Над пропастью юности (СИ) - "Paper Doll" - Страница 92

— Тем не менее, всё решают именно они, — Фрея натянуто улыбнулась. Покончив с дурацкими пуговицами, подняла глаза и посмотрела на мужчину, который был преисполнен гордости, что вовсе не была заразительна. Инканти уже был в верхней одежде. Подставив согнутую в локте руку, предложил ей пойти вместе, покуда им всё равно было по пути.

— Ввсе не всё, — возразил, открыв перед девушкой двери, прежде чем снова позволить ей взять себя под руку. — Они не мгут ршить, кто мы и как длжны жить. Им подчняються првила, а нам — бсспордок.

— Порой кажется, что не только собственное сердце, но и разум не подчиняются мне, не говоря уже об остальном, — Фрея обреченно вздохнула, пока вдруг не заметила кружащиеся в воздухе снежинки, медленно опускающиеся вниз в незатейливом танце. Они путались в светлых ресницах девушки, волосах и одежде. Бледных щек коснулся ледяной воздух, окрасив их в алый цвет, спрятанный под слоем косметики, имевшей тяжесть маски. Вот только теперь она едва внимала этому, растянув красные губы в широкой улыбке.

Фрея сама не заметила, как замедлила шаг, когда доселе спешила. Сжала руку профессора сильнее, как будто в попытке передать ему тот же восторг, что блестел в глазах предвкушением чего-то волшебного. Она улыбалась, словно снег был каким-то особенным знаком, а не признаком сорвавшейся непогоды. Холодные, облаченные в причудливую форму, замороженные капли воды, да и только. Красота таяла на мягких подушечках теплых пальцев, и только её обреченность на бесследную смерть имела смысл. У вечности тоже были свои преимущества, но самым большим недостатком было превращение в обыденность, которой нельзя было избежать.

Ей рассказал об этом Инканти, подставив открытую ладонь небу, которого не было видно за белой пеленой. Фрея внимала каждому слову мужчине не только, чтобы понять смысл, что всякий раз становилось всё проще, но чтобы внять сказанному и ощутить его всем телом.

— Вы не длжны смневться в сле сбствнного тланта. Вы ожвляете момнт. Длаете его вчным, — он спрятал руку в карман. Посмотрел на Фрею и мягко улыбнулся. Инканти дорожил её работой больше, чем это делала она сама. Многие хвалили её способности, но лишь отец верил в их исключительность, отчего и имел такое большое влияние на её решения, а порой и мысли. И он стал первым, о ком Фрея подумала, ощутив в сердц приятное тепло от слов кого-то другого, поверившего в неё не меньше. — Мой друг из Лндона прдал ту кртину.

— Что? — Фрея была ошеломлена новостью. Остановилась посреди дороги и с недоверием уставилась на Инканти в ожидании того, как он объявит, что это всего лишь дурацкая шутка, сказанная с целью подбодрить, что подействовала на неё иначе. — Она должна была висеть в галереи, не так ли?

— В закртом слоне, — он осторожно повел её дальше. Ноги скользили по снегу, что таял под тяжелыми подошвами, застревая между неровных квадратов брусчатки. Фрея уцепилась в мужчину ещё крепче, чтобы не упасть, не сводя с него завороженного взгляда. — Я и сам не ождал, что всё так удчно слжиться. В вшем возрсте я мог лишь мчтать о пдобном, — они остановились напротив галереи, не пересекая улицы. У входа уже толпились люди. Они курили, смеялись, громко болтали. — Вряд ли кто из вших сокрсникв смжет пдобным похвстаться, — Инканти выпустил руку девушки, чтобы потянуться к внутреннему карману пальто и достать оттуда конверт, что вскоре оказался зажат между её дрожащих от холода пальцев.

Фрея намеревалась открыть конверт сразу, не выжидая более удачного времени. Взволнована и нетерпелива, она предчувствовала, что этот день уже ничего не сможет испортить. Первый снег, первые деньги за её искусство, предстоящая встреча с Джеймсом — она успела забыть о плохой оценке, перешептывание за спиной и тихом смешке, сопровождающим каждое её слово. Всё осталось неважным. Всё это в одночасье перестало занимать её память.

Сеньор Инканти осторожно намекнул, что было не место и не время открывать конверт. Советовал тщательно спрятать его, что девушка не преминула сделать, отблагодарив его неловким объятием и кротким смешком.

