, как если бы на ней оставалась вьевшаяся грязь.

Устав от этого, Фрея подтянула к себе колени и опустила уставшую голову на руки, чувствуя, как тело медленно покидал жар. Вскоре ей стало зябко, покуда вода стала совсем холодной, да и подушечки пальцев безобразно сморщились. Фрея вышла из ванной, обтерлась полотенцем и оделась, не бросив даже короткого взгляда в отражение вспотевшего зеркала.

Холодные стены коридора снова приняли её в свои объятия. Она словила себя на мысли, что не хотела спать ещё больше, чем прежде. Сложив руки на груди, решила попытать счастье и проверить, спала ли Алисса. Было бы к лучшему, если нет.

Фрея мысленно возликовала, когда заметила бьющий из комнаты подруги луч света, что выдавался спасательным. Едва успела оказаться напротив двери, тихо постучала, прежде чем дернуть за ручку. Фрея недоуменно уставилась на замок, в скважине которого оказался вставленным ключ. Прижалась ухом к двери, за которой услышала копошение. Похоже, всё-таки она была не вовремя, мысль о чем даже пробила на улыбку.

Алисса распахнула двери, когда Фрея уже на то и не надеялась. Она чувствовала себя неловко и готова была уйти, чтобы продолжить бессонную ночь, когда внешний вид подруги её даже позабавил. Волосы Алиссы были в беспорядке, как будто ещё минуту назад чьи-то длинные пальцы были в них зарыты, губы покраснели и даже чуть вспухли, как будто от поцелуев, а полы рубашки неряшливо выглядывали из юбки, как будто их нарочно кто-то достал оттуда.