Право налево (СИ) - Зика Натаэль - Страница 47

Надо привести находку в чувство, поправить ей здоровье и расспросить.

И медсестра взялась за дело, благо что-что, а аптечка в доме была на зависть!

Прослушав стетоскопом –  она медсестра с тридцатилетним стажем или где? – лёгкие, Любовь Александровна решила пока повременить с антибиотиками, и побороться с болезнью менее радикальными средствами – малина, клюква, мёд, обильное питьё.

Температура никак не хотела падать ниже 37,5, но зато находка более-менее пришла в себя и послушно пила всё, что Люба ей предлагала.

Весь день она прокрутилась возле болезной, и спохватилась, что пора выгулять Мотю, когда пес сам принёс поводок и встал напротив хозяйки живым укором.

- Мотя, - всплеснула она руками. – Прости, закрутилась! Сейчас пойдём!

Убедившись напоследок, что Лена спит, Люба оделась и на буксире за миттелем вышла на улицу. Пёс протащил хозяйку по всем важным точкам, сосредоточенно изучая запахи и задирая ногу на каждое встречное дерево. А потом повёл в сторону обычного места выгула, где собирались местные собаководы.

- О, Любовь Александровна! Добрый вечер! – приветствовали её появление. – Мотя, привет!

Люба отстегнула поводок, и миттель влился в разношёрстную компанию приятелей, а сама она подошла к кучкующимся владельцам.

- Добрый вечер! Подмораживает, однако!

- Новый год на носу, как-то пора бы уже и снежок погуще, и мороз покрепче, - отозвался один из собаководов, у которого овчарка Джим.

- Надоела снежная каша, - поддержал второй, хозяин палевого лабрадора. – Моя же как воду увидит или почует – сразу туда лезет, хоть в оттепель из дома не выходи!

- Каша, да, неприятно. Но зато гулять можно подольше, а когда мороз мне Руми одевать приходится и всё равно минут двадцать, и она начинает ноги поджимать! – возразила хозяйка боксёра.

- А кто-то и в мороз раздетым гуляет, - подключился третий. – Вон, слышали? По всему району ищут какую-то дуру?

- Какую дуру? – насторожилась Люба. – Весь день дома просидела, ничего не слышала.

- Сам толком не знаю, - охотно продолжил владелец джек-рассела Лаймы. – Утром гуляли, подошёл мужик. Фото показал, спросил, не видел ли её вчера ночью. Говорит, в одном платье была. Ушла из дома примерно в три часа, до сих пор не нашли.

- Больная, наверное, - предположила хозяйка йорочки Минни.

- Не, там что-то другое, - вступил владелец дворянина Геши. – Мы с Гешкой днём после прогулки в Пятёрочку зашли, так там  две продавщицы с кассиршей обсуждали, я слышал. Ищут её активно, но, что интересно – ни одного полиционера! Говорят, она жена непростого человека.

Мужчина многозначительно помолчал, слушатели терпеливо ждали продолжения.

- И этот непростой человек её побил и из дома выгнал! А потом спохватился, что привлекут, вот и ищет теперь. Сам, в полицию не обращается!

- Боже, бедная!

- Вот урод!

- Да отмажут! Даже если прибил или она где-то свалилась и замёрзла, всё равно его отмажут, раз непростой!

- Это-то ясно. Но жаль деваху. Я фото видел – молодая и красивая.

- А почему побил-то? – Люба вспоминала, видела ли на теле находки синяки? Вроде, не было их…

- А по какой ещё причине женщина убежит из дома ночью, раздетая? Зимой. Ясно, что не от хорошей жизни и доброго обращения!

- А… Ну, так-то, да, - согласилась она и резко засобиралась домой. – Мотя! Моть, идём!

- Что-то вы рано сегодня.

- Так у меня дела… Работа, - врать она не умела, поэтому ляпала невпопад. – Ночная смена! До свиданья всем!

Подёргивая поводок расстроенного короткой прогулкой миттеля, назад к дому Люба почти бежала.

Побил – вот и причина, почему Лена так плакала вчера, а потом, словно оцепенела. И физическая боль нут ни при чём, хоть руки-ноги у неё и выворачивало, но такие рыдания способна вызвать только душевная боль, отчаянье и безысходность, словно Лена потеряла любимого человека.  Или что-то особенно дорогое и невосполнимое. А она её одну оставила! Что если та с горя руки на себя наложит?

