Тот, кто меня купил (СИ) - Чер Алекс - Страница 37

Мысли об Ольке позволяют скоротать время. Но оно тянется необычайно медленно. Или Эдгара нет слишком долго. Украдкой смотрю в телефон. Полчаса. Если бы я могла себе позволить, я б ногти грызла. Но при свидетелях позориться не хочу.

Игорь, наверное, уловив моё настроение, включает радио. Что-то такое лёгкое льётся в уши, но я не слушаю. Не воспринимаю. Постукиваю нервно по сумочке пальцами и без конца поглядываю в телефон — проверяю время.

Когда у Игоря трезвонит мобильник, я, не удержавшись, подпрыгиваю на сиденье от неожиданности. Слишком сильное нервное напряжение.

— Понял, — произносит этот несгораемый шкаф и заводит мотор.

— А Эдгар? — спрашиваю я и цепляюсь за ручки сумки так, что пальцы белеют.

Игорь молчит, а затем медленно, как из почти пустого тюбика — зубную пасту, выдавливает слова.

— Там ДТП. Не может проехать.

У меня в груди холодеет. Паника. Дурацкая и ничем не обоснованная. Но сердце барабанит, словно его заперли в клетке. Наверное, так и есть, но сейчас это сравнение напоминает пожизненную тюрьму.

— С ним… всё в порядке?

Пауза.

— Звонил — значит всё хорошо.

И правда. Звонил. Водителю. Ну, ничего. Я научу его звонить мне. Дайте только мне до него добраться.

— Давай только клинику пропустим, — начинает она торг. Ожила, значит. 

— За каждое возражение — штраф. Долг твой увеличится во сто крат. И ты никогда со мной не расплатишься. Поэтому в твоих интересах быть шёлковой и во всём слушаться мужа.

— Да, мой господин. Всё, что хочешь, мой господин, — целует она меня в подбородок и лезет ледяными ладошками под футболку. Я мужественно пытаюсь не дрогнуть. Пусть. Я потерплю. А она, может, хоть руки согреет.

Я десять раз пожалел, что позвонил Игорю. Но, во-первых, ехать мне уже не на чем — машина разбита, во-вторых, я не меняю планы лишь из-за того, что чёртов «Лексус» решил в меня въехать и удрать. Видимо, водитель наложил полные штаны и с перепугу рванул куда подальше. Зря. В таком виде его всё равно найдут. Но это уже сугубо его проблемы.

Я отсиживался в близлежащей забегаловке, пил дрянной кофе. Настроение у меня — паршивее некуда. Собственно, я отделался лёгким испугом, и мне становилось нехорошо от мысли, что тот, кто мог бы сидеть со мной рядом, оказался бы в больнице. Если не хуже.

Тая. Я мог везти её в клинику на обследование. А куда бы мы попали после аварии — думать не хочу. Ну, пусть только найдётся этот идиот, купивший права на распродаже, где ему явно не доложили мозгов.

Игорь всегда водит машину аккуратно. Вот и сейчас он с точностью автомата поставил машину у тротуара. Тая выскочила первой и заметалась, оглядываясь вокруг. Ищет меня, по всей видимости. Эти двое, с неудовольствием отметил я, опоздали. Вот она — на обозрении, а они выскочили на несколько секунд позже. За это время могло случиться, что угодно.

Игорь, видимо, сказал, где я, потому что моя жена с решительным видом пересекает дорогу. Кажется, сейчас кому-то достанется. И этот кто-то сидит и глупо улыбается, не морщась, прихлёбывает мало того, что отвратительный кофе, так ещё и остывший. Помои, тьфу.

— Эдгар! — Тая придирчиво ощупывает глазами меня всего, а затем падает рядом на стул.

— Даже без царапины, — вру, оправдываясь. Хотя, может, и не вру. Синяки не царапины же. Ерунда. — Мама всегда говорила, что я родился в рубашке. Правда, это всего лишь околоплодный пузырь, в котором я находился, но предрассудки — вещь непобедимая. К тому же, я везунчик по жизни.

— Что ты ещё расскажешь, Ганс Христиан Гинц?

Я замираю. Улыбка расплывается шире.

— Красиво звучит. Так и быть, я готов изредка откликаться на Ганса. Но Эдгар красивее, согласись.

Она вздыхает, ещё раз проходится по мне глазами.

— Я могу встать и медленно повернуться вокруг своей оси, чтобы ты убедилась, что со мной всё хорошо.

