Мой милый победитель - Додд Кристина - Страница 70

• Предыдущая
• 70/73
• Следующая

— По крайней мере, теперь я знаю, почему ты пропадал все время в Лондоне. И, наверное, должна быть за это благодарна.

Скрестив на груди руки, Винтер принял гордую позу властелина пустыни. Этому образу прекрасно соответствовали его длинные волосы, серьга в ухе и шрам.

— Ты по мне скучала?

Шарлотта прерывисто вздохнула. Зачем она заговорила с ним? Ей следовало уйти не мешкая. И не допускать в душу чувства, которые она испытывала по отношению к Лейле — беспокойство, волнение и, конечно, любовь. Он их недостоин. Да, она испытывала к ребенку всепрощающую родительскую любовь, а с Винтером их связывала изводящая душу страсть, что ни ночь, приносившая ей плотское удовлетворение, а дни превращавшая в пустоту и одиночество.

— Ты думал, что твой семейный бизнес в опасности и ни полусловом не поделился со мной своими сомнениями.

— Женщины не интересуются делами, — провозгласил Винтер одно из своих излюбленных изречений.

— Зато жене интересны дела ее мужа, — возразила Шарлотта. — Супруги должны говорить обо всем, что их волнует.

— Обсуждать? — У него еще хватает сил гримасничать, будто он впервые слышит это слово. — Леди женушка, думаю, тебе не мешает запомнить: ты ни разу не была замужем, а я уже был женат, и, уверяю тебя, супруги не обсуждают вопросы бизнеса.

— А мужья не любят своих жен.

Ну, что тут поделаешь? Стоит ли вообще пытаться?

— Ты не любил свою первую жену.

— Не любил, — с уверенностью кивнул Винтер.

— А она тебя любила.

— Да, — с не меньшей уверенностью сказал он.

— Она выбрала тебя в надежде, что ты спасешь ей жизнь. Пожалуй, ее ожидания оправдались. Но вряд ли она тебя любила. Она лишь дорожила чувством защищенности, которую ты ей обеспечил. Многие браки держатся на подобных расчетах.

— Мы были хорошей парой, — напомнил Винтер. — Наш брак был мирным и безмятежным.

— И это то, к чему ты стремишься, — Шарлотта кивнула. — Как хочешь. Я смирюсь. Ты можешь сделать… Нет, ты уже сделал то, что сделал бы на твоем месте любой другой мужчина. Ты положил мысли обо мне в определенную ячейку в своем сознании. Ячейку с пометкой «Жена». Будет еще много других ячеек, и некоторые будут важнее всех прочих. Например, большое значение будет иметь ячейка «Дела компании». Аналогично «Лошади»и «Друзья-мужчины». Ты станешь, все реже заглядывать в ячейку «Жена», и пока там все будет тихо-мирно, ты будешь доволен. Будешь, уверен, что я счастлива, что ты оказался прав, и что единственная, имеющаяся в моем сознании ячейка, называется «Винтер». Но это не так, потому что я собираюсь поискать для себя другие занятия и увлечения. И коль скоро ты не собираешься отдавать мне хоть чуточку своих душевных сил, в ответ от меня ты не получишь ни капли. И однажды ты проснешься, заглянешь в мою ячейку, а там будет пусто.

Винтер так стремительно схватил ее за руки, что Шарлотта невольно вскрикнула.

— Ты меня не оставишь, — выдохнул он.

Может, он все же дорожит ею? Может, он понял, что нужен ей?

— Мне нет нужды покидать тебя, Винтер. Я просто стану такой, как другие жены — мой муж перестанет для меня что-либо значить.

Он удивленно смотрел на нее сверху вниз, как будто не веря, что она может так безоговорочно его отвергать. И вдруг он рассмеялся.

Снова она открылась перед ним, вывернула душу наизнанку, а он смеется?

— Ты… Ты говоришь, что сможешь вот так со мной обойтись? Ты, женщина, которая полюбила моих детей с первого взгляда, ты, страстное создание, каждую ночь открывающее мне свои объятия со всей щедростью своей души и тела? — обняв Шарлотту и крепко прижав к себе, Винтер заглянул ей в глаза. — И что тебе за радость от этого… смирения? Я понимаю, ты разочаровалась в первом мужчине, который сделал тебе предложение, ты чувствовала себя преданной самыми близкими родственниками. Но к нам с тобой это не имеет никакого отношения. Никакого!

