Над пропастью юности (СИ) - "Paper Doll" - Страница 179

Записка от Реймонда всё объясняла. Всё, кроме того откуда он знал Алиссу и какие обстоятельства сделали их друзьями. Очевидно, ему уже не было чего терять, раз он признал свою вину, невзирая на то, что большую роль играло посредничество. Парень не мог покончить с девушкой самостоятельно, но в то же время не сумел оставить всё, как есть. Он должен был убить Фрею ещё в баре, но тому помешали. Попытка сделать это снова оказалась неудачной.

Их не распознали, и в этом не было ничего удивительного. Джеймс и сам однажды принял Марту за Фрею, что было странно, потому что сходства между ними было мало. Тем не менее, сзади их можно было легко перепутать, особенно тому, кто не был уверен, как именно должна была выглядеть преследуемая девушка. Должно быть, указания Реймонда были исбавлены четкости, но невзирая на это он был уверен, что убитой была именно Фрея. Было к лучшему, чтобы он продолжал так думать. Иначе он не преминул бы исправить ошибку.

— И где она сейчас? В полицейском участке? — ему не давала покоя обувь девушки, замеченная в прихожей.

— Нет, она в соседней комнате, — ответила Алисса, прижавшись к Дункану ещё ближе. — Мы уже давно вернулись из участка. Я была с ней.

— Алисса нам обо всем рассказала. Чёртов Реймонд передал записку прямо в участке, можешь себе представить? — не скрывая отчаянной злости, вторил Дункан. — Фрея же не сказала и слова после возвращения. Сидит взаперти уже несколько часов. Тебе лучше пойти к ней.

— Что она может сказать, когда из-за неё убили человека? — не унималась Рейчел, рыча на всех, как сорванная с цепи бешенная собака. — Это её вина, — девушка громко шмыгнула носом, прежде чем ешё громче разрыдаться.

Джеймс вздохнул в ответ. Дункан был прав, ему было лучше пойти к Фрее. На самом деле ему не терпелось увидеть её и воочию убедиться, что с ней всё было в порядке.

Спенсер начал успокаивать Рейчел, которая повторяла одно и то же, заражая болезненным отчаянием других. Наверное, отчасти она испытывала собственную вину, из-за чего была такой громкой и отчаянно категоричной в своих обвинениях. Обрушивала проклятия на Фрею с уверенностью, что та слышала её из соседней комнаты, но на самом деле не была уверена в самой себе.

В последнее время общество Марты её отягощало. Бывшая школьная подруга мучила и заставляла чувствовать себя скованно и неуверенно, как не было с Фреей и Алиссой. Рядом с ней Рейчел чувствовала себя неправильно, потому что всё чаще ловила себя на мысли, что доселе пыталась лишь наследовать девушку, забывая о том, чего хотела сама и кем была. Ещё с детства она прислушивалась ко всему, что говорила Марта, следовала за ней по пятам и безропотно соглашалась на всякие проделки, даже если те претили ей. Рейчел долгое время оставалась её безликой тенью, попытки которой обрести человеческий облик были тщетными. Она близко к сердцу принимала упреки подруги, подстрекательства и даже шутки, загоняя себя в ежовые рукавицы выдуманного идеала, которого однажды была намерена достичь. Слова подруги застревали занозами под кожей, и только на расстоянии Рейчел научилась их вытаскивать, вздыхая от облегчения.

Она не подозревала, что Марта вернулась, чтобы попрощаться с ней. Тогда ей было всё равно, и если бы они встретились, Рейчел рискнула бы послать её к черту, о чем уже давно мечтала. Теперь же в одной мысли об этом было что-то уничижительно неправильное. Известие о смерти подруги вызвало в душе нечто большее, чем удивление. Это был обрушившейся на голову не просто снег, а целая лавина, под которой, ей казалось, она должна была замерзнуть и умереть, обвиняя в смерти подруги всех, когда в глубине души испытывала собственную вину.

Остальные же должно быть испытывали смешанные чувства, в которых сложно было найти определенность. Наверное, если бы на месте Марты оказалась Фрея, как было предусмотрено изначально, глубина их поражения была намного большей. И всё же случайная подмена девушек вызывала одновременно и печаль, и облегчение.