Я не обязан оправдываться. Но мне нравится её тревога. То, как она на меня смотрит. Может, я не безнадежен?

— Всё. Лимит тревог исчерпан. Возможно, ты беременна. Так что максимальное спокойствие. Я жив, здоров.

— И без машины, — не ведёт и ухом моя жена.

— Согласен. Но у меня она не одна, — я поглядываю на часы. — Поехали. Мы и так уже опоздали. Но нас подождут.

Интересно: она проворонила новость о беременности или сделала вид, что не услышала? Сочла, что я в очередной раз язвлю? Не отступлю от неё ни на шаг. Я хочу увидеть её лицо, когда ей сообщат радостную новость.

Жора при параде: белый до хруста халат, аккуратная шапочка. И сейчас он похож на очень умного врача, а не на бандита. Но Тая, кажется, думает по-другому. У неё — я заметил — очень живое воображение, и поэтому первоначальные образы надолго поселяются в голове, и от них ей не так-то просто избавиться.

У Таи берут анализы, её проверяют, щупают, осматривают. И всё это под Жориным чутким руководством. В кабинет гинеколога она шагнула решительно.

— Я сама. Можно? — и закрыла перед нашим носом дверь. Но это и к лучшему. Есть территории, куда лучше не соваться.

Сенсации не получается. Она не беременна.

— Как я и предполагал: особых отклонений от нормы нет, — раскладывает результаты анализов и обследований, как пасьянс на столе, Жора. — Достаточно здоровая девочка, твоя жена. Я прописал курс витаминов, контроль над давлением и гемоглобином. Пусть пропьёт указанные в назначении лекарства. Рекомендованы умеренные физические нагрузки, меньше стрессов, здоровое питание. А ещё бы я советовал вам всё же родить.

— Жора, — морщусь я. — Мы только недавно поженились.

— Вот вообще не препятствие для зачатия, — возражает мой друг. Какая-то настойчиво-навязчивая у него идея.

— Тая ещё молода.

— Зато ты вполне зрелый. Этот совет больше для тебя. Замечательная девочка досталась. Хороший генотип. Здоровая. Молодая. В прекрасном фертильном возрасте. То, что нужно. А то будут тебя в школе дедом считать, а не отцом. Ты подумай всё же. Я зря советами не разбрасываюсь.

— Что за желание приковать меня к дому, пелёнкам, бабе? — я всё равно возражаю.

— Потому что именно такой привязанности тебе не хватает, Эд. Чем дальше утекают годы, тем нелюдимее ты становишься. Ты в курсе, что холостяки живут меньше своих счастливых женатых собратьев?

Смешно. Все его доводы — смешны.

— Я сам буду решать. Пора иметь детей или нет. И от кого их заводить — тоже.

— Заводят хомяков или собачек, Эд. Детей зачинают в любви и радости. У тебя есть всё, чтобы твой ребёнок ни в чём не нуждался. А теперь — чтобы вырос в семье с очень хорошей потенциальной мамочкой.

— У неё это на лбу написано? Её хорошесть?

— Если хочешь знать моё мнение — да. Я людей вижу. Из всех твоих… э-э-э… пассий, она — настоящая. И было бы неплохо, если бы ты тоже это заметил и оценил.

Мы сидим у Жоры в кабинете. У него минимализм. Строгость. Ничего лишнего. Единственная поблажка — удобное кожаное кресло. Тая проходит УЗИ внутренних органов — я настоял. А мы пока неспешно ведём беседу.

Я не могу сказать лучшему другу, что она мне недожена. Что я купил её, чтобы подобраться к Варшавину. Что о любви вряд ли идёт речь. И с моей стороны будет нечестно наградить её ребенком и привязать к себе. Вот если бы это уже свершилось — другое дело. Это, как говорится, судьба. А так…

Но все свои не очень радужные «карты» я не могу вывалить на стол. Нас с женой связывает секс и немного — собака. И у меня язык не поворачивается сказать правду. Да и зачем? Я не тот, кто обсуждает личную жизнь даже с таким надёжным другом, как Жора. Поэтому я молчу. Хотя мне очень хочется то ли поделиться, то ли пожаловаться. То ли… не знаю что. Но я молчу. Так проще. И меньше беспокойства.

Я молчу и по дороге назад. Тая тоже. Без конца поправляет волосы. Я наблюдаю за ней с заднего сиденья. Рядом со мной — два исчадия ада: суровые, деловые, сосредоточенные Веня и Андрей. Я успел их приструнить, Больше они не допустят промахов. А если допустят, я с ними распрощаюсь.