— Искусство нельзя оцнить, — произнес мужчина напоследок, прежде чем отпустить Фрею. — Оцнки — это всго лишь услвность.

Инканти не стал идти в галерею. Медленно побрел домой сразу после того, как взглядом провел Фрею до самой двери, за которой её тонкая фигура скрылась. Ей не терпелось увидеть друзей, но сильнее всего Джеймса.

В галерее успело собраться достаточно много людей. Картины были бережно развешаны на стенах. Многие их авторы приглашали своих друзей для хвастовства. Фрея и сама ощущала собственную важность от осознания того, что все будут смотреть на плод её воображения и долгих усилий. Может быть, с недоумением, может быть, с разочарованием, может быть, с безразличием, но, может, и с восхищением. Она забыла о том, как картине чего-то не доставало или что она получила наиболее низкую оценку. Спрятав в сумочку конверт с деньгами, Фрея и о нем не стала думать. Ей бы только увидеть Джеймса, а всё остальное сущий пустяк. И прежде чем соврать ему об изувечениях лица, поцеловать. Пусть на людях, пусть на глазах друзей, но сделать это без страха и сожаления.

Дункан с Алиссой стояли напротив картины, подписанной именем Фреи. Она находилась где-то подальше от любопытных глаз, в самом углу, куда почти не попадал свет из окон, что без того был холодным и серым, или люстры, с угрозой нависшей над головой. В тени рассмотреть её было сложнее, но всё же возможно.

Алисса первой обнаружила её ещё издали, когда Дункан ступал медленно, читая каждую надпись и рассматривая каждую картину, истрачивая на это по нескольку минут, что изводило нетерпеливую девушку. Едва Алисса заметила размытость красок на картине в углу зала, возле которой никого не было, потянула парня за рукав пиджака, не дав ему задержаться возле портрета неизвестной девушки в саду, которую он рассматривал с задумчивым видом.

— Это то, что я думаю, или я ошибаюсь? — спросил Дункан, искоса глядя на девушку, сложившую руки впереди себя. Алисса сделала шаг чуть ближе и подняла голову вверх, рассматривая полотно с большим интересом, чем любое другое.

— Думаю, ты прав, — сердце забилось в волнении. Руки, шея, элементы одежды — это всё принадлежало одному человеку. Смытые черты лица должны были быть схожими с зарисовками из блокнота Фреи, что Алисса однажды нашла скомканными на постели в первые дни знакомства с подругой. — Это определенно Джеймс, — удивленно прошептала девушка. Чем дольше она рассматривала картину, тем более убеждалась в своем предположении.

— Вот чёрт, — Дункан оглянулся вокруг. Зарывшись пальцами в копну беспорядочно уложенных волос, он оттянул их чуть назад, прежде чем провести большой ладонью по лицу. — Чёрт!

— Всё настолько плохо? — Фрея появилась, будто из ниоткуда, и заставила парня содрогнуться от испуга. Он театрально схватился за сердце, прежде чем расхохотался. Алисса и сама была напугана не меньше. — Похоже, худшего места для неё нельзя было найти, — девушка оглянулась вокруг, но вряд ли для того, чтобы оценить местоположение картины.

— Что с твоим лицом? — спросил парень, заметив повязку на лице кузины быстрее, чем окрашеные смелым красным губы, вытянувшееся в несмелой улыбке. — Что произошло? — голос Дункана звучал взволновано.

— Всего лишь недоразумение, — Фрея махнула рукой. — Ударилась в темноте о фонарный столб. Здесь нечего обсуждать, — бросила короткий неуверенный взгляд в сторону подруги, которая смотрела будто бы сквозь неё, что настораживало. — Как вам? — в голосе было ощутимо волнение. Радостное предвкушение сменилось плохим предчувствием.

— Всё замечательно, — быстро ответил кузен. — Очень необычно, но в этом, должно быть, и суть, — Дункан глупо улыбнулся, словив на себе раздраженный взгляд Алиссы. — Почему именно такое название? — нахмурившись, спросил парень. Сделал попытку взять Фрею за руку, но она не позволила этого сделать. Было слишком очевидно, что он пытался отвлечь её.

— Где Джеймс? — спросила, бросив взгляд на Алиссу, лицо которой не могло скрыть правды. Красные губы были поджаты, глаза виновато опустились вниз, когда она подошла к подруге и стала рядом. — Ты передал, что я буду ждать его? Он вообще знает, что я приходила тогда? — обернулась к кузену.