Джеймс обнаружил Фрею на своей кровати. Сидела с закрытыми глазами, прислонившись головой к холодной стене, и приняла отрешенный вид, полон напускного спокойствия. Грудь медленно поднималась и опускалась, вторя каждому равномерному вдоху и выдоху, что будто бы давался ей с трудом. Ресницы трепетали, но она не подала виду, как заметила его присутствие. Не встрепенулась, не шелохнулась, не посмотрела на него, не вздохнула — ничего. Даже когда Джеймс сел рядом, Фрея продолжала упрямо игнорировать его.

Ему показалось, будто она уснула. Может быть, потеряла себя в прострации, откуда не могла найти выхода, утонула в потоке нескончаемых мыслей, пропала в собственной голове, где теперь было слишком шумно. Выражение её лица было необычно спокойным. Не было похоже, будто Фрея плакала — ни единого следа от слез в виде напухших глаз или покрасневших щек. Она просто сидела и размеренно дышала, как будто была где-то далеко от действительности.

Джеймс потормошил её за плечо, вырывая из лап дремоты. Фрея раздраженно вздохнула, прежде чем распахнула серые глаза и посмотрела на него с немым упреком.

— Я не спала, — она поерзала на месте, прежде чем отодвинуться. Ладонь Джеймса крепко сжала её, поэтому попытка оттолкнуть его не удалась. Борьба не была долгой, и Фрея быстро сдалась, переплев их пальцы. Когда он подвинулся к ней, она не стала отступать, хоть ей и не было куда. — Рейчел права. На её месте должна была быть я, — произнесла на выдохе, опустив томный взгляд вниз на их сжатые в крепкий замок ладони. — И даже не пытайся убедить меня, что это неправда, потому что…

— Потому что так и есть. То, что ты не оказалась на её месте, не делает тебя виноватой, — он взял её аккуратно за подбородок, чтобы заставить посмотреть себе в глаза. Фрея несколько раз упрямо дернула головой, сопротивляясь этому, пока он не прекратил свои попытки, после чего она вовсе отвернулась к окну.

— Её не было бы в городе вовсе, если бы не мы, — произнесла почти шепотом, но он успел расслышать, как следует. — Если бы не я.

— Даже если бы мы не были вместе, я всё равно не смог бы быть с ней, — в голосе парня было мало утешения, скорее разрадраженная усталость. Даже мертвой Марта продолжала намеренно мешать им. Может быть, дело было вовсе и не в ней, а в них, как впрочем было всегда. — Ты не можешь винить себя в том, что кто-то принял её за тебя. Думаю, твоя смерть её бы так сильно не расстроила, — безразлично хмыкнул Джеймс, заставив девушку направить на себя сердитий взгляд, метающий молнии.

— Потому что, очевидно, в этом не было бы её вины, — Фрея разжала пальцы, но Джеймс не отпускал её ладони, продолжая крепко сжимать в своей.

— Находишь лучшим оказаться на её месте? — произнес сквозь крепко стиснутые зубы, испытывая раздражение.

— По крайней мере, это было бы справедливо.

— Быть убитой антисемитстким сумасшедшим за собственное происхождение не напоминает справедливость, — он повысил тон, что не возмутило Фрею. Она будто даже не заметила этой перемены, когда испытывала то же нетерпение и злость, что и он.

— Я знала, что ты меня не поймешь, — Фрея наконец-то выдернула ладонь из его и ударила ею ненароком о край стола. Она зашипела, испытывая боль, но когда Джеймс попытался снова взять её за руку, вовсе подскочила на ноги. — У тебя всегда всё было просто.

— Похоже, всё кроме тебя, — парень спохватился с места следом за ней. — Не нужно так смотреть на меня, потому что ты и сама знаешь, что всё усложняешь. Как и сейчас, — он развел в воздухе руками. — Тебя огорчает, как нелепо всё произошло, неправильно и даже жестоко, но, чёрт побери, в этом нет твоей вины. И осмелюсь признаться, как рад, что на месте Марты оказалась не ты. Потому что мне сложно даже вообразить, что было бы со мной, если бы это была ты…

— Прости, — Фрея не дала ему закончить. Провела теплыми ладонями по лицу, прежде чем обхватила ими тонкую шею и впилась в кожу ногтями. Закрыла глаза и сделала глубокий вздох, прежде чем остановить стеклянный взгляд на Джеймсе. — Просто это всё слишком, — голос сломался. Руки безвольно упали вниз, плечи опустились. — Всё это слишком, Джеймс, — Фрея громко вздохнула, когда он перехватил её руки, прежде чем притянуть к себе. — Я на грани.