Ворвавшись в квартиру, Люба, не раздеваясь, бросилась в гостиную и с облегчением выдохнула – Лена спала. Румянец на щеках, обветренные губы – опять температура поползла вверх… Похоже, без антибиотика всё-таки не обойтись!

Вот, как чувствовала – взяла два отгула – четверг и пятница, а там выходные. Уж за четыре-то дня она с простудой справится! Хотя бы до такой степени, чтобы находка смогла внятно объяснить, что с ней случилось, и кто она такая.

Пока же будет лучше, чтобы о Лене никто из разыскивающих  не узнал.  Если муж или сожитель и вправду жестоко с ней обращается, то возвращать женщину в такие руки нельзя. Недаром он не обратился в правоохранительные органы, значит, ему есть что скрывать!

Приняв решение, Люба вернулась в прихожую, разделась, вымыла лапы обиженному Моте. И  набрала номер  знакомого терапевта.

- Витальевич, доброго вечера! Мне нужна консультация по лечению сильной простуды. Да, знаю, умею, практикую, но лучше перестраховаться. Больница исключена! Итак – молодая женщина, переохлаждение, температура…

Закончив разговор, она проинспектировала аптечку и удовлетворённо выдохнула – всё есть. Справимся!

  Лена плавала в забытье, временами выныривая из него, а потом снова погружаясь в вязкую муть.

Болела голова, горло, ныли  ссадины на ступне – побегай-ка по льду в одном чулке! От температуры она то обливалась потом, то тряслась в ознобе.

Тётя Люба подсовывала ей питьё, давала лекарства, делала уколы, меняла мокрую рубашку на сухую – и всё это с ласковым приговором.  Как мама…

Если бы можно было оказаться в родном доме, но она не доберётся, нет… И Марк, наверняка, её ищет. Родителей муж навестит в первую очередь. Только бы не напугал их!!

Возвращаться к мужу не хотелось, а от мысли снова войти в ту квартиру, в свою спальню, её начинало колотить, и к горлу подступала тошнота.

Она больше никогда не сможет воспринимать тот дом своим, а Марк, по сути, никогда «её» и не был!

Предстоит развод, и Лене заранее было плохо от мысли, что устроит Ирина Аркадьевна. И как отреагирует Марк. Впрочем, с мужем проще – она сообщит, что влюбилась, и по договору они должны развестись. А вот свекровь…

Ирина Аркадьевна всегда была к ней добра и приветлива, только тепла она не ощущала. Какая-то холодная доброта, словно Лена – очередное капиталовложение, на которое смотрят, ожидая, что оно вот-вот начнёт приносить дивиденты.

- Тётя Люба, - прохрипела она, когда температура немного снизилась, и мозг несколько прояснился. – Возьмите моё… кольцо… Оно золотое. Отнесите в ломбард или куда ещё… Деньги… Вы на меня тратите…

- Придумаешь тоже, - возмутилась хозяйка. – На ноги встанешь – разберёмся, а пока выброси из головы. У меня есть заначка, не последнее беру. Вот если есть кто-то, кому доверяешь – назови, попробую связаться. Потому что, ищут тебя, девонька. Очень тщательно ищут, и я не знаю, к добру ли или к худу.

- Кто ищет? – вскинулась Лена, пытаясь сесть. – Марк? Не отдавайте меня ему! Пожалуйста!!!

- Тш-ш, ляг, куда вскочила? Вон, опять температура поползла… Никому я тебя не отдам, пока на ноги не встанешь. Марк, говоришь?

- Марк… муж… Не хочу, он и Рита, - бормотала Лена, которую опять окутывало марево полусна-полуяви.

- Успокойся, Марк ничего о тебе не узнает! – Люба подоткнула одеяло. – Сейчас морсу принесу.

И через минуту.

- Вот, попей! Когда болеешь, надо много пить, это полезно. Когда у меня Толик болел, на морсе он за три дня вылечивался, а лекарства…

- Толик! – вскинулась Елена. – Позвоните Анатолию! Он… поможет… Он уже спасал…

- Ты знакома с моим сыном? – изумилась Любовь Александровна.

- Анатолий… Катуими, - уплывая в забытьё, прошептала Лена и добавила несколько цифр.

- Постой, я запишу, - Люба догадалась, что это номер телефона.

Метнулась за ручкой и блокнотом, замерла возле дивана.

- Повтори! Анатолий Катими?