От этого ужасного смеха Шарлотта вся сжалась, но как Винтер умудрился исковеркать ее слова… И насколько он проницателен… Он видит ее насквозь, и вот она стоит перед ним, нагая и дрожащая!

— Я такая, какой меня вырастили и воспитали!

— Такая?! Ты — женщина, в душе которой накопилось много нерастраченной любви. И сейчас она льется через край, и никакое смирение в мире не в силах ее остановить, — он осторожно убрал с ее щеки выбившуюся прядь волос. — Ты любишь меня и противишься своему чувству, потому что я не люблю тебя. Но разве любовь — это не умение отдавать себя, не величайший риск, не игра по-крупному, в которой выигрыш — истинная, вечная, безграничная преданность?

Шарлотта порывисто вдохнула: он попал в точку.

— Мое условие — ты должна быть счастлива, — твердо сказал Винтер. — На меньшее я не согласен.

Возвращение в Остинпарк растянулось на несколько томительных часов. Несколько раз пускался дождь, и дорога превратилась в сплошное месиво. Винтер даже грозился, что станет пользоваться поездом, этим новомодным средством передвижения. Хотя сам знал, что не станет. Он так любит своих лошадей!

Но все же семейство прибыло вовремя, чтобы поспать несколько часов, а с первыми лучами солнца закончить последние приготовления.

Как и предполагалось, королева Виктория с принцем Альбертом в сопровождении английского двора, король Дэниор с королевой Евангелиной и их свитой прибыли ровно в девять часов утра.

Робби и Лейле было поручено занять детишек царственной четы, и они встретили их с таким гостеприимством, были так обходительны и любезны, что сердце Шарлотты переполняла гордость за своих воспитанников. Потом за дело взялась Адорна, и спустя какое-то время все гости попали под очарование хозяйки. Они осмотрели дом, сад, отобедали и вдоволь наговорились.

И теперь все разместились на террасе в ожидании предстоящего развлечения. Именно поэтому Винтер находился сейчас в конюшне, одетый в свою белую джеллабу и тюрбан. Наряд Робби представлял собой уменьшенную копию наряда отца. На Лейле красовался соответствующий женский костюм небесно-голубого цвета.

Лейла пребывала на седьмом небе в предвкушении того, как будет сейчас скакать верхом, не в ненавистном дамском седле, а как обычно, расставив ноги, или даже стоя на спине лошади, как будет стрелять из пистолета, словом, продемонстрирует гостям все свои таланты. И главное, все это — с одобрения бабушки.

Под неусыпной заботой Адорны девочка расцветет, как роза, в благодатной английской почве. О детях Винтер больше не беспокоился, у них все хорошо. В отличие от него самого. И от Шарлотты, которая едва глядела в его сторону и накануне вечером еще раз заявила, что готова принять свою участь. Шарлотты, которая по-прежнему отказывалась признать превосходство мужского разума над эмоциями женщины. Шарлотты, которая заставляла его… доводила до отчаяния.

Да, именно до отчаяния. Он очень хочет поговорить с ней, но до конца приема остается еще несколько долгих часов. Поэтому Винтер решил на время прогнать из головы всякие мысли о ней. Естественно, именно в этот момент Робби, стоявший рядом, спросил:

— Па, почему вы с мисс леди Шарлоттой оба такие невеселые?

Винтер недовольно поморщился:

— В другой раз объясню.

— Мне помнится, ты говорил, что я могу спрашивать обо всем, не стесняясь, и ты всегда ответишь на вопрос, — заметил Робби.

Да. Говорил. Но тогда он думал, что сын будет расспрашивать о девчонках, своих ровесницах, а вовсе не о его собственном несовершенном браке. Винтер хотел снова отмахнуться: «Нет, не сейчас». Хотел сказать Робби, что тот неудачно выбрал время, что Флетчер с помощниками уже привели лошадей. Адорне очень хочется, чтобы их представление имело шумный успех. Хотел сказать, что Шарлотта еще не стала послушной женой, какой непременно должна стать.

Но дети смотрели на него так, будто он мог объяснить все на свете, а Винтеру ох как не хотелось их разочаровывать. Поэтому он решил быть кратким:

— Шарлотта упрямится. Она любит меня, но не хочет признать, что в этом ее жизненное предназначение. Поэтому она грустит и чувствует, что не реализовала себя как женщина.

• Предыдущая
• 70/73
• Следующая